— Ты кто такая?
— Анна Михайлова. Помощник Александра Сергеевича.
— Помощник? — оглядела меня с ног до головы. — В секонде? Серьёзно, Саша совсем вкус потерял.
Промолчала. Она наклонилась ближе:
— Совет, дорогая. Не строй иллюзий. Он мой. Был и будет. А такие серые мышки ему на одну ночь.
— Я здесь работаю, не более.
— Конечно-конечно. Все так говорят. Пока трусы не снимут.
– Не ёрничай. Я серьёзно. После родов мы оформим развод. Цивилизованно. Ты получишь хорошее содержание. Квартиру купим. Не здесь, конечно, но в Москве. Приличный район.
– А дом?
– Дом останется мне. Это логично – я его покупал.
– На наши общие деньги.
– На мои деньги, Марина. Ты не работала последние пять лет.
– Потому что ты запретил! Сказал – сиди дома, готовься стать матерью!
– Марина, хватит. Случилось и случилось. Дарья... она другая. Понимает меня. Не пилит, не требует внимания каждую минуту!
Стучу. Три коротких удара.
– Войдите.
Открываю дверь. Переступаю порог.
Что будет – то будет.
– Здравствуйте, – решаюсь первой.
Он медленно откладывает ручку. Поднимает взгляд. Серые глаза изучают меня с головы до ног – методично, оценивающе. Как товар на витрине распродажи.
– Садитесь.
Он продолжает разглядывать. Молча. Может, ждёт, когда я сломаюсь и начну болтать от неловкости? Не дождётся.....
– Серёж, может, поговорим?
Голос прозвучал чужим – тихим, неуверенным, будто я прошу милостыню.
Он не ответил. Пальцы бегали по экрану. На лице играла улыбка – та самая, которую он дарил мне двадцать лет назад, когда мы встречались. Теперь эта улыбка предназначалась кому-то другому.
Наконец оторвался от телефона.
– Что?
Глаза холодные. Чужие. Когда он успел стать чужим?
– Ты всё время в телефоне.
Попыталась улыбнуться, но губы не слушались.
– У нас ведь мясо по-французски. Я старалась.
– Отлично.