Серия книг Враки / Даха Тараторина

Страшна любовь господина болот! Но за нелюбимого замуж – куда страшнее. Иве чудилось, она с жизнью прощалась, когда шла в запретную чащу и молила Хозяина болота о помощи. Одного она не ждала – что страшная сказка оживёт, а Хозяин отзовётся и примет жертву.

Не ходи в тёмный лес! Не слушай плача мертвянок, не доверяй златым огням. Не отзывайся, коли кто-то по имени окликнул. И не гляди, не гляди в глаза лесной ведьме! Заворожит, заколдует так, что покой и сон позабудешь. Зверем у ног её ляжешь, мать и отца в лицо не узнаешь. Останешься в чёрном ельнике, у избы на высоких курах, а вместо слов человеческих по-звериному взвоешь. Не ходи, не ходи в тёмный лес, иначе полюбишь хозяйку чащи!

Каких только врак не бывает на свете! И добрый молодец из болота явиться может, и колдовка в чаще живёт в избе на высоких курах, а медведь ей верно служит. Беда! Наслушаются девки эдаких врак, и давай куролесить! Об одной такой девке сказ и пойдёт.

Не тронь, не гляди, не ходи за нею след в след! Крапива на то и крапива, что обожжёт: не тело, так сердце! И не залечит те раны злато в княжеском тереме, не унесёт лихие мысли сухой степной ветер. Останется лишь буйну голову сложить за неё, отринуть заветы предков да пожать руку врагу.

Ходят враки, что рождён он самим туманом. Что мёртвый глаз его видит Безлюдье, а сердце, скованное железом, не гонит по телу горячую руду. Что ходит он по свету неприкаянный и во всяком селе, где заночует, скоро сбивают похоронные короба. Девки его боятся – страсть! Коснётся – проклянёт, навек в перестарках оставит! Всюду встречают его как гостя желанного, но плюют вослед да вешают рябину над окнами, куда заглянул мёртвый глаз. Люди нарекли его Змееловом.

Как закличут Мороз во дворы, как замкнут ставни да растопят печи, как накинет зима на ледяное веретено дымные паутины из труб, так и настанет срок. Пора, значит, выбрать девку, что всех краше да ловчее по хозяйству, пора достать из ларца дорогой венец да вышитые стеклом наручи, пора опутать алыми бусами белые плечи. Пора платить грозному богу. Да не деньгами, а горячей девичьей кровью.