– Где мой муж? – спрашиваю у Максуда, когда начинает темнеть.

Я нервничаю от того, что мы одни в этой квартире, но пока не переступаю границы и не устраиваю допрос. Стыдно. Ведь все мои выводы о нем и его поведении могут оказаться лишь домыслами. Возможно, в его взглядах и намеках не было ничего предосудительного. Хотя интуиция так и кричит остерегаться дядю моего мужа.

– У себя дома, – отвечает он, встречая мой взгляд из-под кружки с кофе, который пьет.

– А разве не это его дом? – задаю вопрос, чувствуя, как бешено колотится сердце от страха.

– Его дом там, где его жена.

– Я – его жена, – возражаю дрожащим голосом.

Неужели то, о чем сплетничала свекровь со своей сестрой правда, и у Васима здесь действительно вторая семья с русской женщиной? Я слышала лишь обрывок их разговора и не приняла это на веру, ведь мало ли кто какие сплетни распускает?

– Нет, не ты, – спокойно замечает Максуд, не переставая сверлить меня предвкушающим взглядом. – Ты никогда не была ему женой, Зарина.

Меня бросает в жар от оскорбительного намека.

Да, мой муж уехал сразу же после свадьбы, так и не вступив со мной в брачные отношения, но то, что Максуд осмелился так прямо заговорить о чем-то, столь интимном, поражает меня до глубины души. Неужели, Васим откровенничал с ним? Я знала, что они выросли как настоящие братья из-за того, что являются ровесниками, и что они близки друг с другом, но говорить о своих личных делах? Какое неуважение по отношению ко мне, как к женщине и жене!

– Отвезите меня к нему! – требую решительно, опустив его омерзительный намек.

– Нет. Он не хочет тебя видеть.

– Но я должна быть рядом с ним! – возражаю в отчаянии. – Я его жена! Мне нужно поговорить с ним.

– Он не будет говорить с тобой, – все так же спокойно продолжая пить этот чертов кофе, отвечает Максуд. – Зарина, Васим уже сто раз пожалел, что уступил давлению и женился, но он не считает тебя своей женой. И учитывая, что прошел год, а он даже не виделся с тобой со дня свадьбы, ты сама должна была понять, что к чему. Ваш брак недействителен.

– Тогда я уезжаю домой! – чувствуя, как меня охватывает паника, говорю я, вскакивая на ноги и несясь к выходу.

Подальше от него.

Сую в не разобранную дорожную сумку зарядку от телефона, которую достала ранее, и направляюсь с ней к выходу, даже забыв про чемодан, но Максуд становится на моем пути, нависая надо мной пугающей темной тучей, и я резко останавливаюсь.

Он непозволительно близко. Моя грудь почти соприкасается с его и это настолько обескураживает, что когда я прихожу в себя и пытаюсь отступить, уже поздно. Его рука уперлась в косяк над моей головой, а дверь гостиной позади меня захлопнулась, отрезая нас от мира в небольшой прихожей.

– Мне нужно домой, – с дрожью в голосе говорю я, чувствуя, как наворачиваются слезы.

– У тебя нет дома, кроме этого, – констатирует он, смотря на меня темными глазами, в которых горит дьявольский огонек. – Разве Дада не сказал, что ты сможешь вернуться в его дом только со своим мужем?

Дада. Мой свекор, из-за которого я и оказалась в Москве в сопровождении Максуда. А ведь он именно это и сказал мне при прощании.

На секунду прикрываю глаза, умоляя слезы высохнуть и не втаптывать в грязь мою гордость, а потом принимаю решение, которого всегда желала, но боялась из-за безвыходности своего положения.

– В свой отчий дом, – заявляю с уверенностью, которую не чувствую. – Я целый год жила, как примерная жена и невестка. Если мой муж не хочет быть женатым на мне, то мы разведемся. И вины Ангелоевых в этом не будет!

Я нахожусь в таком состоянии, что хочу выбраться любой ценой. К черту приличия! Я больше не могу оставаться с ним наедине. Даже если придется драться и вырываться, я выберусь из этой квартиры. Обязательно выберусь! И поеду домой. Туда, где не нужно вздрагивать от страха и бояться за свою честь. Туда, где за каждым моим движением не следят бесстыжие глаза дяди моего мужа. Где нет его удушающего присутствия.

Как же я его ненавижу! Видит Бог, ненавижу всей душой!

– Я слышал твой дед даже строже Дады, – вкрадчиво говорит Максуд, отступая на шаг. – Уверена, что он примет тебя обратно?

– Уверена, – вру я.

Но дед меня не примет. Если я разведусь, то останусь сама по себе. Какой бы пугающей не была перспектива, это лучше, чем провести хоть одну ночь под крышей Максуда, наедине с ним. Потому что я не могу доверять мужчине, не скрывающем своей заинтересованности в чужой жене. Более того, жене родного племянника и лучшего друга в одном лице.