"Я нахожу коммунизм не только оправданным, я нахожу его само собой разумеющимся: он придет и победит, даже если бы мы все были против него. Кто сегодня стоит на стороне коммунизма, тот утверждает будущее."
Герман Гессе.

Сейчас модно считать, что личность автора не имеет значения. Мол, талантливые подлецы все равно талантливые. Я не сторонник этой идеи. Я думаю, что адепты ее, это люди со сбитыми настройками эстетики, которые просто оправдывают подлость, надеясь, что их тоже оправдают, при случае.

Гамсун - фашист. И он не был сильным писателем. И не был интеллектуалом. Фашист - тупой по умолчанию, человечески тупой. Он не может быть интеллектуалом с такой ограниченностью сознания. Вагнер не мог писать красивую музыку, я так и слышу ее, как какофонию. Потому что уродство души не может рождать красоту. Искусство - это проявление души.

Гессе, как по мне, пишет скучно. Мало авторских оценок, нехаризматичные герои, мало психологизма. Но он все равно мне нравится. Мне нравится общая идея его творчества (он сам признавался в переписке, что хотел донести), она великая, он считал, что элитизация любой сферы вырождает эту сферу. Что любое знание без прикладного значения, любые вершины мастерства в отрыве от жизни людей - бессмысленны. Наука и развитие для людей. И он показывал в своих книгах, что бывает, при отрыве науки от жизни. И поэтому его книги это искусство литературы, поэтому его книги классика. Поэтому и быть иначе не может, что Гессе хоть и не был активным коммунистом (я не революционер по натуре, видит бог, признавался он, но уж коли дело дошло до революции и до захвата власти, то надобно принимать все всерьез и действовать), что мир должен быть коммунистическим, в этом он не сомневается.

Игра в биссер - резюме его творчества (после нее он ничего крупного не написал, но зато до конца жизни вел обширную переписку).
Гессе был одержим идеей найти себя на "пути внутрь", он был убежден, что каждый человек должен опуститься в самые сокровенные свои глубины, прежде чем он по-настоящему станет индивидуальностью, личностью, так же он отстаивал право личности на бунт. Который, правда, в его творчестве, всегда кончался плохо. Потому что "поиски себя" у Гессе никогда не были для решения внутренних проблем. Найти себя означало найти себя в мире, научиться великому искусству быть человеком и жить среди людей, интегрироваться в общество, не подавляя себя и других. Об этом он пишет в статьях "Своенравие" и "Прибежище", и особенно часто рассуждает об этом в письмах.

Гессе считал, что личный гуманизм поможет личности не пасть жертвой разобщенности позднебуржуазного общества. Он писал о своем отношении к марксизму: "Между мной и Марксом, если отвлечься от значительно больших масштабов Маркса, разница в следующем: Маркс хочет изменить мир, я - отдельного человека, он обращается к массам, я - к индивидуумам..." Сначала, считает Гессе, люди должны обрести зрелость и чувство ответственности, а потом уже можно будет думать о переустройстве мира.
Он без устали предупреждал, что "угрожают нашей земле и миру те, кто хочет войны и готовит ее туманными обещаниями грядущего мира или страхом перед нападением извне...". Он не сомневался, что есть "другие пути к миру и другие средства привести в порядок и дезинфицировать землю, чем бомбы и войны". Он протестовал против разжигания антисоветизма и вражды между народами, предостерегал от бездумного следования на поводу у тех, кому выгодна война и политическая конфронтация.

Гессе всеми доступными ему средствами выразительности пытался показать катастрофу разобщения, пытаясь сказать, что одних возвышенных стремлений, вот этого модного сейчас "за все хорошее и против всего плохого", недостаточно. Ни для мира, ни для человека.

Игра в Бисер - подробное изложение этой идеи.
Мир в вакууме, некое далекое будущее, подозрительно похожее на средневековье. Отличная атмосфера недоразвитого убожества - как будто произошла катастрофа, и на осколках цивилизации организовались именно чванливые и спесивые, пытаясь сохранить лучшее созданное умами человечества.

Касталия - элитарное высшее учебное заведение, которое готовит мастеров игры. Есть некая игра, которая связывает искусство между собой, строки сонетов Шекспира передает через музыку Баха, кружева нижнего белья с творчеством Ницше. Вообще, это отвечает сути науки философии, в общем-то, философия была придумана как метанаука, чтобы помогать наукам, смежаясь и перетекая друг в друга развиваться. Но тут эта игра ради игры, она ничему не помогает. Ничего нового не придумывается в Касталии, ничего прикладного, только абстракции. Это принцип. Касталия фальшиво скромная, на деле, конечно, она считает все вне стен Касталии недостаточно тонким, умным, изящным. Она выбирает детей, неких избранных, которые смогут стать касталийцами. И вот нам рассказывают про путь одного такого избранного юношу, который стал Мастером Игры. Про его путь, про его озарения, чаяния, про его попытки обрести смысл жизни.

Книга ужасно одинокая, я от такого всегда содрогаюсь. Даже те, в книге, кто относился друг к другу с теплом, все равно не могли почему-то создать душевной близости. Кнехт (что значит слуга), это имя главного героя, созерцал жизнь, был дружелюбен, кто-то ему нравился больше, кто-то меньше, но это все как будто была не жизнь. Сам уклад Касталии словно не предполагал душевную близость. И вот, человек умел в науки, но не умел в людей. Хотя добрый Гессе написал, что он хотел научиться в людей. Захотел, вернее. Но просто захотеть недостаточно. Из созерцателей жизни в ее проживателей не так просто перейти. Это даже опасно, неумеючи. А система, которая не учитывает людей, не способна этому научить. Не смог сам перейти и самый талантливый избранный продукт системы. Кнехт уходит к людям, он не умеет среди них жить и гибнет.

Но несмотря на трагизм финала, он делает главный и человеческий выбор. Он выбирает шаг навстречу другому, он выбрал не себя и не правила, а зарождающееся доверие с человеком.

Сюжет в таких книгах, обычно, не главное. Конечно, такие книги многослойны, бывает, что кому-то окажется герой созвучен, и читателю будет интересно следить за его приключениями, какими бы они унылыми и простыми ни были. Однако, в Игре в бисер есть на что обратить внимание и тем, кому герои показались неяркими. Ну, на мой вкус, остановить там взгляд и сердце было не на ком.

Но зато мне понравилось, как полно показана убогость чванливой однобокости. Выглядит, как будто Касталия когда-то была нужна, именно такая, неприкладная, как будто катастрофа, откинувшая мир в средневековье, стерла какие-то важные звенья, другой институт, который брал наработки Касталии и переводил их в прикладное русло. А без этих звеньев Касталия осталась ненужным паразитом. Паразитом, потому что она, ничего не давая обществу, кормилась не сама, ее кормило общество. Из милости. При этом, касталийцы, как свиньи в басне про дуб, считали кормильцев недоразвитыми особями с дурным вкусом, которые любят только развлечения "фельетонная эра" называют они те поверхностные нарративы (ну как сейчас коммерческое писево сейчас), которые развлекают людей. Однобокость и ограниченность якобы людей со свободным духом (касталийцев) проявляется и внутри Касталии, это храм науки, но там нет прикладных наук.

В отличие от греческих философских школ, тоже чванливо-утонченных, в Касталии даже нет развития тела. Касталия звено цепи, которая почему-то порвалась, и порвалась так давно, что звено забыло, что оно всего лишь звено, и забыло, что когда-то вообще существовала цепь. А она должна была существовать, потому что иначе изначально бы общество не согласилось кормить просто паразитов. Ведь все паразиты, перед тем, как ими стать, себя как-то "продали", какое-то у них было основание, что их стоит кормить. Ну, первые правители были действительно сильными вождями и хорошими защитниками-организаторами, первое духовенство действительно могло лечить и учить, первые ученые действительно придумывали что-то, что облегчало труд людей, первые скоморохи действительно веселили. Это уже потом, из них, вырождающихся и паразитирующих, мы получили государства, которые противопоставляют себя людям и защищают себя от людей, мы получили лживые и жадные религии, которые обманывают людей, мы получили чванливых бездарей - "звезд", мы получили вот такие вот Касталии. Их очень много сейчас, бесполезных институтов, которые существуют ради себя. А исчезни они - людям не станет хуже.
Понимает это и главный герой, Кнехт, уже Мастер игры, достигший вершины в Касталии, понимающий, что Касталию можно спасти, только если изменить ее уклад, заставить ее перестать быть роботом исполняющим программу, заложенную когда-то давно и уже неактуальную.
Мне, вообще, Игра в бисер и ее Касталия напомнила рассказ Рэя Брэдбери "Будет ласковый дождь". И уклад нашего мира прямо сейчас. Только в Игре в бисер один из роботов решил выйти из программы. У него не получилось, но, может, получится у следующего? У кого-нибудь из нас, может, получится?