Я сидела в VIP-ложе, и рев толпы внизу, в кипящем котле арены, доносился до меня глухим, утробным гулом. Здесь, наверху, воздух был другим. Он пах деньгами, дорогим парфюмом и успехом. Моим успехом, который я отдала ему.

На мне было шелковое платье, облегающее тело, которое годы тренировок превратили в совершенное оружие. Идеальная прическа, безупречный макияж. Я была его лучшим творением. Не те бойцы, что сейчас калечили друг друга в октагоне, а я — Елена Орешкина, бывшая чемпионка, а ныне прекрасная муза гениального промоутера.

Максим, мой будущий муж, сидел рядом. Его рука властно лежала на моем колене, большой палец медленно поглаживал кожу. Он говорил с инвесторами, и его низкий, бархатный голос легко перекрывал шум арены. Он был архитектором нашей империи, а я — ее фундаментом, который давно скрылся из виду под мраморными плитами его славы.

— А это Елена, — Максим накрыл мою руку своей и повернул меня к седому, лощеному мужчине. — Мое вдохновение. Без нее ничего бы этого не было.

Я улыбнулась своей лучшей, натренированной улыбкой и протянула инвестору руку. Его взгляд скользнул по моей фигуре — оценивающе, как смотрят на призовую лошадь. Для них я была лишь еще одним трофеем в коллекции Максима. Самым дорогим и красивым.

Мой взгляд упал вниз, на залитый светом ринг. На мгновение я почувствовала фантомный привкус капы во рту, зуд в костяшках, требующих удара. Я должна была быть там. Но я сделала свой выбор. Я променяла чемпионский пояс на обещание обручального кольца. Тогда, ослепленная любовью, я думала, что это равноценный обмен.

— Потрясающая форма, — сказал инвестор, не отрывая от меня взгляда.

Максим самодовольно усмехнулся.

— Она у меня вся такая. Сделана из стали и шелка.

Эта фраза хлестнула, как пощечина. Он говорил обо мне, как о вещи. О дорогой, красивой, но неодушевленной вещи.

Когда бои закончились, и мы, проводив восторженных инвесторов, остались одни в пустеющем коридоре, он отошел в сторону, чтобы ответить на звонок. Я стояла у зеркала, поправляя помаду, но все мое тело превратилось в слух. Голос Максима изменился. Он стал тихим, интимным, полным той нежности, которую я по наивности считала предназначенной только мне.

— Да, все прошло идеально… Отец будет доволен… Нет, сейчас не могу, она рядом… Жди, скоро буду.

«Отец будет доволен».

Эта фраза, такая простая и обыденная, вонзилась в меня ледяной иглой. Какой отец? Я знала всех его партнеров, всех их детей. Ни у кого из них не было дочери, с которой он мог бы говорить таким голосом. Сомнение, холодное и острое, впервые пронзило броню моей слепой веры.

Он закончил разговор и подошел ко мне сзади, обнимая за талию.

— Ты выглядела потрясающе, детка. Они в восторге. От нас.

Его губы коснулись моей шеи, но я почувствовала лишь холод. Я заставила себя улыбнуться.

— Кто звонил? Что-то срочное?

— Из типографии, — солгал он, не моргнув глазом. — По поводу афиш для следующего турнира. Рутина.

Ложь была слишком быстрой. Слишком гладкой.

Мы шли к машине по гулкой подземной парковке. Он с восторгом говорил о наших планах, о грядущей свадьбе, о новом доме. А я шла рядом, и каждый его шаг отдавался в моей голове эхом. Я смотрела на его уверенный профиль и впервые в жизни видела рядом с собой не любимого мужчину, а абсолютно чужого человека.