Виктория

Победа. Так звучит мое имя на латинском. Однако сегодняшний бой явно проигран.

— Гиена! Ублюдок! Предатель! — перечисляет эпитеты мужчина, от которого, к сожалению, никуда не скрыться.

На часах за полночь. Фальшивый электрокамин с намеком на пафос трещит иллюзорным пламенем. Как и стены моей квартиры от яростного крика импортного миллионера напротив.

Вальяжно откидываюсь на бархатную спинку кресла.

— Успокойся.

Мужчина вихрем подлетает ко мне, задевает коленкой винтажный столик справа. Быстро спохватываюсь, успеваю придержать мебель.

Кто дышит, словно разъяренный бык, и смотрит на меня сверху вниз своими карими бесноватыми от злости глазами, тот — Евгений Росс. Мой однофамилец и родной брат по совместительству.

— Ты говоришь о спокойствии? Я прилетел в Россию к другу, а что получил взамен?! Вместо благотворительного пансионата — стриптиз-клуб. Чудненько! Ну?

Негодующий родственник хватается за голову, взлохмачивает темные волосы. Пару секунд залипает на копию «Моны Лизы», картину, что висит на стенке. Поправляет рукава белоснежной рубашки и вновь чуть не роняет столик.

— Тебе плевать было на этот пансионат. Страшнее другое — для чего понадобилось Фархаду переоформлять твое здание на Ланского? Друг же, почти брат.

Женька сопит, обновляет виски в своем бокале, в мой кидает пару кубиков льда, и я с наслаждением подношу его к губам. Холодный алкоголь горчит во рту, но первый глоток обжигает нутро.

Братец падает в кресло рядом, склоняется, закрывает ладонью лицо:

— Не друг он мне, жук навозный. Алчность губит людей, Вика.

— Да вроде и так не бедный.

Выгибаю бровь, задумчиво разглядывая каменный декор на стене, проворачиваю в пальцах бокал.

Сегодняшний вечер должен был пройти более чем банально. Точнее — у Нинки, милой приятельницы, за чашкой кофе и сплетнями. Стрелки часов показывали девять, когда я была вынуждена отложить щипцы для волос в сторону и, почти спотыкаясь в неудобных тапках, бежать к входной двери, чтобы пришедший не выломал ее.

Братец — как нежданный гость без роз, но с бутылкой элитного алкоголя — чуть не снес меня в прихожей, громадной скалой маршируя внутрь квартиры. Явился прямиком из Греции, предупредить не соизволил. Хотя это в его стиле.

Мы поздоровались и даже обнялись, а дальше — нескончаемая брань на Фархада. Скандал не утихает до сих пор.

Мужчина вел дела Женьки в России и был директором пансионата по доверенности. Я почти незнакома с «предателем» — так, видела пару раз и то мельком. Знаю одно — надменности Фархада хватит на небольшое государство и еще с полведра останется. Не думаю, что Фархад провернул эту махинацию с целью наживы. Однако Женька слишком зол, чтобы входить в положение и вести переговоры. Все так запутанно, странно.

Плевать.

Залпом выпиваю остатки алкоголя, ставлю бокал на столик, ударяю кулаками о мягкие подлокотники и резко вскакиваю и быстрым шагом иду в спальню.

Джинсы с декоративными разрезами на коленках уже на мне, как и черная водолазка. Остается достать кожаную куртку из шкафа, собрать волосы в тугой пучок. На хрена они мне такие длинные? Больше мороки, а из причесок — хвост или коса какая-нибудь фигурная. Но это на случай если решила произвести впечатление. Сейчас пучок и две темно-коричневые резинки в тон — одна не справляется.

Сиротку айфон, что был забыт на несколько часов, помещаю в карман куртки. Беру с туалетного столика деньги, разбавляю ими компанию телефона. Выхожу в гостиную.

Брат с задумчивым видом развалился на диване, глазеет в потолок, подбрасывает монету в руке. Женьке остыть надо, побыть в одиночестве. Он обязательно что-нибудь решит.

— К Нинке поехала, а ты уж здесь как-нибудь сам. Мой дом — твой дом.

— Знаю.

Мы не из тех людей, кто любит формальности. Мол, приехал гость, сиди теперь с ним улыбайся. Улыбались мы в детстве в кратковременные перерывы между драк.

Бренчу ключами в прихожке, брату кладу запасной комплект на полку, где уж точно увидит. Зашнуровываю ботинки на плоской подошве, слышу строгий голос:

— За руль  не садись, обезьян и без тебя на дороге хватает! Еще и выпила!

Старший братец волноваться изволит. Заботливый ты мой.

— Не хуже тебя управляю тачкой! Но сегодня такси.

А ждет ли меня Нинка в час ночи? Вряд ли.

Игнорирую десяток пропущенных звонков от подруги, быстро спускаюсь по лестнице с восьмого на первый. Параллельно вызываю через приложение авто.

Освещенный высокими фонарями двор. Тишина. Только невнятная, еле уловимая речь разбавляет ее. Два интеллигента лет сорока расположились на детской площадке поодаль. Дом считается элитным, соседи воспитанные, здесь даже скромные посиделки за пивом в пластиковом стаканчике проходят культурно.

Такой же тихий водитель, что прибыл за мной через минут пять после вызова. Столько же времени в пути ерзаю задницей в кресле авто.— Командир! Меняем маршрут. Сворачивай на Пролетарскую, едем в стриптиз-клуб! —             уверенно говорю, но чувствую смятение.

Брат кричать будет, ругаться. Однако я должна поговорить с Фархадом. Выяснить суть до того, как Женька открутит ему голову. Или наоборот. Не знаю, чем закончится мужская перепалка.

Водитель выполняет просьбу, сворачивает на ту самую Пролетарскую, а я пялюсь в окно. Мы минуем темную улицу, почти безлюдную. Немного щурюсь, вижу яркую, сияющую цветом фуксии вывеску «САХАР». Говорящее название для дорогих гостей. Мужчин, естественно. Мол, сладко вам будет, господа. Порочно. Не думаю, что такое заведение посещают с супругами, хотя…

Когда-то здесь был благотворительный пансионат для женщин — жертв домашнего насилия. Брат ненавидит кухонных бойцов и сделал все, чтобы помочь. Бесплатно, ни копейки не требовал взамен. Сделал когда-то. Сейчас нет.

Сейчас мои глаза все сильнее и сильнее ослепляет вывеска «САХАР». А за теми золотистыми дверями на входе больше не будет психологов, маленького кафе и гостиничных номеров. Только разврат, только похоть в мутных взглядах Иолант, Снежан и Мисс Великолепные титьки. Только задницы под томным освещением клуба в ажурных невидимых стрингах. А может, и вовсе без них. И довольные морды бизнесменов, вальяжно растекшихся по красным диванам.

Я почти добрая, приправленная замечательным виски, что притащил брат, по-царски одариваю тройными чаевыми водителя, выхожу из авто.

Вроде не холодно, а как-то знобит. Поежилась, обняла себя любимую и топаю к помпезным колоннам у входа. Ступаю ногой на лестницу, слышу музыку, как раз под атмосферу клуба.

Глубокий вдох, резко дергаю дверцу.

Антураж древнеегипетский, а мне до чертиков хочется посмотреть в глаза Фараону. Как на параде, марширую по коридору, просачиваюсь вглубь восьмого чуда света.

— Извините. Сегодня только для мужчин, — преграждает путь охранник, что больше похож на гориллу.

— Да что Вы, блядь?!

Сердито смотрю на него снизу вверх, отвечаю на Вы, держу субординацию.

— Какая бойкая. К господину Алиеву? — сухо спрашивает мужчина.

Я не знаю, кто такой Алиев, но догадываюсь, что он имеет в виду Фархада.

— Да, к нему самому! Пропускай уже, тороплюсь. Ну?

Высокомерная улыбка гориллы напротив. Он просто охранник, а вид, будто только-только встал с директорского кресла. Тянется к цепочке на золотых столбиках, дает пройти дальше. Сразу бы так.

Я игнорирую гардеробную, прямиком направляюсь в зал. Как мой брат — нежданным гостем без роз, но с твердым намерением поговорить с Фархадом.

Темно. Лазурное сияние прожекторов еле подсвечивает главную сцену. Искусственный дым окутывает тела блудниц. Клеопатры извиваются, зажратые гости пялятся, выбирают ту самую для привата.

— Господин Алиев ждет вас, — заставляет меня обернуться высокая девушка в строгом брючном костюме и папкой в руках.

— Восхитительно!

Она кивает мне и молча ведет на второй этаж по хромированным ступеням мимо вип-лож, мимо вип-рож. Девушка в сером громко стучит каблуками, сворачивает налево, дальше по коридору — в конец. Мы останавливаемся у глянцевой двери, я вижу в ней свое отражение. Девушка говорит, что входить нужно со стуком, сама же быстренько топает каблуками в обратном направлении.

Я воспитанная личность. Иногда. Скребусь ногтями по двери, дергаю ручку, уверенно шагаю внутрь и… из  Росс-младшей тут же превращаюсь в «низенького корейца».

Яркое, до рези в глазах, освещение слепит. Щурюсь, пытаюсь ориентироваться.

Здесь шумоизоляция, совсем тихо. Немного холодно и пахнет свежим кофе. Здесь нет плеток и красных стен. Здесь дизайнерская мебель всех оттенков белого, как в современном офисе.

— Подойди ближе, — бесстрастно говорит Он, не отрывая взгляда от бумаг на столе.

Топаю в ботинках в середину кабинета, разглядывая Фараона.

Я узнаю те самые жгуче-черные волосы. Модно подстриженные, уложенные назад. Я узнаю широкие плечи в темном костюме и руки, держащие лист.

Мужчина хмурит такие же черные брови, внимательно изучает бумаги. Мужчина подносит ладонь к лицу, сжимая аккуратную бороду.

Смотрю на глаза Фархада и отчего-то завидую его длинным ресницам. Мечта каждой девушки. Набираю полную грудь воздуха и тут же давлюсь им, услышав невозмутимое:

— Раздевайся.