Эльвира сидела на заднем сидении автомобиля, укачивая малышку в своих руках, при этом посматривая на своего мужа настороженным взглядом. Он вёл себя странно. Обычно нежный и любящий он держался от неё подальше, будто Эля была заразна. Если честно, это её обидело. Дочку он так ни разу на руки не взял, хотя медсестра пыталась в роддоме всучить ему пищащий сверток, но он отстранил её и посмотрел на медработницу таким красноречивым взглядом, что бойкая женщина мгновенно потеряла свой запал.

Эля не понимала, что происходит. Александр был холоден и отстранен, хотя еще недавно радовался появлению дочки, как ребенок. Они с нетерпением ждали появление Сашеньки. Всю беременность муж ухаживал за ней, выполнял любой каприз. Подруги завидовали ей, а сама Эльвира нарадоваться не могла.

Конечно, имелась и ложка дегтя в их спокойной, счастливой жизни, а именно свекровь, которая ненавидела избранницу сына тихой ненавистью. Сыну она не показывала свое отношение, а вот наедине не сдерживалась… Эльвира за молодостью лет не знала, как правильно вести себя в подобной ситуации. Она пару раз пыталась рассказать Алексу правду, но он отказывался в это верить, говорил, что Эля просто не так ее поняла, но проблема была в том, что Нина Александровна вполне определенно выказывала свое отношение в отношении невестки, не стесняясь в выражениях. Единственное, что сделала Эля, это уговорила мужа переехать в городскую квартиру, чтобы быть подальше от злобной женщины и ее подруг. Сослалась на то, что ей так удобней добираться в университет, а ему в офис, к тому же новобрачным нужно некое уединение. В этом Алекс согласился, и они стали жить отдельно. Это стали самые лучшие дни в её жизни. Спокойное течение семейной жизни, полное любви и понимания.

Что же случилось за эти дни, пока она лежала в родильном отделении?

— Саша, что случилось? — тихо спросила она. Эля немного стеснялась, ведь в машине они были не одни, но терпеть больше не было сил. Она видела, что муж зол, но не понимала причин. Интуиция подсказывала ей, что дело плохо, но девушка старалась сохранять спокойствие.

— Случилось, — ответил он ровно и бросил на неё взгляд. На его лице было непривычное выражение лица. Омерзение смешанное с разочарованием. Вместо привычной страсти и нежности в синих глазах отражалось разочарование и гнев.

Эльвира инстинктивно прижала в себе дочку, лихорадочно пытаясь найти логичное оправдание его поведению, но н не получалось, а сам Александр больше ничего не добавил. Вновь отвернулся и уставился в планшет. Вел себя так будто ее тут нет.

Эля затихла, наблюдая за мужем. Абсолютно прямая спина выдавала его напряжение. Холод исходящий от него был практически физически ей ощущаем. Саша вел себя так, будто они совершенно чужие друг другу люди. Еще больше Элю обижало его игнорирование Саши, он едва взглянул на малышку, и это приносило боль. Чем больше они ехали, тем четче понимала она, что что-то произошло. Беда лишь в том, что она ни в чем перед ним не виновата, если не считать, что она случайно испортила его любимый шелковый галстук.

Напряженность сгущалась, становилась всё ощутимей. Ей в какой-то момент показалось, что её можно потрогать. По позвоночнику пробежал страх. Дочка стала кукситься, чувствуя состояние мамы, и Эля попыталась успокоить её, и себя заодно. Ей даже показалось, что ей удалось это, но потом поняла, что они едут в противоположном от из квартиры направлении.

— Саша, куда мы едем? — голос ее дрогнул. Она знала эту дорогу, она много раз по ней ездила, но отказывалась верить своим глазам.

— Ты едешь домой, Эльвира, вместе со своими ребенком, — холодно отозвался он.

Слово «своим» больно резануло её, и девушка нахмурилась.

— Что значит моим ребенком? Саша такая же твоя, как и моя, — жестко произнесла Эльвира. Это в отношении себя она могла пропустить мимо ушей пренебрежение, но никак не в отношении своей малышки.

Захаров повернулся к ней всем корпусом и взглядом пригвоздил к месту. Улыбка на его губах была укоряющей, угрожающей.

— Ты уверена? — его вопрос прозвучал насмешливо, но ей было непонятно над чем именно она насмехается.

— Конечно, — ответила Эльвира уверено. — У меня никого кроме тебя не было, и ты прекрасно это знаешь. Что за вопросы?

Саша стал ее первым мужчиной, её единственным, и подобный вопрос был оскорблением для неё.

— Нормальные вопросы, учитывая результаты теста ДНК, — отозвался он зловеще.

— Какого теста? — не поняла Эля.

— Моя мать давно подозревала, что ты гуляешь от меня, и решила перепроверить мой ли это ребенок, — он кивнул на девочку в ее руках. — Анализ показал, что я не отец этой девочки!

На несколько секунд Эльвира потеряла дар речи от шока. Этого не могло произойти. Не могло и все. Она занималась любовью только с мужем, была ему верна.

— Это не может быть! — воскликнула она. — это какая-то ошибка!

— Нет никакой ошибки, — прошипел муж, — не нужно разыгрывать из себя невинность, Эльвира. Я сделал повторный анализ, и он показал те же результаты. Как ты понимаешь, они меня не устраивают. Растить чужого я не намерен, как и жить с женщиной, которая мне изменила.

Его речь жесткой, твердой, не терпящей возражений. Он всё решил.

— Давай еще один анализ проведем, — попросила она, — тут явно что-то не так. Саша, я не изменяла тебе. Клянусь!

— Не клянись, твои слова потеряли вес. Я больше тебе не верю, Эля, — ответил Захаров, покачав головой. — Не пытайся оправдаться, всё и так предельно ясно.

— Но я действительно не изменяла тебе, — на глазах у девушки навернулись слезы. — Ты посмотри на Сашеньку, она твоя маленькая копия…

— Вот на жалость давить не нужно, — твердо ответил он. — Мы в разводе, Эльвира. Вот держи документы. Тебе вернули девичью фамилию. Тут твой паспорт, свидетельство о разводе и свидетельство о рождении твоей дочери. В графе отец стоит прочерк. Если договоришься с её настоящим отцом, потом поменяете. Твои вещи мама собрала и перевезла к тебе. Факт отсутствия биологического родства между мной и этой девочкой официально подтвержден. Будешь настаивать на своем, будет только хуже. Сейчас я с тобой расстаюсь по-хорошему, но не советую меня злить…

— Саша, но она твоя дочка, — Эльвира откровенно плакала, пытаясь достучаться до любимого человека.

— Я к этому ублюдку не имею никакого отношения, — зло рявкнул он, сверкнув глазами.

Эля отшатнулась от него, прижав заплакавшую Сашу к себе. Она впервые видела его настолько злым, способным не только накричать, но и поднять руку на женщину. В его глазах плескалась тьма.

Он высадил ее у старенькой пятиэтажки, всунул в руки документы и сразу же уехал, а Эля осталась одна с ребенком на руках. Растерянная и униженная. Тогда она еще думала, что у нее есть друзья, но это оказалось иллюзией. Всё в ее жизни оказалось иллюзией, и Эльвире пришлось учиться жить в жестокой реальности заново.