Сколько себя сознательного знаю, столько и тяготею алкогольно. Пить предпочитаю по настроению и импровизации. Пиво, коктейли, водку, джин. Иногда коньяк или настойку горькую. Напиток выбираю подолгу, тщательно критикуя и анализируя, потому что количество имеющихся у меня денег обычно располагает к их экономии. Как правило, на продуктах и других незначительных вещах. В еде отказывать себе ты можешь, но в жидкостях - не смей! Помни, в день необходимо выпивать до трёх литров жидкости. А в водке, между прочим, одной только воды на 60 процентов. И не просто воды, а неоднократно очищенной угольными фильтрами. Не везде, конечно, но попадается. Это правильно. Производитель должен печься о здоровье своего покупателя. Чем больше покупатель просуществует, тем больше сможет выпить. Вот минеральную воду очищают угольными фильтрами? Нет. А хрен его знает, что там ещё в этих ключах и скважинах помимо минералки бьётся, кипит, бурлит и плавает. 

Пью обычно один или с проверенными людьми. Но с ними очень редко. Мало их на свете, примерно как питьевой воды в геле для чистки газовой плиты. Долго выпаривать и сцеживать, чтобы отыскать. А с непроверенными пить - зубов не напасёшься.

А как Горшечина помер, так вообще запил. Как помер Горшечина? Как жил, так и помер. Вот и я живу так, но только наполовину. Наркотой не балуюсь. Сами понимаете, если бы не помер Горшечина, я бы всё равно запил. События для алкаша лишь поводы выпить. И не более. Горшечина как-то сказал, рано или поздно я умру, но не переживайте сильно, жизнь-то продолжается. Я и не переживал особо-то. Спирт такое дело, все эмоции и чувства иссушает. Накатишь 100 грамулек 70-процентного, так все чувства на 70 процентов и засохнут, съёжившись мгновенно, на непродолжительный промежуток времени. Ежели чтоб подольше и побольше, тут надо потрудиться. Но верный и хронический результат приходит с годами практики. До сознания начнёт доходить только злость, основанная на страхе, как сильнейшем и древнейшем нашем чувстве, на котором основан… кто?! Инстинкт выживания! Да и страх с годами пропадёт, когда мозги полностью дебилизуются и демобилизуются из черепа путём высыпания сквозь ухи в виде трухи. И наступает полное умиротворение, то есть отупение. Отныне связь с внешним миром выражается только в желании выпить.

Стал читать Эдгара По. Начал воспринимать пьянство, как нечто романтичное. Я воображал себя загадочным немногословным мужчиной, окутанным ореолом романтизма.

Стал читать Буковски. Стал пить ещё больше. Решил, это единственно верный способ жить. Что так и надо, что это в порядке вещей, что это нормально. А вот жить на трезвую голову как раз ненормально. Ловки люди в самообмане, ловки. Особенно поднаторели в самообмане алкаши и другие виды наркоманов. Хитрющие людишки.

Как-то соседа встретил, и сосед мне поведал, что покончил с пьянками раз и навсегда. Очень решительно был настроен, даже глаза желтовато светились в темноте. Как у загулявшего кота, который через подвальное окошко неожиданно попал в антиутопию, в которой миром правят собаки и любовь… собачья. И пережил там немало приключений. Хотя люди всю жизнь в такой антиутопии котами с котами живут. И ничего.

А через месяц соседа того встретил, он со страшного похмелья, две с половой на водку попросил. Говорит, неделю бухаю. Я ему иронично так (я тогда сам в завязке был, два дня не пил), ты же бросил. А сосед и говорит: “Да брат у меня помер”. А до этого этот сосед говорил мне, что ему на брата вообще плевать, что они годами не общаются, и он знать о нём, этом эгоисте и подлеце, ничего не знает и знать не хочет. Такие вот дела. И я тогда запил. Что, думаю, я, раз сосед не смог бросить? Я перед ним утлая тля, червь презренный, жук навозный. Вот сосед благородный. Всю жизнь брата презирал, а как брат помер, так не выдержал и с горя-то запил.

Алкаш обыкновенный говорит, сил у него нет никаких. А есть, говорит алкаш обыкновенный, одни депрессии. Это да, депрессии у него имеются и сил никаких нет, только вот как раз от пьянок и постепенного отупения и равнодушия ко всему, кроме желания выпить. А не наоборот, как алкаш обыкновенный себя самообманывает.

Вот так и я пил, - за счастье! - чокаясь стаканом с бутылкой. Звук получался ломко-похоронный, неуклюжая пародия на набат. Счастье получалось больным, одиноким, нищим и безумным.

Потом стал читать Ерофеева. И укрепился в том, что пьянство и есть мой удел, счастье моё и внутреннее состояние духа.

Потом начал читать Оруэлла. Как обычно, “Скотный двор” и “1984”. И понял, что не пить нельзя потому, что иначе либо рехнёшься, либо зачерствеешь как камень и дополнительно мхом зарастёшь. А ещё потом я понял, что жить вот так, как я сейчас, нельзя, ибо всё же не так страшна жизнь, как в “Скотном дворе” или “1984”, хоть там и правда написана. Жить можно. Жить всегда можно, если живётся. Пусть даже не так, как хочется: нудно, трудно, больно, нервно, тяжко, одиноко. С мелкими вкраплениями мимолётного счастья. Собственно, это и есть жизнь. Сбежать по своей воле от неё почти невозможно. Цепь жизни крепка. Только разбежался, на слюнявой морде немой восторг выразил, а жизнь - ррраз! - и цепь на себя рвёт. Летишь башкой назад, глаза бешеные, из глазниц лезут, слезами смазанные, хрипишь, задыхаешься, слюни пускаешь. Только уже не от счастья всё это происходит.

Хорошие книги что-то вроде сгущенной реальности, но только одной её грани. Вырвет талантливый писатель из реальности то, на чём ему свои выдумки строить, и давай крутить и вертеть этим, как жонглёр кеглями или ловкач картами. На умелого жонглёра смотришь - глаз не оторвать. Гипнотизирует. Очаровывает. Так и с хорошей книгой. Как начнёшь читать, так глаз не оторвать. Но даже самая хорошая книга в лучшем случае отражает одну грань реальности в концентрированном состоянии. 

В общем, закодировался я. Говорят, от кодировки до резиновой бабы один шаг. А мне подруга так сказала, либо кодируйся, либо можешь смело покупать себе резиновую женщину. Я смело заглянул в каталог резиновых, и смелости во мне поубавилось. Сдулся я. Там такие цены, что лучше кодироваться. А те, что подешевше, похожи на то, как рисует женщин мой трёхлетний сын, которого у меня никоды не было. И не блудет.

Говорят, кодировка не помогает. Ну, если мозгов у кого нет, тому уже ничего не поможет. А мне вот помогла. Две недели без спиртного. Даже квас перестал пить. Впрочем, я его и раньше не пил. Первый раз когда приходил, встретил в клинике забулдыгу. Он пьяный пришёл кодироваться. Ему велели протрезветь и вернуться. Он ушёл и не вернулся. Я его потом раза три в городе встречал. И все три раза он был пьян. Ну, спрашивал иронично, помогла кодировка? Помогла, отвечал я. Да брехня это всё, говорил. Твоя жизнь брехня, строго говорил я и шёл восвояси. Он долго смотрел мне вслед, а потом крикнул вдогонку: "Э, дай полтинник на опохмел!". Я остановился. Он ко мне. Я ему. Он в магаз. Оттуда - с чекушкой, как с гранатой, и тут же всю выпил. Единым, как кварк, и непрерывным, как вечность, глотком.

Но на этом мои потом не заканчиваются. Потом написал подруге, что закодировался. Живёт она в другом городе. Сказала, как закодируешься, так и увидимся. Сообщил - закодировался. Отныне и на год. Она обрадовалась очень - переживала сильно. Поговорили мы с ней несколько часов. А потом я уже звук отключил, поздно было. Завтра на работу. Я ведь на работу даже устроился. Три месяца пил, не просыхая в длительном отпуске по причине продолжительной депрессии. А она возьми и позвони. Главное, мы уже друг другу спокойной ночи пожелали. Я утром увидел - четыре пропущенных от неё. Написала, что я лгун, подлец, сволочь и скот. И заблокировала везде, где можно. Я и через знакомых к ней, а всё никак. И опять запил. Верно говорят, все эти кодировки чушь. От самого человека всё зависит.