Серия книг НОВИНКИ / Анастасия Леманн

— Женаты мы двенадцать лет. — Да. И что? — За эти годы четверо детей у нас родилось. — Вера, к чему ты ведёшь? — К тому, что всё это время тебе верна была. Абсолютно верна. — И я... — Нет, — перебила. — Не был ты. Папку с фотографиями на стол положила. — Вот что делал ты, когда "на работе задерживался". Анастасий первую фотографию взял. Он и Элина в ресторане, за руки держатся. — Это... — Это ты и твоя любовница в ресторане "Метрополь".

— Кир, а кто такая Кошка? — спросила я, застегивая халат. Он замер с рубашкой в руках. — Какая Кошка? — Которая тебе пишет. Видела уведомление. — А, это... клиентка. У нее магазин для животных, поэтому прозвище. — Понятно. И фразы про то, что ты "невероятен" — это обсуждение строительных работ? Лицо Кирилла покраснело. — Ларочка, ты о чем? Какие фразы? — Ни о чем особенном, дорогой. Просто интересуюсь твоими деловыми контактами. Завтрак будешь?

Телефон завибрировал. Сообщение от шефа: «Клиент уже в офисе. Ждём вас». Чёрт! Слишком рано! Я прибавила газу, проскакивая на жёлтый сигнал светофора. Дождь усилился, превращаясь в настоящий ливень... Видимость упала практически до нуля. Я всматривалась в дорогу, напряжённо сжимая руль. Внезапный звонок. Пока я тянулась к телефону, взгляд на долю секунды оторвался от дороги. И в этот момент... тёмная фигура выскочила прямо под колёса. УДАР! У меня потемнело в глазах. Визг тормозов. Тело, отлетевшее на обочину.

- Ты где? - я резко распахнула дверь кабинета мужа и замерла на пороге. Время словно остановилось. Я помню эту секунду в мельчайших деталях: запах дешёвых духов, полумрак комнаты, звук прерывистого дыхания и шуршание одежды. Мой муж, стоял возле стола, судорожно натягивая брюки. А на диване в углу кабинета, торопливо прикрывая грудь блузкой, сидела она - Анжелка, его секретарша. Девица, которую он сам же и нанял три месяца назад. Девица, о которой я спрашивала его: "Тебе обязательно нужна такая вульгарная помощница?" А он смеялся: "Ты что, ревнуешь? Это просто работа, малыш". - Это не то, что ты думаешь, - муж произнёс эту фразу таким тоном, будто я застала его за поеданием последнего кусочка торта, а не за изменой.

– Давно развелись? – спрашиваю прямо. – Семь лет. А вы? – Три года официально. Но по факту – лет пять уже. – Последние два вместе, но врозь? – Именно. Спали в разных комнатах, ели в разное время, разговаривали через дочь. "Передай отцу, что..." "Скажи матери, пусть..." – Знакомо. – Марина, можно личный вопрос? – Давай.

– Добрый вечер. Вы одна? – метрдотель с почтительным поклоном. – Жду детей и... возможно, мужа. Столик на Воронцовых. – Конечно, прошу за мной. Шла за ним, цокая каблуками. Туфли убивали, но больше беспокоило это странное чувство – будто что-то вот-вот случится. Столик идеальный, вид на панорамные окна. Заказала белое вино – для храбрости. Дети опаздывали уже на двадцать минут. Глотнула вино, огляделась. Ресторан разделён зеркальными перегородками – вроде и приватно, но отражения везде. И вдруг... Я его увидела. В отражении. Максим сидел спиной ко мне в дальнем углу. А напротив – молодая блондинка, склонилась к нему так близко, что лица почти соприкасались. Её рука на его запястье, пальцы поглаживают... Сердце ухнуло вниз. Деловая встреча? Да какая там к чёрту деловая! Она откинула голову, рассмеялась, а Максим... Максим наклонился и поцеловал её в шею. Долго, нежно. Как меня когда-то.

— Валя, я не хочу тебя унижать. Но и жить под постоянным контролем не собираюсь. — А жить с любовницами собирался? — Это в прошлом. Сейчас речь о будущем. — О каком будущем? — О том, что мы разводимся. Вопрос только — на каких условиях.

– Ты решил продать квартиру? – Я бы купил другую! – Хватит. Уходи. – Вер... – УХОДИ! Встаёт. Идёт к двери. Оборачивается: – Я любил тебя. По-своему, но любил. – По-своему – это как? Готов был выкинуть на улицу? – Я был дураком.

— Катя, где мой телефон? — крикнул он из ванной. Вышел в махровом халате, волосы влажные. Увидел свой телефон в моих руках. Лицо мгновенно изменилось — исчезла расслабленность, появилась настороженность. — Катя... я могу все объяснить. — Объяснить что? — Голос звучал удивительно ровно. — Что изменяешь мне? — Это не то, что ты думаешь. — А что это? — Показала ему фотографию на экране. — Что это такое? Он сел в кресло напротив, принял деловой вид. То же выражение лица, что при сложных переговорах. — Катя, между нами давно все не так. Ты постоянно на работе, мне не хватает внимания... — И вместо разговора со мной ты пошел к другой?

— Я пойду... Извините... — Стой! — рычу я. — Никуда не идёшь. Она замирает в дверях, испуганно оглядывается. — Сколько это продолжается? — Екатерина Викторовна, я не хотела... Игорь говорил, что вы разводитесь... — Разводимся?! Поворачиваюсь к мужу. Он сидит на диване, опустив голову. — Игорь, мы разводимся? Это новость и для меня. — Не разводимся, — бормочет он. — Это я так... сказал... — Ах, так сказал! — Ярость нарастает как цунами. — А ещё что ты ей рассказывал? Что жена тебя не понимает? Что близости нет? Что я карьеристка, которая думает только о работе?

– Мам, кто это такая? Я смотрела на экран и не знала, что ответить!!! Что сказать дочери!! Что её отец бросил семью в самый трудный момент? – Наверное, коллега. По работе встречались. – В ресторане? И за руки держались? – Голос у Насти стал жёстким, взрослым. – Мам, папа тебе изменяет? Больше нет сил врать. Нет сил играть в счастливую семью. – Да.

– Я не хотел, чтобы ты так узнала, – говорит, не глядя. – А как хотел? – Не знаю. Думал, само... закончится. – Само? Беременность сама закончится? Молчит. Ставит молоко в холодильник. Руки дрожат. – Аня… – Какая семья? – достаю из кармана обручальное кольцо. Кладу на стол. – Вот твоя семья. Он смотрит на кольцо. Лицо серое. – Ты... разводишься? – А ты что думал? Что я прощу? Скажу – ладно, милый, бывает? – Но мы же... девятнадцать лет... – Были. Теперь нет.

– Артём, кто она? Как её зовут? Она... красивая? Мой муж медленно поворачивается ко мне. В его глазах – ни тени раскаяния. Он молчит, а я, сжимая в ладони тонкую ножку бокала красного вина. – Зачем эти вопросы, Кристина? – произносит Артём сухо. – Да, красивая. Зовут Вероника. Тебе еще что-то нужно? Меня будто по щеке хлестнули. Вероника... Я слышу это имя и чувствую, как внутри всё обрушивается. Я отворачиваюсь, чтобы он не увидел мой взгляд. – Я сам уложу детей и поеду к ней. Прости, – спокойно говорит он, как ни в чем не бывало, и направляется прочь.

– Где ты был? Я молчал. Я действительно задержался на работе допоздна – того требовал один срочный контракт. Но не только: после совещания мы с Мариной вышли вместе из офиса, и я ещё час провёл с ней, сидя в её машине у пустой парковки. Мы просто разговаривали. Просто держались за руки. Просто целовались в темноте. – Миш, я тебя спрашиваю: ты где был до полуночи? Я звонила тебе три раза, ты не брал трубку. Ольга повысила голос, срываясь на шёпот. Я бросил куртку на спинку стула: – На работе. Мы запускали новый проект, пришлось задержаться. Телефон был на беззвучном, не услышал. Соврал я, избегая встречаться с её глазами. Ольга пристально смотрела. Её тёмные глаза метались по моему лицу, словно ища враньё: – На работе. И никуда больше не заезжал? Никого не встречал? У меня невольно дёрнулся угол рта. Она всё поняла. Или угадала. Слишком прямой вопрос, слишком опасный.

– Лер, у меня пациент вот-вот платный! Что-то случилось? Сердце бешено стучит и готово выпрыгнуть из груди. Только ленивый не замолкает, когда я вхожу. Все обсуждают его и её. Все. Я не хочу в это верить. Восемнадцать лет брака. Это же неправда. Бирюзовая свадьба только была. Двое детей... Он ведь не мог так с нами поступить. Не мог, это неправда... В глазах слёзы, дыхание сбивается. Так, Валерия, соберись. Ты врач и ты на работе. Нельзя так, нельзя. Это просто слухи. У вас прекрасная семья, всё хорошо, всё ведь правда хорошо. – Лера, ты заболела? Шумно выдыхаю, спокойствие, только спокойствие. – Ростислав! Скажи, почему вся больница судачит о том, что у тебя роман с Жанной из регистратуры? Почему ты на обед с ней, а не со мной ходишь? Ты ничего не хочешь мне рассказать? Говорят, она к тебе без стука входит, я... Договорить я не успеваю. Дверь с шумом распахивается, и на пороге прекрасная кукла Барби с большими голубыми глазами. – Ростик, мы идём обедать?