Два персонажа русской литературы внезапно отвлеклись мыслью. Оба некстати заводят разговор о погоде совсем в другом месте.

Донна Лаура в каменных гостях у Пушкина (1830):

— А далеко, на севере — в Париже —
Быть может, небо тучами покрыто,
Холодный дождь идет и ветер дует.

Молния ударяет в Собор Парижской Богоматери.

Вслед ей доктор Астров у доктора Чехова говорит дяде Ване (1896):

— А, должно быть, в этой самой Африке теперь жарища — страшное дело!

Карту Африки Астров видит такой.

Ну а если мы Африку поженим с Парижем, то услышим веселую песенку. Зуава Филибера зовет в путь Константин Подревский (1920-е):

Пой, забавляйся, приятель Филибер,
Здесь, в Алжире, словно в снах,
Темные люди, похожи на химер,
В ярких фесках и чалмах.
В дымном трактире невольно загрустишь
Над письмом любимой той.
Сердце забьется, и вспомнишь ты Париж,
И напев страны родной…

Мальчик в форме французского зуава. 1915.