Доброй ночи!

— Прекрати, — приказал он.
— Что?
— Прекрати трогать языком губы, они уже у тебя на пол лица. Это непристойно.
Меня окатило жаром. Загорелось буквально все за считанные секунды — щеки, шея, грудь. Я отдернул ногу будто обжегся, но было поздно, Болотов уже все понял. Мне стало так стыдно.
Даже когда меня унижали другие не было такого ощущения вселенского позора, хотя это должно было остаться только между ним и мной. Если отец не узнает.
— Пожалуйста, не говорите папе… — сказал я и осекся.
— Не говорить, что? — как ни в чем не бывало спросил Болотов.

ЧИТАТЬ