Умереть от рук монстра не страшно. Страшно - не знать, что будет дальше. Не знать кто ты и откуда. Слышать чужой голос, увещевающий найти нечто важное. Нечто, что спасёт один мир от гибели. Нечто, что откроет путь в другую жизнь. Позволит понять, что я - больше, чем душа.
Больше, чем... Что?
Когда стремишься закончить школу любой ценой - есть риск остаться без сна и отдыха. Особенно, если за провинность тебе дают древнее заклинание, которое нужно разобрать самостоятельно в классе. Но что делать, если учебное пособие невольно притягивает внимание и путает мысли? Как быть, если ты каким-то образом в итоге провалила задание, выполнив его условия? Куда бежать, если самый страшный для человечества враг холодно тебе улыбается?
Когда он смотрит на меня, я понимаю, что его переполняет ненависть. Она плещется в его взгляде змеиным ядом. Кипит в его крови кислотой. Распирает изнутри.
Он хочет, чтобы я боялась его. И я боюсь настолько, что порой не могу выдавить из себя ни слова. Он просит не бесить его... Но как не бесить, если его раздражает само моё существование?
Никогда не думала, что одно простое сообщение способно перевернуть всю мою жизнь с ног на голову. Просто не та фраза, просто не тот получатель, просто не те чувства.
- Ты сама виновата, - ухмыльнулся он, скользнув носом по моей шее. - Я тебя предупреждал, Малая. Я очень много раз тебя предупреждал.
Я ненавижу своего босса!
Затянуть покрепче галстук на холёной шее или добавить в кофе ложку цианистого калия - вот о чём я мечтаю двадцать четыре на семь. Но вместо того, чтобы воплотить свои фантазии в реальность, я вынуждена улыбаться и делать вид, что всё прекрасно, ведь меня с ним связывает идеальный контракт.
– У тебя больше нет вариантов, Ворона. Станешь моей невестой, и придурок отвалит, – от его голоса у меня в груди что-то болезненно жмет, и я комкаю простынь, чтобы утихомирить эту реакцию.
Сглатываю спазм в горле и хрипло спрашиваю:
– А чем это лучше желания отца выдать меня замуж по расчету?
Кривая усмешка и выгнутая бровь искажает черты и тату над дугой, он вновь затягивается и щурится, внимательно глядя на меня.
– Тем что за Грохова ты в итоге не выйдешь? – отводит взгляд и тушит окурок о подошву своего кроссовка.
Обращаю внимание, что он делает странный акцент на фамилии, но из-за мутности в сознании не успеваю развить эту мысль. Напарываюсь на пронзительный взгляд и без раздумий отвечаю:
– Я согласна.
– Стужев, да у тебя на лбу написано: «Извести Савельеву – цель всей жизни!» – я сжала кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не заехать по его холёной бандитской морде.
Морда же либо не замечала моей ярости, либо ей действительно было откровенно плевать на врага в моём лице.
Яр сделал один плавный шаг, вынудив напрячься, и с нескрываемым сарказмом выдохнул мне в лицо:
– Надо же, тебе всего шести лет хватило, чтобы это понять.
Он ненавидит себя за эти чувства. Ненавидит за невозможность им сопротивляться. И всякий раз, когда касается тебя… готов продать душу, чтобы не выпускать из рук.
Он - охотник, не ведавший поражений. Хищник, знавший вкус своей добычи. Но всего одна встреча с тобой заставляет его понять, что и он может стать жертвой. Жертвой собственной одержимости.