Ржавчина
Арина ничего не могла сделать. Только бессильно наблюдать, как собственная рука с наслаждением вытягивает нож из кухонной подставки. Слух уловил едва слышный шелест, с которым острая сталь выскользнула из деревянного плена. Казалось, это ликовало само лезвие, словно освобожденное из ножен. Губы изогнула хищная улыбка. Чужая, неестественная. Ржавчина в душе торжествовала… 
