Книги
Войдите в свой профиль и узнайте, что нового произошло за последнее время
Войдите в свой профиль и узнайте, что нового произошло за последнее время
иконка пользователя
Войти

Блоги

Отзыв на Повесть о Ходже Насреддине

Отзывы и критика


Закончилась моя игра Билет в историю, у меня было две книги. Повесть о Ходже Насреддине и Пищеблок. Про Пищеблок я проплевался в телеге и на Дыбре (а тут, конечно, опять скажут, что эт я конечно от зависти к умению жопоцелуйствовать и от зависти к комписеву душню). А отзыв на Ходжу вот:

Да кто я такой, чтобы умничать о книге советского автора? Какой тут отзыв можно написать? Ого-го, вот это да, вот писатели были так писатели? Даже будь я еще на порядок самовлюбленнее и талантливее, и то, ту планку, которую ставили себе советские писатели, нам не оценить. Ни как читателям, ни уж тем более как писателям. Потому что советский писатель… помните, у Михалкова есть стихотворение-быль На Спектакле "Хижина Дяди Тома", там, когда девочка вскочила с места и протянула 5 рублей "торговцу". Стихотворение заканчивается: 

И вся Советская страна

За этой девочкой стояла…

Так вот, за этой "девочкой", за советским писателем, крылатая стая стояла всегда, редакторы, корректоры, читатели, одобрители, месткомы, парткомы, обкомы, прочие комы. И все задавали вопросики. Мол, а вот ты это зачем написал? Как людям от этого станет лучше? И нельзя было ответить, как сейчас: "ну прст. Ну литература, ящетаю, никому ничего не должна. Я так чюуууувствую." Поэтому какие вопросы могут быть у нас к автору или к советской книге? Она прошла все испытания Сфинкса. Вопросы тут могут быть только к себе. 

Поэтому мне всегда неловко писать отзывы на советские книги. И нужно их писать. Так же подробно, как я пишу их на современную писатурку (в том числе на продажные букеров и нобелей). Признаваться перед всеми, если я что-то не понял. Потому что люди должны знать. Сейчас, когда столько грязи льется на самое человечное время, очень важно показывать путь к светлому.


Конечно, книг про Ходжу много, истории про Ходжу Насреддина, Ходжа Насреддин, сказки про Ходжу Насреддина, просто сборники восточных сказок, где, среди прочих, рассказы про Насреддина. В моем детстве нельзя было не знать, кто это такой, если ты был интеллектуальным читающим ребенком. 

Ходжа Насреддин - фольклорный герой Востока. Как русский Иванушка, казахский Алдар Косе, южнославянский Хитрый Петр и прочие, прочие. Защитник людей, неунывающий остряк, нетерпимый к несправедливости. Принято считать, что Насреддин жил в 13-ом веке, но некоторые исследователи считают, что, таки, анекдоты о нем появились в 8-11 веках. Я сторонник вот этих некоторых. 


Самого писателя Леонида Соловьева за антисталинские высказывания в 1946 отправили в лагерь, где он не озлобился и крылья не помял. При так нелюбимом многими человечном Хрущеве вышел, по амнистии. Продолжил писать и править сценарии. Леонид Соловьев считал, что лагерь - это ему наказание за преступление против одной женщины, он любил свою первую, как он называл ее, настоящую жену, но пил и изменял ей. Конечно, антисоветчиком Соловьев не был, это Сталин был антисоветчиком и поэтому просоветские и проленинские высказывания Соловьева ему были не в нос.


Повесть о Ходже Насреддине это дилогия. Очарованный принц, вторая часть, была написана в лагере. Считается, что она написана в сдержанно-грустном стиле. Ну как же, в лагере же не мог человек писать весело. Но я читал, не зная еще судьбы Соловьева, поэтому мне показалась книга серьезнее, но не грустнее. Так она и написана была 10 лет спустя. Это, так-то, нормально, писать взрослее, особенно с такой насыщенной жизнью, как у автора. Сам писатель смеялся над заключением и говорил "вот что мне нужно было для плодотворной работы - лагерь! Ничего не отвлекает". И просил в переписках присылать ему только бумагу. Я тут не могу не вспомнить Владимира Ильича, которому в очередной раз устраивали побег из тюрьмы и он сокрушался, что не успел закончить какой-то труд, а так хорошо работалось, ничего не отвлекало, но рабочие ждут, придется бежать. Такая она эта ленинская гвардия.

 

Соловьев родился в Ливане, в Триполи, потом жил в Коканде, много ездил по Туркестану и Таджикистану, собирал фольклор. 

Поэтому Повесть о Ходже Насреддине это не просто сборник анекдотов изящно вплетенный в единое  

Художественное полотно, а исторически-культурное исследование. Соловьев попытался оценить и обработать материал о Насреддине, вплетая его в историю, как настоящего исторического персонажа. Такой же прием использовали Иван Ефремов в "Таис Афинской" и Ан и Серж Голоны в цикле "Анжелика". 

Помимо историй о находчивом народном герое книга прекрасно передает культурную атмосферу востока, показывает исторический срез общества. 

И главное, за что я люблю советскую литературу, в книге умело расставлены акценты и авторские оценки. 


Действительно "Возмутитель спокойствия" (первая часть дилогии) легче и моложе, но так там моложе и сам Насреддин, и автор. Первая часть написана в стиле восточной сказки, находчивый герой беспечно живет, он плут и бродяга, он влюблен в мир и в жизнь, во всех людей, он не терпит несправедливости и помогает людям. Влюбляется, спасает возлюбленную, избегает всех опасностей, и уходит с наградой и любимой. Как народный герой, он не может получить принцессу и трон, это было бы смертью его как фольклорного персонажа. Народный герой продолжает ходить по свету, потому что он надежда людей на справедливость. 

Как граф Дракула в Румынии, чья могила оказалась пустой (исторический факт). И кого, после казни, видели много раз простые люди, которым он помог (исторический факт, что такие рассказы и свидетельства людей существуют). 

Поэтому в своей повести Соловьев применяет прием сказки, где герой продолжает странствовать по свету. Чтобы в трудную минуту оказаться там, где нужно. 

 

В трудную минуту жизни писателя ему тоже на помощь приходит Насреддин. "Я должен быть как дервиш", - пишет писатель в одном из своих писем из лагеря. 

"Очарованный принц" начинается с того, что Насреддин чувствует, что соскучился по миру, и что домашнее счастье начинает его тяготить. Соловьев добавляет в повесть более глубокие рассуждения, которые куда уместнее для восточного мудреца. Соловьев добавляет мистицизма дервишей в повесть, она уже годится больше для выросших детей, помудревших вместе с Насреддином и автором. Появляется мистический дервиш, который дает Насреддину наставление понять себя и свою веру и обращается к нему за помощью. Насреддин обещает помочь, но что же делать с семьей? Он отправляет жену к отцу, на три месяца, а сам берется выполнить обещание помочь за этот срок. Если в Возмутителе спокойствия мы читали про "щебечущий" восток, про его базары, про его веселье, то в Очарованном принце мы узнаем про его сакральную и мистическую составляющую, про перерождения, бесплотные явления, тайны вселенной, дихотомические противоречия. Во второй части Насреддин помогает молодым возлюбленным, он снова спасает молодую красавицу, но уже не для себя. И теперь уже Насреддин действует не один, у него появляется верный товарищ - Багдадский вор. Также, автор рассказывает нам про еще одного героя восточного фольклора - Турахона (вообще именно этот герой выдумка автора, но у него есть прототип - иранский вечноюный бессмертный Хезр, образ которого, под именем Хидр, присвоили себе мусульмане, праздник которого празднуют крымские татары (Хыдырлез), но который чисто своим считают цыгане…  Забавно, кстати, что эту цыганскую песню про этот праздник (Эдерлези, а вы ее можете послушать в лучшем исполнении Марияна Ковачева у меня на страницах) балканские христиане считают тоже чисто своей. Как думаете, откуда у цыган исконная песня о празднике доисламского фольклорного персонажа сасанидского Ирана?

Насреддин успевает выполнить обещание данное дервишу и возвращается домой за день до приезда жены.  


Ах да, я говорил про то, что в таких отзывах, порой, придется признаваться в своем невежестве, в том, что ты что-то не понял. Я не понял, почему он расстался с Багдадским вором, ведь они сроднились. Зачем же было им расставаться? Может, вы поймете, когда прочитаете? Тогда скажите мне.   


  • комментарии0
Аватарка пользователя