— Я твоя, Герман... — Нет, Ангелина. Всё совсем наоборот. Здесь только я принадлежу тебе, а ты мне позволяешь... Он — падший от столь возвышенного и прекрасного чувства — любви. Отверженный небесным Отцом и брошенный в вечном одиночестве скитаться по земле. Озлобленный и разучив...