Отличная сегодня будет погода, не зря я решила искупаться.

С утра на узкой полосе пляжа никого не было, я повесила на куст сарафан, скинула босоножки, с удовольствием прошлась по прохладному ещё песку. Работа на удалёнке даёт много плюсов, но сегодня я трудиться не планировала. Начну день с купания, потом завтрак и, наверное, прогулка в деревенский магазин. Приготовлю что-нибудь вкусненькое. Рыбу в кляре или домашние пельмени. А может, сделать шашлык? Почему бы мне не пожарить шашлык для себя, любимой?

Я вошла в тёплую, как парное молоко, воду. Как хорошо! Никакой душ не сравнится с возможностью с удовольствием поплескаться, пусть и на мелководье, особенно этим жарким летом.

Может, поплавать? Или лучше сходить днём на другое место, где можно найти более-менее достойную глубину? Я посмотрела на чистую, прозрачную воду. Родник, что ли, здесь появился? Почему вода кружится маленькими воронками, поднимая вверх песчинки? Я шагнула вперёд и нырнула, чтобы посмотреть на интересное явление…

Что? Что происходит? Не может быть здесь никакой аномалии, я сто раз купалась на этом месте! Но сегодня всё изменилось…

Кажется, меня сейчас разорвёт на две части! Непреодолимая, холодная, как лёд, сила впивалась в моё тело тысячью иголок и тянула его вниз, в бездну. Но вверх меня тоже что-то тянуло! За волосы, так сильно и так больно, что, казалось, сейчас снимет с меня скальп!

Не слишком понимая, что надо делать, я задрыгала ногами, пытаясь вывернуться из холодного плена и изо всей силы заработала руками, отталкиваясь вверх, туда, где пробивался свет, а вода казалась теплее.

Ещё несколько секунд, и моя голова вынырнула из воды. Широко открыв рот, я глотала упоительно тёплый влажный воздух. Глотать было больно, горло перехватило колючей проволокой боли, к тому же что-то продолжало тянуть меня за волосы.

- Греби, да греби же ты, шельма белобрысая, - звонко закричал девичий голос.

Я гребла. Даже умудрилась кое-как продышаться, и с удивлением увидела, что берег – вот он, совсем рядом, не дальше десяти-пятнадцати метров. Я же умею плавать, и неплохо умею, что мне какие-то несколько метров!

- Отпусти, сама поплыву, - прохрипела я девушке, которая продолжала держать меня за косу.

На миг промелькнула мысль, что никакой косы у меня быть не может, но сейчас было не до этого.

- Нет уж, ты плыви, а я держать буду, - ответила спасительница. – Так-то оно понадёжнее! Вдруг тебя опять Водяник к себе потянет?

Я не стала спрашивать, кто такой Водяник.

Плыть пришлось совсем немного, через несколько метров я почувствовала под ногами твёрдую землю, и с облегчением вздохнула.

Из воды мы с девушкой вышли, крепко держась за руки. Отошли подальше от серебристой глади, дружно выдохнули и опустились на поросший жёсткой желтоватой травой берег.

- Спасибо тебе, - сказала я девушке. – Ты меня спасла.

Та отмахнулась:

- Повезло, что коса твоя всплыла, я за неё и ухватилась. Сама не ведаю, как так получилось, - сказала она. – Отродясь не было в этом месте никаких глубин, и вода не кружилась здеся никогда. Чего вдруг сегодня?

В самом деле – с чего? Я не в первый раз купаюсь в Кольцовке – наверное, озеро названо так за ровную, почти круглую форму. У того берега оно значительно глубже, даже рыбаки там с удочками сидят, но здесь, на маленьком неухоженном пляже, которым пользуются местные дачники, всегда было мелко и относительно безопасно. Разве что заплыть далеко, но ведь я не заплывала, плескалась практически рядом с берегом.

- Ты, Эська, сиднем-то не сиди, - посоветовала девушка, быстрыми и ловкими движениями расплетая тёмно-русую косу. – Волосья, давай, суши, да рубаху надевай. Согреешься хоть, а то трясёшься, как овечий хвост.

Только сейчас я обратила внимание, что мы с девушкой сидели на берегу совершенно голыми.

Допустим, она – нудистка, но я-то нет! Где мой купальник, вполне, кстати, пуританский? Специально купила закрытый, чтобы спрятать от чужих взоров все свои «булки», «батоны» и прочие лишние килограммы.

Я опустила глаза и тихо охнула…

Живот. У меня никогда не было такого живота – плоского, немного втянутого, ровного, словно я – юная девушка. Ноги тоже не мои! Стройные, белые, совсем без загара, с чётко выделенными икрами. Грубые пятки, царапины, мелкие белые шрамы, словно я часто ходила босиком.

Откуда взялся пышный бюст и самая настоящая пшеничная коса, если я уже лет двадцать делаю короткую стильную стрижку! Более того – я не блондинка! Я – шатенка!

Узкие ладони с тонкими пальцами и твёрдыми небольшими мозолями. У меня мозоли? От чего, я дико извиняюсь? От клавиатуры или от ручки? Я, конечно, люблю на даче поработать на земле, но исключительно ради поддержки формы и удовольствия. Никаких мозолей я при этом не набиваю, а в повседневной жизни я работаю в офисе, с людьми, мои руки должны выглядеть идеально. Коррекция ногтей – каждый месяц.

Сейчас мои ногти хоть и выглядели здоровыми и даже вполне чистыми, но явно никогда не знали, что такое маникюр, не говоря уже о наращивании.

- Эська, ты чего? – заволновалась девушка. – Головой, что ли, приложилась к какому камню, или воды речной нахлебалась? Так и будешь стоять, как в бане?

Мой слух почему-то вычленил только одно слово.

Речной? Я подняла голову и осмотрелась. В самом деле, мы сидели на берегу небольшой, явно неглубокой лесной речки, скорее – широкого ручья. При желании его можно было преодолеть вброд за несколько минут.

Но я не купалась в реке! Я купалась в озере! И, вообще, это не я! Тело не моё, волосы не мои, всё – не моё… Кроме сознания.

- Эська? Эська же! Ну ты чего? – заволновалась девушка. – Сестру родную не узнала, что ли? Хочешь, я тебе водички принесу попить, а?

Я отрицательно затрясла головой. Хватит с меня на сегодня водички, уже напилась!

- Да оденься ты, горе луковое, вона, уже пупырками вся покрылась, как жабёныш. Разве что не зелёная! Давай, что ли, косу тебе расплету. Поворачивайся! Только оденься сперва, видано ли дело – голяком на берегу стоять.

Девушка помогла мне натянуть длинную, с рукавами, рубашку из грубого полотна, и сверху что-то, напоминающее примитивное платье. Кусок ткани с дыркой для головы и небольшими разрезами по бокам. Перевязала мою талию верёвкой-пояском и бесцеремонно повернула меня к себе спиной.

- Садись уж, - сказала она.

Быстро расплела косу, распустила мои волосы так, чтобы они быстрее высохли на тёплом летнем ветерке.

- Теперь ладно, теперь хорошо, - довольно приговаривала девушка, расчёсывая меня деревянным гребнем. – А то уж я испугалась, думаю, разум потеряла наша Эська, сестру свою не узнаёт.

Мы – сёстры? Я, Ирина Никольская, самодостаточная и самостоятельная, сильная и уверенная в себе дама сорока лет – сёстры этой старшеклассницы? С какого, простите, перепуга?