Опять она стояла на дюне. Ветер трепал её длинные волосы, раздувал светлое платье, словно парус. Настоящая Йонине́. Красиво, до боли в глазах... и опасно до мурашек.
— Спускайся вниз! — крикнул я. — На дюну залезать нельзя! Зацепишься за ограждение — свернёшь себе шею. Я ге собираюсь за тебя отвечать!
Она обернулась:
— Здесь так красиво! Я хотела восход сфотографировать...
— Фотографируй в другом месте, — сквозь зубы бросил я, но почему-то голос звучал не так резко, как хотелось. — Куршская коса — заповедник. Тут свои правила.
Ветер донёс до меня её запах, свежий как морской бриз.
Поднялся на дюну и подошёл к девушке вплотную. Её лицо так близко! На переносице несколько золотистых веснушек, а в серых глазах плавали янтарные искорки.
Она посмотрела мне прямо в глаза.
— Ты ошибаешься, Эрик Курш. Твоя земля и вправду прекрасна. Я не причиню ей вреда. — Разжала ладонь. На ней лежал крошечный кусочек янтаря. — Видишь? Я уже в плену у твоей земли.