гражданская война

Я отправилась на войну в качестве военного корреспондента, чтобы открыть всему миру глаза на то, какие ужасные вещи творит армия Берлессии на территории моей родины. Мой патриотизм и пацифистские убеждения очень быстро размазало по той дороге, что мне пришлось пройти. Предательство, голод, плен, унижения и лишения - лишь малая толика того, что выпало на мою долю. Нахлебавшись "правды" по самое не хочу, я уже не понимаю, кто прав, кто виноват в том, что происходит. Весь мой мир переворачивается с ног на голову, все мои представления о добре и зле летят к черту! Дирижером всего этого кошмара становится предводитель бандитской шайки Грэй. Он возомнил себя величайшим воином и полководцем, собрав вокруг себя таких же бандитов и предателей, как и он сам. Этому слетевшему с катушек психопату все заглядывают в рот, считая его едва ли не Спартаком, возглавившим восстание униженных и оскорбленных. По мне, так он просто сумасшедший человек, не знающий жалости и пощады. Он несет смерть, разруху и горе, не жалея никого, даже любимую женщину...

…Первый бой у Гали был самым страшным. Их Т-64 выскочил на мост, который женскому экипажу поручили охранять, как раз в тот момент, когда на него уже выезжал украинский танк – Т-72. Просто мост стоял на бы на пригорке и не было видно, что там на «той» стороне. Вот и встретились – лоб в лоб. И гореть бы Галиному танку, как свечка – ведь укровская машина уже наводила свое орудие, но тут из-под моста выскочил какой-то отчаянный парнишка и с ходу шмальнул из РПГ-шки в борт украинскому танку. Тот аж подпрыгнул на месте, из пушки и командирского люка вырвались вначале столбы дыма, а потом прямо из башни вверх ударила мощная струя пламени, причем, через секунду пламя забило изо всех щелей. Еще через несколько секунд стальная махина пылала, как будто была деревянной поленницей дров. За первым украинским танком двигался еще один. И сколько их там еще было, никто не знал. Ермилова лихорадочно разворачивала орудие, а Настя выехала на мост, чтобы Галя могла вести огонь под прикрытием горящего танка противника. Уловка сработала – пламя и дым закрыли ЛНР-овский танк и украинцы его, похоже, даже не заметили. Т-64 с нарисованной на броне оранжево-черной георгиевской лентой, выскочив из дыма, остановился, как вкопанный и его орудие рявкнуло всего один раз. Этого хватило. Украинский танк как бы в задумчивости все еще пятился назад, шевеля орудием, как слон хоботом, как бы принюхиваясь. Но через какое-то мгновение сзади, с кормы заструился черный дымок, потом он превратился в дымный хвост, потом на башне открылся командирский люк и оттуда вывалилась фигурка человека. Танк остановился, как вкопанный и моментально из верхнего люка вырвался столь пламени. Через секунду и этот танк запылал, а затем раздался мощный взрыв, и его башня взлетела вверх метров на десять. – Галя, с почином тебя! – проорала на ухо Галине Светлана. А Галина прошептала только одно слово «Ванечка…» И потом добавила: «Горите, скоты, в аду!...»

Осень 1918 года, разгар Гражданской войны. Молодая вдова Александра Владимирская желает одного: выбраться из пылающей России и оказаться в Париже. Она отправляется в Екатеринослав, к сестре, в надежде вместе бежать за границу. В пути на поезд нападают вооруженные люди. Сашу увозят в Гуляй Поле, вотчину знаменитого атамана Нестора Махно. Необычный человек со свирепыми синими глазами влюбляется в пленницу с первого взгляда.

Напридумывают родители детям необычные имена, а они потом мучаются всю жизнь, даже в мир другой из-за этого попадают. В общем шёл, упал, очнулся...

Ардетайн — место, где технический прогресс сделал первые шаги и споткнулся о классовое неравенство. Где-то в песках эсдо Сиен спрятал осколок Ковчега. Вот только великий воин прошлого не догадывался, что несколько столетий спустя на руинах древних городов расцветёт новое государство. В песках скрываются опасные чудовища, новый союзник не внушает доверия, а шепот разгорающегося восстания грозится перерасти в оглушительный крик.

Эти стихи про войну я начал писать, когда войны на Донбассе не было и в помине. Первое стихотворение "Видишь ли ты?" я прочитал своему другу в 1999 году. Он тогда мне ответил, что видит. Спустя 15 лет он горячо приветствовал Евромайдан и считал Россию врагом... А потом, уже после того, как украинские так называемые добровольческие батальоны понесли на Донбасс зло, я написал и об этом. С каждым годом стихов становилось всё больше. Они уже не вписывались в привычный формат любовной и гражданской, и даже философской лирики. И я решил, что должен быть отдельный сборник антивоенных стихов.