Судорожно рыдаю, пытаясь вырваться из цепких материнских рук.

— Перестань, ты мне делаешь больно! — выкрикиваю и тут же жалею. Кухонное окно открыто, и я с ужасом думаю о том, что все соседи нас слышат. Снова! Снова позоримся! — Что на тебя нашло?!

У нас ведь всё стало налаживаться! После моего позорного возвращения все три прошедшие недели она вела себя отлично! Не пила, исправно ходила на работу и даже… ласково и с заботой ко мне относилась…

Я думала, моя мечта начала воплощаться в реальность.

А сейчас просто невыносимо видеть её злость и ощущать агрессию в свой адрес. Я ведь ничего… ничего плохого не делала…

— На меня что нашло?! На меня?! Это ты приехала сюда, чтобы нагуляша своего мне на шею повесить! Дармоедка! В Москве шаблалась, неизвестно под кого легла, залетела, а теперь – на, мать, принимай! — она бьет ладонью по столу, выражая крайнюю степень недовольства. — Нет! Не позволю! Как миленькая пойдёшь на аборт!

Отшатываюсь от нее, как от адского костра.

Что она говорит? Как так можно?! Мы ведь всё обсудили, и мама приняла мой выбор и желание оставить маленького человечка в живых.

По-другому я не могу просто. Не прощу себя, сойду с ума, если хоть как-то наврежу своему малышу.

— Не пойду! — произношу уверенно. Ни капли сомнения не испытываю. — Я тебе говорила и еще повторю: я ребенка оставлю! Хочешь ты или нет, он родится! Ты, наверное, жалеешь, что меня родила, а я никогда не буду жалеть!

— Ты будешь делать то, что я говорю, — шипит, и ее лицо искривляет неприязненная гримаса. — Живешь в моем доме и, значит, будешь слушаться. А то посмотрите на нее! Мерзавка нашлась.

— Да и пожалуйста! Съеду от тебя, если мне в родном доме нет места. Но, к слову сказать, квартира эта не только твоя, но и моя. Ее отец покупал, а мы с тобой обе его наследницы. Ты, наверное, забыла то время, когда мы были семьей… — не могу сдержать горечи.

Сердце, не вынося боли, начинает бешено тарабанить в груди. Обидно, мне очень обидно. Долгие годы я жила лишь одной мечтой – помочь любимой мамочке выбраться из зависимости. Ради этого была готова на всё. Мне казалось, что жизнь непременно наладится, если мама поправится, и мы заживем обычной человеческой жизнью.

А сейчас берет такая апатия… Будто глаза открываются.

Мама продолжает меня отчитывать, а я будто не слышу ее. Мысленно начинаю собирать вещи, прикидываю, где в городе можно недорого снять жилье. У нас городок курортный, и цены в сезон аховые. Я хоть и работаю, но позволить отдельное жилье не смогу.

Нужно копить. Маленькому столько всего понадобится…

Мама повышает голос, чем привлекает мое внимание.

— Ни черта ты не понимаешь! Не задумываешься. Дети – огромный труд. На что ты жить будешь?! На что дитя своё кормить?! Мы с Владом должны будем на вас горбатиться?!

Господи, ну конечно! Как я сразу не догадалась?

Влад – сожитель моей мамы, и он меня на дух не переваривает.

Промыл ей мозги, пока я была на работе!

Мерзкий и наглый урод!

— Да и правда что! Твой Влад паразитировать привык, а не работать. Принц, не иначе, — не удерживаюсь от сарказма.

— Как ты смеешь?! — взвивается она. — Сама к нему пристаешь, как только я за дверь выхожу. Думаешь пристроить своего выродка?! Совсем совесть потеряла — у собственной матери мужика уводить.

— Рот свой закрой, — рявкаю на нее едва ли не впервые в жизни. — Не смей обзывать моего ребенка.

— Как ты с матерью разговариваешь?

— А ты что несешь? Меня мутит от одной мысли, чтобы посмотреть в сторону твоего обрюзглого алкаша! Посмотри на себя… В кого ты превращаешься?! Красивая, статная… А тратишь себя на какое-то чмо. Портишь свою жизнь и мою заодно, — смахиваю слезы, текущие по щекам. Обида, живущая во мне много лет, рвется наружу. Устала, я дико устала смотреть на то, как она медленно погибает. Идет ко дну, не замечая происходящего. — Не нужен мне твой урод, мне мама нужна… И поддержка.

Дверь на кухню резко распахивается. Всё происходит очень быстро, я не успеваю никак среагировать.

— Кого ты уродом, дрянь, назвала?! — в помещении появляется причина нашей ссоры. Влад собственной персоной. Он оскаливается. Откуда только взялся? Я слышала, как час назад он выходил из квартиры. Неужели вообще на работу не надо? — Воспитывать тебя буду, раз мать не справляется!

Он движется в мою сторону, на ходу тянется к пряжке ремня.

Лупить меня, что ли, собрался?

От него исходит такая агрессия, что я просто столбенею, не в силах пошевелиться.

Перевожу беспомощный взгляд на маму.

— Влад… Владик, не надо, она не хотела тебя обижать. Дурная моя, — мама кидается к нему, хватает за руку, но он тут же её отдергивает.

— Дочка такая же шваль, как и ты! — выплевывает грубо. — Гулящая.

Пока он возится с ремнем, я пытаюсь уйти, но Влад успевает схватить меня за руку.

На секунду воцаряется тишина. Ее рассекают твердые, уверенные и такие знакомые шаги, доносящиеся из коридора…

Это он…

Быть такого не может… Откуда он здесь? Я скорее поверю в то, что моя фантазия шалит, чем в его появление здесь.

От удивления даже забываю, где нахожусь. Сознание начинает воронкой закручиваться, обрушивая на меня тонны теплых, приятных и таких болезненных воспоминаний. Они относят меня в наше совместное прошлое, в наши с ним дни… В то время, когда я была счастлива…

Зажмуриваюсь, чтобы хоть как-то продлить иллюзию.

— Руки от нее убери, — приказ отдаётся приглушённым, угрожающим голосом.

Любимый?