— Алён, поспеши, а то на развозку опоздаешь. 

— Сейчас, — кричу, стягивая через голову передник и заталкиваю его в пакет со сменной одеждой. — Я уже бегу. Две минуты. 

Быстро меняю униформу на платье-сарафан и несусь к автобусу. Залетаю в салон и падаю на свободное сидение, облегчённо выдыхая. 

Ноги гудят от усталости. Сегодня был бесконечный день.  

Работа официанткой не из самых лёгких. Особенно, когда выпадает двенадцатичасовая смена. Но это довольно приличный заработок для восемнадцатилетней студентки.  

Сегодня наш ресторан обслуживал выездное мероприятие — банкет в загородном доме. Праздник затянулся допоздна, меня дико тянет в сон, и чтобы не отключиться, я поворачиваюсь к окну, разглядывая мелькающие в свете фар, деревья.  

— У Алины вчера был день рождения, — обращается ко мне, сидящая рядом, девушка из нашей смены. — Она вроде в клуб всех звала после работы. Ты пойдёшь? 

Клуб? С Московскими клубами у меня не самые приятные ассоциации. Я и была то там всего одни раз со своей подругой детства. Настя так изрядно потрепала мне нервы, что желания повторять сей опыт у меня нет. 

— Я не смогу, Карин. Сегодня день рождения у моего близкого человека, так что... — пожимаю плечами, вновь отворачиваясь к окну. 

На самом деле это не враньё. Сегодня правда день рождения у моего старшего брата. Ему бы исполнилось двадцать восемь лет... 

Он был моей единственной семьёй с тех пор, как не стало наших родителей. Они погибли в пожаре, когда мне было пять, а Мише четырнадцать. Ночью коротнуло электричество, и уже через считанные минуты весь дом полыхал. 

Миша успел вытащить меня из дома прежде, чем обвалилась горящая лестница. А вот родители, к сожалению, не выбрались... 

После их смерти опеку над нами взяла бабушка. Но она уже тогда была очень пожилая, поэтому основную часть заботы о семье на себя взвалил Миша.  

Перебивался какими-то подработками, потому что детских пособий и бабушкиной пенсии не хватало на то, чтобы содержать семью из трёх человек. 

В конечном итоге он связался с какой-то мутной компанией. Они занимались... не законными вещами...  

Это больно вспоминать, но, думаю, на тот момент он не нашёл другого способа зарабатывать хорошие деньги, а меня могли забрать в детский дом. Миша бы ни за что этого не допустил... 

Так или иначе, с каждым годом доход Миши рос всё больше, а хмуриться он начинал всё чаще. Стал редко появляться дома, а в последние дни к нам начали приходить странные люди, махать перед лицом брата пистолетом и угрожать.  

А потом Миша пропал. Просто в один из дней не пришёл домой. Когда ему стали дозваниваться, телефон уже был вне зоны доступа.  

Это произошло спустя три года после смерти родителей. Его тело так и не смогли найти, и в конечном итоге полиция скинула дело в висяки... 

Скрипнув колёсами, автобус тормозит возле нашего ресторана, вырывая меня из тяжёлых воспоминаний. 

Я выбираюсь на улицу вслед за остальными сотрудниками. Поправляю сползающий с плеча ремешок от сумки и оглядываюсь по сторонам. 

— Алён, я тут подслушал, что ты от клуба увильнуть пытаешься, — за спиной вырастает наш бармен Кирилл и притягивает меня за талию. — Это что ещё за дела? Отрываешься от коллектива? Так не пойдёт, красотка. 

— Я правда не могу, Кир. Я... уже приглашена на другой праздник, — мягко выпутываюсь из объятий парня. 

Здесь уже бессовестно вру, конечно. Никуда я не приглашена. Да и день этот больше не является для меня праздником. Скорее, трауром.  

Миша давно погиб. Бабушки тоже не стало несколько лет назад. Я одна. 

— Ну хоть на часик загляни, Одинцова, — не унимается Кирилл, — А я тебя обещаю потом до дома проводить. Или куда ты там собираешься. Ну давай же. Всего пара стопок чего-нибудь горячительного. Посидим, музыку послушаем, потанцуем... 

Чёрт, как же тяжело отказывать человеку, которому ты очевидно нравишься.  

Это ведь уже не в первый раз, когда Кир пытается куда-то меня пригласить. Наверно, нормальная девушка на моём месте просто прямо в лоб сказала бы, что ему ничего не светит, а я не могу.  

Всё как-то отмазываюсь. Занята, устала, плохо себя чувствую... Всё жду, когда ему надоест, но Шувалов упорный. 

— В следующий раз, Кир. Я спешу, правда. Меня ждут уже. 

— Ну давай я хоть провожу тебя? Темно ведь, ночь на дворе. 

Оглядываюсь по сторонам, по привычке ища чёрный внедорожник, и облегчённого выдыхаю, потому что нигде его не нахожу. 

— Не стоит, — качаю головой. — Мне тут недалеко совсем. Ты давай лучше наших догоняй, а то уйдут без тебя. 

Разворачиваюсь и быстрым шагом иду в сторону дома, не дожидаясь, когда парень что-то ответит. 

Торопливо ускоряю шаг и резко выдыхаю, врезавшись плечом в стоящего ко мне спиной мужчину. 

Нога соскальзывает с поребрика, и я начинаю падать, но мужчина ловит меня за талию, удерживая на месте. 

Поднимаю глаза на незнакомца. На нём серые военные штаны с карманами и тёмно-синяя со светоотражающими нашивками толстовка, капюшон которой натянут на голову. Мы стоим под фонарём, и тень падает так, что разглядеть лицо мужчины не получается. 

— Простите, — бормочу, переводя дыхание. 

Он не отвечает. Только отрывает от меня одну руку и затягивается зажатой между пальцев сигаретой. В ночном сумраке тлеют угольки табака, и я отшатываюсь от незнакомца на несколько шагов. Его ладонь соскальзывает с моей талии, свободно повисая в воздухе. 

— Я... извините... я не заметила вас... 

Мужчина молчит. Продолжает стоять на месте, затягиваясь и выпуская дым в сторону.  

Передёрнув плечами, я делаю несколько шагов спиной, а потом разворачиваюсь и продолжаю путь до дома. 

Москва гудит, не смотря на позднее время. Я пересекаю шумный проспект, стараясь лишний раз не заглядывать во дворы. Внедорожника нигде нет, но мне всё равно не спокойно. 

Настя говорит, что я рехнулась. Наверно, так оно и есть, но я ничего не могу с собой поделать. Этот внедорожник мерещится мне повсюду. Большой чёрный тонированный джип без номеров. 

В первый раз я увидела его возле своей обшарпанной пятиэтажки, в которой снимаю однушку. Он просто сильно резонировал на фоне тех автомобилей, на которых ездят жильцы нашего дома. 

Затем возле работы, в тот же день. А потом этот джип стал преследовать меня повсюду. Вот уже три недели.   

Возможно, я всё это выдумала. Моя подруга говорит, что у меня мания преследования. Кому в здравом уме придёт в голову следить за приезжей девчонкой, снимающей облупленную квартирку на окраине Москвы? Но с недавнего времени у меня вошло в привычку оглядываться по сторонам.  

Не смотря на летний сезон, ночью на улице довольно прохладно, и я крепче обхватываю себя руками. Тру ладонями голые плечи, ёжась от зябкого ветра.  

Всё же нужно было взять с собой джинсовую куртку... 

Мне осталось пройти всего метров триста, и я буду дома.  

Я думаю об этом, когда сворачиваю во двор. 

Сердце начинает ускоряться, трепыхаясь от необъяснимого волнения. Дурацкая паническая атака. Одолевает меня каждый раз, когда я оказываюсь в безлюдном месте. 

Надо просто выдохнуть, успокоиться и это пройдёт. Цепляю взглядом дверь подъезда, используя её как маятник и решительно шагаю вперёд. 

Но успеваю пройти всего несколько шагов, когда меня оглушает визг тормозов за спиной.