Татьяна
- Танюш, пойдём, поможешь мне пельменей налепить, - заглядывает в комнату свекровь.
- Сейчас, мам Галь. Генкины рубашки только доглажу, - отзываюсь я, проводя рукой по ещё горячей гладкой ткани воротничка.
Я обожаю гладить рубашки мужа. Делать острые стрелки на рукавах. Отглаживать как следует манжеты. А потом вешать стройным рядом в шкаф, каждую рубашку на отдельную вешалку.
Большой дубовый шкаф в нашей с Генкой комнате поделён ровно пополам. В одной половине висят Генкины рубашки и костюмы, а в другой мои платья. Мне нравится, что запахи нашей одежды смешиваются друг с другом. Точно так же, как и запахи наших тел смешиваются друг с другом каждую ночь.
Мы с Генкой всегда спим в обнимку, прижавшись друг к другу тесно-тесно. И это несмотря на то, что у нас уже двое детей! Да, я родила двух мальчишек. Даже не верится, что старшему уже почти тринадцать.
Я родила нашего Сашку сразу после окончания института, в двадцать три. Страшно подумать, что мне самой уже скоро тридцать шесть. Кошмар какой. Хорошо, что выгляжу я лет так примерно на двадцать пять, даже поменьше. Ну, я надеюсь. Но фигура у меня точно осталась такой же, какой и была в день нашей свадьбы.
Как же давно это было. И как хорошо, что наша свадьба была. Что я не передумала, и что тот парень… Тот самый парень, про которого я давно забыла… Что он, узнав, что я выхожу замуж, не стал… Ах, да что сейчас вспоминать… Я даже лицо его забыла. Наверное, если встречу, и не узнаю…
Да и потом, он же был иногородний. Где бы мы жили… Пришлось бы с моими родителями. А с ними ещё мой брат со своей семьёй. Что же это было бы, общежитие? А так, Генкины родители выделили нам целых две комнаты в своей квартире. Очень удобно.
Да и потом, если бы я расстроила свадьбу, как бы я в глаза тёть Гале смотрела? Да и самому Генке? Ох, представляю, как гудел бы весь наш дом. Ой. Нет, это был бы полный кошмар, сталкиваться с Генкой и его родителями. Не могу даже представить, как бы это всё было. Как бы я сказала Генке, что свадьбы не будет… Как бы он посмотрел на меня… А потом, наверное, дрался бы каждый день с тем парнем… Не знаю…
Когда-то наши с Генкой родители одновременно получили квартиры в том самом доме, где мы сейчас живём. Тогда, в советские времена, людям давали квартиры просто так, от предприятий, на которых те работали.
Так что, можно сказать, мы знакомы с Генкой всю нашу жизнь. Хотя, конечно, до моих тринадцати, а до Генкиных семнадцати мы внимания друг на друга не обращали. У каждого из нас была своя жизнь. Я училась на отлично, ходила в музыкальную школу и на гимнастику, и мальчики мне были как-то так, без надобности.
Всё изменилось на рубеже моих тринадцати лет. Вообще я всегда осознавала, что я симпатичная, даже красивая. Но класса с шестого я стала пользоваться повышенным вниманием мальчишек.
Мальчишки писали мне записки с признаниями в любви, даже сочиняли стихи. Носили мой школьный портфельчик. А на наших немногочисленных школьных вечерах я никогда не подпирала стенку во время медленных танцев. Всегда меня приглашали сразу несколько мальчишек! А я выбирала, с кем бы пойти потанцевать…
Вот на одном из таких вечеров ко мне и подошёл Генка из соседнего подъезда. Отодвинул в сторону мальчишек и галантно протянул руку, приглашая… Я так удивилась тогда… Ведь Генка был старше на целых четыре года и уже оканчивал школу. До сих пор помню наш первый танец. Как Генка прижал меня к себе… И потом проводил до моего подъезда, а потом до самой двери в мою квартиру…
С этого и начались наши встречи. Нам и на свидания ходить друг к другу не надо было, мы ведь жили в одном доме. И в один прекрасный день Генка стал моим первым мужчиной. Первым и по сегодняшний день единственным. Я так сроднилась с ним. И до сих пор каждый день жду ночи.
Жаль только, что последние несколько лет Генка работает на другом конце города. Уезжает ни свет ни заря и приезжает поздно, уставший, как он выражается, как собака, и выжатый, как лимон… Поэтому жаркие ночи у нас теперь случаются всего лишь раза два-три в неделю, а не каждую ночь, как раньше.
Генка шутит, что чудо, что он вообще ещё что-то может, с такой-то работой. Нелимитированный рабочий день, как это у них называется. Ну да, частенько мужу приходится выходить на работу даже по выходным. Ну, а что делать…
Конечно, когда мы с ним оба работали рядом с домом, в нашем знаменитом районном НПО, было совсем другое дело. Да мы даже на обед ходили домой. И иногда, если дома никого не было… Ах…
А потом грянула перестройка… Наш НПО медленно, но уверенно начал загибаться… Зарплаты стали по две с половиной копейки… А у нас уже было двое детей…
В общем, довольно скоро пришлось увольняться. Мне удалось пристроиться почти сразу, и очень хорошо. Подружка помогла, Ленка. Она уже работала к тому времени в одной из строительных контор, которые в первые же годы перестройки начали появляться как грибы после дождика.
Вот Ленка, когда у них появилась вакансия бухгалтера, и предложила мне попытать счастья. До сих пор удивляюсь, как меня взяли без профильного образования, но взяли!
Работа бухгалтера оказалась делом нехитрым, по крайней мере для меня, обладательницы диплома хорошего технического вуза. Так что более-менее прилично зарабатывать я начала быстро.
А вот у Генки долго не ладилось. Сначала он взялся, как и все в то время, пытаться продавать партии компьютеров, как сейчас помню, белой сборки. Но эти сотни и тысячи компьютеров только витали где-то в воздухе, а Генка проводил часы и минуты, пытаясь впарить, как он говорил, эти мифические компьютеры новым компьютерным фирмам, которые тоже плодились в те времена как кролики.
Потом, после неудач с компьютерами, Генка пробовал толкать партии иномарок, потом ещё что-то. Всё это денег не давало, а время отнимало. Между тем все наши советские накопления, как и у всех в то время, обратились в пыль.
Так что деньги в семью практически приносила только я, пенсию Генкиных родителей я даже не считаю. И это, конечно, не давало покоя Генке. Поэтому, когда подвернулась неплохая работа на другом конце города, Генка даже не думал, ухватился за это место сразу.
Их фирма продавала всего понемногу, хватались за всё, что продаётся и покупается. Генку взяли менеджером. И сначала дело у него вроде пошло, стал приносить хорошую зарплату, мы все вздохнули с облегчением.
Правда, последнее время Генкину фирму совсем задавили конкуренты, работать приходится больше, а денег Генка приносит меньше. Но в целом всё равно хватает. Да и пенсию свёкру недавно повысили. Так что всё хорошо, живём не хуже, чем в советские времена. В общем, как говорит Генка, мы выплыли. В отличие, кстати, от многих, кого перестройка как выбила из колеи, так до сих пор люди оклематься не могут.
Так что всё у нас хорошо. Мне очень повезло в жизни. И то, что свёкор со свекровью для меня с детства дядь Егор и тёть Галя, тоже здорово. Они для меня как вторые родители. Никаких скандалов, ничего такого в нашей семье не знают. А как Генкины родители помогают нам с детьми! Я могу работать спокойно с таким тылом. В общем, всё здорово!
Я в последний раз оглядываю плоды своих трудов, смахиваю невидимые пылинки с Генкиного парадного пиджака, потом приоткрываю окно, чтобы весенние солнечные лучи вольно залили нашу большую светлую комнату с высокими потолками. Свежий ветерок слегка колышет лёгкую оконную тюль, бойкое пение птиц перекрывает уличный шум машин. Весна, чего уж.
Ладно, пора к тёть Гале, на лепку наших фирменных пельменей. Аккуратно подвязываю волосы, потуже затягиваю любимый ситцевый халатик. Напоследок с удовольствием оглядываю себя в зеркало.
Мне нравится то, что я вижу. Очень нравится! Да я больше похожа на девочку, чем на почти что тридцатишестилетнюю мадам! Моя кожа по-прежнему нежная, почти без морщинок. Спокойные чистые серо-зелёные глаза. Русые с золотинкой волосы, без всякого намёка на седину. Аристократические черты лица. Дааа! Я очень даже хороша, кто бы что ни говорил!
Ну да, завистниц и у меня хватает. Ещё бы, с таким мужем! Генка у меня такой… Высокий, как это говорят, справный, ещё и лицо как у голливудского актёра. Конечно, любая обзавидуется.
Помню, я как-то раз подслушала, как нас с Генкой обсуждали на нашей прошлой работе, в НПО. «Какой роскошный, какой холёный мужик у этой Кольцовой! – захлёбывалась слюнями одна, так, невезучка, почти что старая дева, Тамарка там одна, - она рядом с ним как какая-то серенькая птичка просто. Так, мышка. В пупок ему дышит. Конечно, ему не такая нужна…»
Ой, мне так хотелось подойти и сказать этой Тамарке, что, мол, а это ничего, что у нас двое детей? И ещё спросить, а что, какая же ему нужна? Такой грудастый бочонок на спичках как эта Тамарка, что ли? Но я не стала, конечно. Сдержалась. Не хватало ещё до скандала опускаться не пойми с кем.
Так что… Ах… Сегодня суббота, Генка доделает что-то там на работе и приедет пораньше. Не уставший! И ночью… Ночь будет наша! Наша, наша, наша!!! Нет, лучше сейчас не думать, как это будет… Как Генка заполнит собой просто всю меня… Как от его сильных глубоких толчков я буду качаться на сладких тягучих качелях наслаждения снова и снова…
Ааах… Всё. Я так сейчас домечтаюсь, бельё придётся менять, хм. Всё-всё-всё, руки прочь от живота и ниже и бегом на кухню! Татьяна!!!
Я выхожу в наш небольшой холл, направляясь на кухню на призывный стук тёть Галиной скалки. Но не успеваю сделать и пары шагов, как раздаётся звонок в дверь.
- Ну вот, как всегда вовремя, и кого там только принесло? – слышу беззлобное тёть Галино ворчание.
- А, это, наверное, опять заказ на распашонку! – весело угадываю я.
Ну да, ещё в первом декрете я пристрастилась вязать всякие малышовские вещички. И с тех пор подружки время от времени присылают ко мне клиенток, всяких криворуких молодых мамочек. Ну, а то каких же, если они собственному ребёнку не в состоянии связать ни кофточку, ни носочки? Я с такими заказиками справляюсь за вечер. И удовольствие получаю, и деньги, неплохие, кстати, да.
За дверью, действительно, очередная клиентка. Типичная молодая мамочка, я таких сразу вижу. Есть в них что-то такое, в этих девочках, у которых вдруг появился свой крохотный человечек. Во взгляде, в выражении лиц. Какое-то особенное счастье и умиротворение, что ли…
Эта мамочка миленькая. Похожа немного на японочку. Красивые миндалевидные глаза загадочно поблескивают в полутьме нашего подъезда. Блестящие чёрные волосы свободно падают на точёные плечики.
- Вы Таня? – спрашивает японочка.
- Да, - отвечаю я.
- Можно Вас на минутку? – японочка слегка отступает в глубь подъезда, приглашая выйти вслед за ней на улицу.
Я не против прогуляться, хотя немного коробит, что японочка не сочла нужным поздороваться. Ну, может, растерялась, не подумала. За это возьму с неё подороже, хм.
- Мам Галь, я сейчас приду, - накинув лёгкий плащик, я выскальзываю за дверь.
Японочку нахожу уже во дворе, около дальней скамейки под раскидистым клёном. Она стоит, опёршись о спинку скамьи, и задумчиво смотрит на меня. Наверное, решает, что заказать в первую очередь. Интересно, кто у неё? Мальчик или девочка?
- У нас с Геной сын. Ему полгода, - говорит японочка…
