Серия книг Половинки / Лёля Иголкина

Парню три. Три жалких месяца. Цинично утешаюсь тем, что пропустил по ощущениям немного – определенно больше года. Он подвижный «сын». Соломенные жиденькие волосы и ямочки на мягких щечках. Длинные ресницы и любопытный карий взгляд. Малыш четко выделяет из толпы орущих, оглушенных жизнью взрослых белобрысую худую мать. Я ведь все проверил – она не солгала. У мальчугана нет документов, как, впрочем, нет и прав на финансовую помощь от родного государства, а у этой девки в наличии очевидно мозговой провал и танцующие единороги на извилинах, которые использовать по назначению таким совершенно нет резона. Еще бы! Она красавица, молоденькая вертихвостка без стыда и совести, без масла в голове, зато с каким апломбом. «Брак не будет фиктивным! Поняла?» – одно условие. Она на все согласна. Если мальчик – мой, то: «Это Тимофей. Тимоша, Тимка» – смотрит букой исподлобья. У «сына» смешное имя, почитающее грозного Всевышнего? Я это точно не забуду. Отлично. «Юль, а как тебя зовут?».

Это «двадцать» – наш фамильный срок. А «десять» – годы боли. Наверное, «пять» – очередной развод. «Три» – слабости, которыми владеем. Ровно «два». Угробил парочку лохов, слегка сдавив ладони. Убил во имя, отменно наплевав на данный самому себе зарок. Теперь вот новая заноза. «Два с четвертью»? Похоже. Для «той, из-за кого» в мгновение ока я стал безжалостным и муторным скотом. Потом уродом. Монстром, душегубом и жестоким палачом. Мерзавцем, нахально обманувшим Великое всевидящее око; отрепьем, сумевшим ловко кары избежать за то, что натворил по воле рока. Я зверь, который вырвался из мрачной клетки, чтобы навечно обрести свободу с той, с кем навсегда на Небесах повенчан. «Одна» – надежда на мировое соглашение. Последняя возможность стать счастливым чуваком. Попытка воскресить всё то, что десять лет назад погибло. Это Лёля. Я Роман. Мы Юрьевы! Супружеская пара с мерзкой тайной, катающая на зубах огромную потерю и похоронившая случайно выпавший нам шанс на личное спасение.

«Ширма» – добрая сказка. Но не из тех вечных, ванильных, оттого противных и вызывающих не совсем корректный и несвоевременный желудочно-кишечный спазм, неконтролируемо рвущийся наружу; не из тех щедро приправленных капельками женских слёз, таких, знаете ли, романтичных бредней, дающих уставшим от быта и серого окружения читателям сиюминутное, возможно, получасовое, обманчивое наслаждение с последующим стопроцентно гарантированным, ещё большим разочарованием: «Ведь всё вокруг не так! Боже-Боже, да что мне с этим делать? Это ложь и суррогат!». Нет! Здесь кое-что иное… Это мудрая история, метящая в подобие поучительной притчи о том, как странный, противоречивый и тяжелый по характеру человек становится нежным, восприимчивым, но в то же время уверенным и очень сильным (что противоречит, как это ни странно, определению ему подобных!), когда его принимают, не изменяют, просто слушают, от души благодарят и уважают. А самое главное, когда его любят.

«Было у отца три сына». Нет-нет, не так будет начинаться наша светлая и милая история. Почти былина, возможно, миф, легенда, скорее, сказка, но с очень обстоятельным финалом. Счастливым, разумеется. Почему? Да потому, что всё сказанное ниже будет исключительно про настоящую любовь. Трагедии не может быть согласно «заводским настройкам», поэзии не обещаю, а юмора… Ну, как пойдет! Готовы? Ну, тогда начнем. «У седовласого и очень строгого отца имелось ровно два сынка». По-моему, неплохо для начала. Итак, наш старший. Вот кратенькое описание – почти портрет и четкие штрихи к холсту, уложенному на мольберт: он ладно скроен, любо складен, он не молчун и не болтун, он деловой мясной рулет, который счастливо женат на той, в кого влюблен как будто с детства; имеет маленькую дочь, мохнатую собаку, просторную квартиру и прибыльное дело. А что по «младшенькому крендельку»? Второй – но не по статусу, а лишь по времени рождения! – весьма конфликтный парень. Мажор – по поведению, по настроению – наглец, несдержан на поступки, хитер и импульсивен, рьян и очень колок на язык, всё чаще непоседа и свободолюбивый человек. Он тот, о ком красавицы на выданье мечтают в час заката, и тот, кому такое почитание: «Прошу простить, девицы, всё есть, чего-то большего не надо». Итак… Вот этот несговорчивый товарищ должен был жениться на восхитительной, а главное, богатой и очень перспективной юной леди. А по факту оказалось, что гонористый жеребец уже женат. Какой-то розыгрыш, возможно, ложь и ерунда, но почему-то безутешного отца не отпускает мысль о том, что это, милые читатели, неопровержимый и вполне реальный факт! Ну… как смогла!