Адреналин в крови еще не успел остыть. Он все еще пьяняще стучал в висках, смешиваясь с горьким привкусом провала.

Меня не ловят. Меня не поймают.

Это было главным правилом, моей личной мантрой. Но сегодня кто-то явно о ней не знал.

Грубые пальцы охранника впились в мой заломленный за спину локоть, заставляя меня двинуться вперед по скрипящему паркету бесконечно длинного коридора. Я боролась не с ним – бороться было бесполезно, ведь их трое, – я боролась с дрожью в коленях, с унизительным страхом, который подползал к горлу. Меня, Алису Вейн, призрака в мире дорогих сейфов и частных коллекций, вели, как строптивую школьницу.

Дверь перед нами была сделана из темного, почти черного дерева. Она впитала в себя весь скудный свет коридора и казалась входом не в кабинет, а в другую реальность. Охранник постучал, не дожидаясь ответа, и распахнул ее, втолкнув меня внутрь.

Тишина.

Она была густой, как бархат, и давящей, как предгрозовая жара. Воздух пахнул кожей старых книг, дорогим коньяком и чем-то еще… металлическим и холодным. Властью.

Кабинет был огромен. За панорамным окном пылал ночной город, слепящий огнями, как рассыпанные бриллианты. Но он был всего лишь фоном, дешевой декорацией к главному действующему лицу.

Он сидел в кресле спиной ко мне, наблюдая за этим огненным шоу. Я видела только его затылок, идеально подстриженные темные волосы, линию мощных плеч, угадывающихся под идеально сидящим костюмом.

- Можете быть свободны, – его голос был низким, спокойным. Без угрозы. Без эмоций вообще. И от этого стало еще страшнее.

Дверь за моей спиной закрылась, щелкнув замком. Мы остались одни. Он все еще не поворачивался.

Мое сердце колотилось где-то в горле. Я заставила себя выпрямиться, отбросить волосы с лица, сделать лицо маской высокомерного безразличия. Игра еще не окончена.

- Любопытный способ искать себе свиданий на вечер, – сказала я, и мой голос прозвучал хрипло, но дерзко. – Обычно достаточно купить девушке выпить.

Он медленно, будто сохраняя каждое движение для особой хроники, развернул кресло.

И время остановилось.

Я ожидала увидеть сытого, избалованного жизнью толстяка или изможденного параноика. Все, что угодно, но не… Лицо с резкими, словно высеченными из гранита чертами. Темные, почти черные глаза, которые не отражали свет, а поглощали его. Взгляд тяжелый, изучающий, проходящий по мне, как рентген, просматривающий одежду, добираясь до самой сути. До той испуганной, трепещущей девчонки, которой я была до того, как придумала себе имя Алиса Вейн.

Его взгляд скользнул по моим рукам, все еще сведенным за спиной, по грубо смятой куртке, по слишком обтягивающим штанам, выдавшим меня, когда я протискивалась в систему вентиляции.

- Выпить, мисс Вейн? – он произнес мое имя тихо, растягивая слова, и от этого по спине побежал ледяной мурашек. Он знал, кто я. – Я предпочитаю… нечто более крепкое.

Он поднялся и оказался высоким, на голову выше меня, и каждое его движение было наполнено сокрушительной, хищной грацией. Он подошел так близко, что я почувствовала исходящее от него тепло и те самые запахи – власти, денег и опасности.

- Моя охрана сообщила, что вы оказали сопротивление, – он мягко, почти ласково взял меня за подбородок, заставляя поднять голову. Его пальцы были обжигающе горячими. – Мне это не нравится.

- А что вам нравится? – выдохнула я, ненавидя себя за эту дрожь в голосе.

Его губы тронула едва заметная улыбка.

- Мне нравится, когда правила игры соблюдаются. А они таковы: ты украла у меня кое-что очень ценное. Теперь ты – моя собственность. До полного возмещения ущерба.

Он отпустил мой подбородок, и его рука скользнула ниже, обвивая мою шею. Не сжимая. Просто… обозначая владение. Большой палец уперся в пульс, бешено стучавший у меня на горле.

- И как ты собираешься возмещать ущерб, воровка? – его голос стал тише, гуще, пикантным шепотом, от которого ноги стали ватными. – Деньгами, которых у тебя нет? Или чем-то другим, что представляет куда большую ценность?

Его лицо было так близко, что я видела золотые искорки в его темных глазах, чувствовала на своих губах его дыхание. Это не просто поцелуй, это пропасть. И я уже падала.

Мое тело предательски потянулось к нему, к этому губительному теплу, в то время как разум кричал о бегстве. Он не целовал меня. Но изучал мою реакцию, читал мой страх и зарождающееся вожделение, как открытую книгу. Его палец все так же лежал на пульсе, отсчитывая удары моего сердца.

- Что?.. – мой голос сорвался на шепот. – Что представляет большую ценность?

Он наклонился еще чуть-чуть, и его губы коснулись не моих губ, а уголка рта, обжигая кожу. Это было хуже, мучительнее любого поцелуя.

- Ты умна, Алиса, - прошептал он, и его слова были похожи на ласку и на удар одновременно. – И прекрасна. А я коллекционирую уникальные вещи. Особенно те, что пытались меня обокрасть.

Его рука с моей шеи скользнула ниже, по ключице, к замку на моей куртке. Металлическая застежка щелкнула с тихим, но оглушительным в тишине кабинета звуком. Он, не спеша, сковывая меня одним лишь взглядом, расстегнул куртку. Потом его пальцы дотронулись до пояса моих штанов.

- Ты хотела проникнуть в мой мир, - его голос был густым, как мед, и ядовитым, как цианид. – Поздравляю, ты в нем. На моих условиях.

В его глазах плясали демоны, и я понимала, что это не просто сделка. Жестокая охота, где я из охотницы превратилась в добычу. Но в самой глубине, под слоями страха и ярости, загоралась искра азарта. Каков будет мой следующий ход в этой смертельной игре?

- Боишься? - спросил он, уловив эту искру.

- Нет, - выдохнула я, и впервые за этот вечер в моем голосе не было дрожи. Только вызов. – Я просто думаю, какой слух послать по городу: тот, где я ваша пленница или тот, в котором я – ваш ночной кошмар.

Его улыбка стала еще шире, еще опаснее. Он видел мой вызов и, кажется, это его заводило. Пальцы на моем поясе разжались на долю секунды, но не чтобы отпустить, а чтобы сменить хватку.

Это моя единственная возможность.

- Кошмаром? – повторил он, и в его глазах вспыхнул настоящий, дикий интерес. – Забавно...

В этот момент я перестала бороться и обмякла всем телом, сделав вид, что сопротивление окончательно сломлено. Выдохнула, позволив плечам опуститься, а взгляду потухнуть.

И он купился. Напряжение в его руке ослабло.

Я использовала это.

Резко дернувшись в сторону, я не пыталась вырваться – это бессмысленно. Вместо этого я всей массой тела навалилась на него, отталкиваясь не от него, а от пола, и сделав резкий поворот вокруг своей оси. Мой локоть, все еще онемевший от хватки охранника, с силой пришелся по его запястью, заставив его пальцы соскользнуть.

Он не ожидал такой грубой, уличной тактики. Он ждал борьбы, но не побега.

Я не побежала к двери – она заперта на замок. Но рванулась к его массивному столу из черного дерева. На нем стояла тяжелая бронзовая статуэтка, мои пальцы обхватили холодный металл.

- Не делай глупостей, Алиса, - его голос прозвучал сзади, но в нем впервые появились нотки раздражения.

Он перестал быть предсказуемым.

Я не стала бросать в него статуэтку. Вместо этого я с силой швырнула ее в панорамное окно.

Звук был оглушительным: не грохот разбитого стекла, а глухой жутковатый удар, оставивший лишь паутинку трещин на бронированном стекле. Но этого было достаточно. Его взгляд на долю секунды переметнулся на окно.

И этого мне хватило.

Я уже была у стены, где в незаметной нише располагалась панель управления «умным» домом. Один удар локтем – и пластик треснул. Я рвала провода, не глядя, наугад, отчаянно, как отчаянна бывает только загнанная в угол кошка.

Свет в кабинете погас, погрузив все в кромешную тьму, прорезаемую лишь огнями города за треснувшим окном. Раздался резкий, оглушительный звук сирены системы безопасности.

Я присела на корточки, затаив дыхание, и поползла вдоль стены, отлично помня план комнаты. Я слышала его спокойные, но быстрые шаги, его голос, отдающий приказы в телефон, но он был слеп, как и я. Но я была готова к этой темноте. Он – нет.

Твердой рукой нащупала край тяжелой портьеры, и юркнула за нее, прижавшись к стене. Сердце колотилось так, что, казалось, его слышно даже поверх сирены. Я знала, что у меня есть считанные секунды, пока он не восстановит контроль.

И тогда я услышала его шаги прямо перед собой. Он остановился в сантиметре от занавеса.

- Прятки, Алиса? – его голос прозвучал тихо, но я почувствовала его сквозь ткань. – Я же сказал... правила изменились.

Пальцы с другой стороны портьеры сжали ткань. Он готовился дернуть ее.

Я замерла, понимая, что это конец. Но нет. На это движение и расчет.

В тот момент, когда он рванул занавес на себя, я не побежала. Я сделала шаг вперед, навстречу ему, выходя из укрытия не как испуганная жертва, а как призрак.

Наши тела едва не столкнулись в полумраке. Я видела его расширенные зрачки, его удивление. И прежде чем он успел среагировать, моя рука с зажатым в кулаке обломком пластика от панели управления рванулась к его горлу.

Он поймал мое запястье в воздухе, его хватка была как стальные тиски. Но я и не надеялась нанести удар. Это был отвлекающий маневр. Пока он ловил мою руку, моя нога с силой ткнула в основание тяжелой напольной вазы, стоявшей рядом. Она с грохотом повалилась ему под ноги.

Он не упал, но ему пришлось отпрыгнуть, чтобы не потерять равновесие. Его хватка ослабла.

И этого оказалось достаточно.

Я вырвалась и, не оглядываясь, рванула не к двери, а обратно, вглубь кабинета, к потайной двери в гардеробную, которую заметила краем глаза, когда меня вводили. Маленькая, неприметная, почти сливающаяся со стеной. Ловкость рук и внимание к деталям – вот мое настоящее богатство.

Дверь поддалась. Я влетела в темное помещение, захлопнула ее за собой и, на ощупь найдя тяжелую вешалку, уперла ее в ручку. Дышала так, словно легкие вот-вот разорвутся.

Снаружи сирена все выла, но я слышала его спокойные, размеренные шаги.

Он подошел к двери.

- Хороший ход, - прозвучал его голос сквозь дерево. Он не пытался выломать дверь, просто стоял там. – Но ты просто сменила клетку.

Прислонившись лбом к прохладной стене, я чувствовала, как адреналин снова закипает в крови.

Он прав: я ускользнула, но надолго ли?

И от этой мысли по спине снова побежали ледяные мурашки, вперемешку с пьянящим чувством опасности. Только время спустя, когда я оставила корпорацию далеко позади, эти чувства меня отпустили.

Одно очевидно ясно – он не оставит меня просто так. И обязательно постарается загнать меня в угол.