Давным-давно, на Востоке, под яркими лучами солнца, палящего в бескрайнем синем небе, раскинулась живописная долина. Окруженная плотной стеной горных хребтов так, что не было им конца и края. Высоко на скале стояла мрачная и черная башня. Сменялись дни и ночи. Горные вершины то утопали в глубоких снегах, искрящихся в лучах солнца, то обнажали серо-желтые склоны, теряющиеся в сизой дымке. Густая растительность дарила спасительную прохладу дикому зверю и редкому путнику на берегах журчащих саев, вприпрыжку бегущих по крутым порогам и срывающихся водопадами в ущелья.

На правах хозяина безлюдных гор, в той башне жил злой волшебник. Все у него было: алмазы, золото, серебро, но большей драгоценностью, бережно хранимой волшебником от чужого взгляда, была его дочь Адаль. И не было прекраснее девушки во всем мире.

Однажды увидел девушку молодой чабан и сразу же крепко полюбил ее. Ангрен пас на берегах горной реки овец, а вечерами играл на дутаре и пел о своей любви. Но его песни были грустные, потому как дочь волшебника была такой же недоступной для бедного чабана, как и далекие звезды в россыпи ночного неба.

Скрываемая под покровом ночи, закутавшись в паранджу Адаль тайком заслушивалась песнями чабана, но не смела выйти к нему.

- Такие песни может складывать только самый лучший человек, - шептало девушке ее сердце.

И Адаль не обманулась. Когда они случайно встретились на берегу журчащего сая, очень пришелся по сердцу ей Ангрен. Стали они встречаться тайно от отца девушки.

Шли дни. Много песен сложил чабан о своей возлюбленной. И вот пришло время и Адаль открыла Ангрену тайну волшебного клада, рассказав о солнечном камне.

- Чудесные камни сберегают много тепла и света, - сказала она. - Открой эту тайну людям. У них потухли очаги, им нечем согреться холодными ночами...

Указав путь в темную пещеру, девушка скрылась в мрачной башне, а чабан пошел искать клад, чтобы отдать его простым людям. Но не удалось Ангрену найти клад в бесконечном лабиринте под вековыми пещерными сводами. Хорошо скрыл злой волшебник свои сокровища от людей.

Дни и ночи не выпускал Ангрен из рук свой кетмень, но в одиночку много не намашешь. Долго он думал и решил:

- Надо найти верного друга. Вместе все одолеем.

И пошел он по свету, превратившись в бурную реку, маня и призывая к себе людей. А девушка, потеряв любимого, в порыве отчаяния, бросилась со скалы. И там, где упали капли ее крови, заалели яркие маки.

Привороженные красотой долины, сюда пришли люди и отыскали клад злого волшебника – солнечный камень, дарящий тепло.

* * *

- Уголь же есть?.. Вот это он и был, - подытожил притчу дедушка, подливая в обе пиалы чаю.

- Я догадался, Каримм-ота, - рассмеялся мальчишка лет тринадцати, с поклоном принимая пиалу обеими руками. - Я уже взрослый, чтобы в сказки верить. Да и волшебников в СССР нет и никогда не было.

- Не скажи, Болтабой-жон, - загадочно прищурился старый чабан. - Я же говорил тебе, что... эта совершенно правдивая история произошла давным-давно... Когда еще и СССР не было.

- Как ты сказал, звали того юношу? - недоверчиво переспросил мальчик.

- Ангрен, - усмехнувшись, подтвердил дедушка.

В конце сентября 1940 года в кишлаке Джигиристан был образован рабочий поселок Ангреншахтстрой с населением около трех сотен человек. С того дня началось освоение одного из крупнейших на Востоке угольных бассейнов. И уже в мае сорок первого года Президиум Верховного Совета УзССР издал Указ отнести населенный пункт к категории рабочих поселков с присвоением ему наименования Рабочий поселок и организацией поселкового Совета с центром в населенном пункте Тешик-Таш.

Спустя несколько лет Указом Президиума Верховного Совета УзССР рабочий поселок был преобразован в город Ангрен. К середине пятидесятых, город обзавелся инфраструктурой, удобной и доступной для значительно увеличившейся численности населения. К тому же, не смотря на близкое расположение к столице Узбекской ССР, к Ташкенту, шахтерский городок курировался на прямую из Кремля и был на особом гособеспечении Москвы.

Апрельское утро 1957 года ласкало нежным теплом, но в горах еще было холодно. От скользнувшего со склона высокой горы ветерка Болтабой поежился и плотнее укутался в старый чапан. Дедушка Каримм в очередной раз подлил в свою пиалу чаю и безмятежно развалился на топчане, подбоченясь жесткими подушками, набитыми хрустящей соломой. Над топчаном мерно покачивали ветвями три миндальных дерева, усыпанных белым соцветием. Срывая редкие лепестки, ветерок кружил их в диковинном танце и шаловливо норовил забросить те в пиалы с чаем.

- Домой когда собираешься? - спросил старый чабан.

- Мама сказала к обеду быть, - ответил мальчик. - А Тешибай-ака обещал подвести... на машине!

- На такси?! - восторженно воскликнул старый чабан.

- У него какие-то дела в Янгиабаде. А на обратном пути обещал и меня прихватить.

- Хорошо живешь, молодежь. Богато! Aллохга шукур...

- Тешибай-ака добрый, - с улыбкой отмахнулся Болтабой. - Ни копейки не возьмет. Разве что шарик курта.

- Это который... Чиябуриев?

- Ага, - подтвердил мальчик. - С нашего саманного... Мы договорились, я должен ждать его на остановке в половине второго.

- Знаю-знаю, - часто закивал старый чабан. - Плов покушаешь и пойдешь.

- Хоп, - согласился Болтабой, закинув за щеку соленый шарик курта.

Чуть поодаль над костром возвышался огромный старый казан. До полной готовки плова еще было далеко, но головокружительный, завораживающий аромат уже расползался по округе. Даже если бы Болтабой был не голоден, мальчик никогда не отказался от дедушкиного плова – лучшего плова, который он когда-либо пробовал.

Как волшебник из притчи таил от людей свои сокровища, дедушка Каримм знал какой-то секрет, известный лишь ему одному. Другого объяснения почему плов старого чабана был такой вкусный мальчик просто не находил, а выпытывая тайну, получал один и тот же ответ:

- Зачем тебе знать мой секрет? Вырастешь, Болтабой-жон, научишься готовить свой плов, - загадочно щурясь, усмехался дедушка. - Секрет хранится в сердце каждого человека, но даже ему открывается в нужный час... не раньше.

Лежа рядом с любимым дедом на топчане, Болтабой жмурился от игривых солнечных лучей, пробивающихся сквозь ветви миндаля, гадая когда именно должен наступить этот "нужный час". Неожиданно, его внимание привлекла яркая вспышка света, казалось, не просто мелькнувшая в небе, а промчавшаяся с невообразимой скоростью. Мальчик вскочил на ноги и долго всматривался сквозь крону миндальных деревьев, но там блестело лишь солнце.

- Каримм-ота! Ты видел это?

- Что видел?

- С-свет, - волнующимся голосом сказал Болтабой, не находя более точного объяснения. - Яркий свет.

- Солнце? - предположил старый чабан, прикладывая испещренную глубокими морщинами кисть козырьком к глазам.

- Нет, - отрицательно замотал головой мальчик. - Солнце вон там, над лысой горой. А это было здесь...

Он соскочил с топчана на землю и, не обувая калоши, отбежал подальше от деревьев. Дедушка неторопливо поднялся следом за ним и, заложив руки за спину, подошел ближе.

- Что ты там увидел? - переспросил старый чабан. - Может показалось?

- Нет, не показалось, - отмахнулся Болтабой. - Да вон же оно! Смотри! Летит!..

Мальчик указал рукой куда-то вдаль, на скрывающиеся в сизой дымке горные вершины. Странный, светящийся стальным блеском в лучах яркого солнца объект пикировал над горами.

- Может самолет? - предположил дедушка.

- Нет, нет, это не самолет, - ответил мальчик. - Самолеты я видел...

Похожий на две сложенных вместе тарелки, диковенный по своей конструкции аппарат быстро увеличивался в размерах, неминуемо теряя высоту и падая в небольшую долину у подножья гор. Чем ближе он приближался, тем отчетливее становился будоражащий звук, исходящий от тарелки.

Умиротворенную тишину молчаливых гор нарушил сначала свист, затем рев и шипение и, наконец, на глазах у изумленных свидетелей происшествия, неопознанный летательный объект с оглушительным грохотом вонзился в пологий склон песчаного холма на берегу горной реки.

Казалось, и Болтабой, и его дедушка почувствовали, как содрогнулась земля, хотя до места падения было довольно далеко. Дедушка Каримм еще очень хорошо помнил страшную войну, минувшую чуть более десятилетия тому назад, победу над которой он встретил в далекой Праге.

Крепкие руки старого чабана сгребли мальчика в охапку и они оба в страхе упали на землю. Грязное, непроглядное облако земли, камней и песчаной пыли поднялось вокруг упавшего объекта, заволакивая его плотным покрывалом.

Когда грохот от аварии утих, встревоженно заблеяли овцы и бараны, сбившись в плотную кучу. В унисон перепуганным животным завыли огромные, лохматые собаки дедушки Каримма, и их вой тотчас же подхватили какие-то другие псы по соседству. Болтабой долго не мог выбраться из крепких объятий дедушки, но все же ему это удалось. Мальчик вскочил на ноги, пристально всматриваясь в медленно оседающее облако песчаной пыли.

- Что же это было? - подумал вслух Болтабой.

- Что бы это ни было... не нашего ума дело, - поднимаясь с земли, пробурчал старый чабан. - Ишь, шайтан! Мана сенга результат. Всю скотину напугало!

- Каримм-ота! Пойдем, посмотрим? - взволнованно предложил мальчик. - Может это действительно какой-то такой новый самолет... и там кому-то нужна помощь, а?

- Твоя правда, Болтабой-жон, - неохотно согласился дедушка. - Но что мы вдвоем можем? Ты слаб, я стар... Лучше беги к дороге. Там же, возле автобусной остановки, будка с телефоном есть?... Нужно вызвать милицию... ну, и скорую помощь заодно.

- Хоп! - мгновенно согласился Болтабой.

Он торопливо натянул на ноги калоши и рванул по тропинке прочь от тапчана под раскидистыми миндальными деревьями и от саманной хижины старого чабана. Но едва мальчик скрылся из глаз дедушки, он резко остановился.

Бетонный кубик автобусной остановки около полотна шоссе отчетливо виднелся впереди, стоило лишь спуститься к подножью горы и пересечь небольшое маковое поле. Там же на обшарпанной стене висел громоздкий ящик телефонного аппарата. Но тут, вдоль горной тропы, пробегал извилистый ручей, весело скачущий в совершенно другом направлении, и словно уговаривал Болтабоя оставить вызов милиции на кого-то другого, а ему самому все же взглянуть на чудо-самолет первым.

- И верно! - решительно заявил самому себе мальчик. - Не одни же мы с дедушкой видели аварию... Грохоту-то было!.. Кто-то другой уже наверняка позвонил... куда следует...

Он уверенно свернул с тропы, лихо соскользнул по крутому склону вниз к ручью, и побежал вдоль него к долине. Ручей был не шире обычного арыка, но быстрый и полноводный. Больше, чем на улицах Ангрена, но гораздо меньше, чем в горном Янгиабаде. Даже оступившись, едва ли можно было замочить ноги до колена.

- Да и что я скажу им? - на бегу рассуждал Болтабой. - Товарищ милиционер, тут что-то упало с неба... нет, не самолет... нет, не вертолет... нет, не птица... я не знаю, что это такое... Вот посмотрю и смогу сказать... наверное смогу... Может даже потрогаю...

Мальчик перескакивал по камням то на один берег ручья, то на другой, огибая плотные, труднопроходимые заросли кустарника. Следом за ручьем Болтабой ловко сбегал с одного холма на другой, пока не вышел в долину к месту аварии. До загадачного летательного аппарата оставались считанные метры и ничто не могло заставить мальчика отказаться от задуманного. Единственной значимой преградой на его пути к намеченной цели стала относительно широкая река, пересекающая долину. Горный ручей безмятежно впадал в сай, даря тому свою воду и силы, как и множество других таких же ручьев, особенно энергично сбегающих с гор весной.

Река шумела и пенилась на порогах, ослепительно искрясь в солнечных лучах. Со своего берега, Болтабой отчетливо мог рассмотреть чудо-самолет, но ему хотелось все же подобраться ближе. Торча из пологого склона песчаного холма на противоположном берегу реки, летательный аппарат сверкал серебристой сталью в лучах полуденного солнца и безмолвно манил очарованного мальчика. В нижней полусфере зеркально, до мельчайших подробностей, отражались редкий кустарник, камни, песок, и склон холма, в который вошел неопознанный летательный объект, как нож в кусок масла.

Не теряя времени даром и быстро скинув калоши, Болтабой взял обувь в руки и смело вошел в леденящую воду. Мальчик был хорошо знаком с этой местностью, проводя почти все свое свободное время со старым чабаном. Он также знал, что эта быстрая, пугающая река способна едва ли дойти до груди тринадцатилетнему мальчишке в самом глубоком месте.

Выбравшись на берег и дрожа от холода и волнения, Болтабой уверенно направился к летательному аппарату, напрочь забыв об обуви, которую по-прежнему крепко держал в руках и прижимал к груди.

Пренебрегая осторожностью перед опасной вероятностью, что тяжелая машина может неожиданно выпасть из песчаного склона и придавить его, мальчик подошел к летательному аппарату почти вплотную. Он долго стоял под нависающей над ним полусферой, с улыбкой рассматривая свое искаженное отражение в зеркальной поверхности. Вид огромной головы с широко оттопыренными ушами и крошечной тюбетейкой на затылке в соотношении с карликовым пухленьким тельцем рассмешил Болтабоя до слез.

Затем мальчик поднял руки вверх и помахал ими над головой. В отражении руки казались длинными виноградными лозами, втрое превышающими весь рост смешного человечка. Тогда Болтабой попрыгал на месте и фигурка задрожала в глазах, быстро искажая и деформируя голову, тело и конечности, словно отражающийся в зеркальной поверхности человечек состоял из чего-то жидкого, безкостного.

Подойдя еще ближе под нависающую козырьком полусферу летательного аппарата, Болтабой смог рассмотреть собственные черты лица. Это придало игре новые условия. Теперь мальчик мог кривляться, корчить рожицы, и показывать язык. Кривое зеркало послушно отражало увиденное, еще больше искажая гримасы мальчика.

Заигравшись, он подошел еще ближе и протянул руку, чтобы коснуться зеркальной поверхности, но в обеих руках по-прежнему были калоши. Отбросив обувь на землю, Болтабой приложил к аппарату раскрытую пятерню. На ощупь стальной корпус обжег ладонь и пальцы мальчика колючим холодом, и Болтабой резко отдернул руку прочь.

Затем, деловито заложив руки за спину, как это делал дедушка Каримм, он неторопливо прошелся под полусферой, пристально рассматривая идеальную поверхность. В последней не было видно ни одной шляпки винтов или заклепок, словно весь аппарат был сделан из целого куска стали.

Взобравшись на песчаный холм и тем самым оказавшись над летательным аппаратом, мальчик рассмотрел верхнюю полусферу, но и та оказалась совершенно тождественной своей нижней части. И снова не одного винтика, не стыка, не щели, не окошек, не дверей.

Болтабой соскользнул к подножью холма и еще раз прошелся под нижней полусферой. Интерес к странному аппарату не угасал, а вопрос о том, как же пилоты забираются внутрь и куда они делись, если вышли, мучал и не давал покоя.

Мальчик вернулся к брошенной на земле обуви и склонился над ней, чтобы поднять калоши. В тот же момент он заметил маленький плоский камень, легко уместившийся бы в ладони Болтабоя. Камень сверкал тем же стальным блеском, что и летательный аппарат, и по форме был идеально схож с громадной машиной.

Подняв необычный предмет с земли, Болтабой ощутил тот же холодок, что передал его ладони корпус чудо-самолета. Мальчик повертел находку в руке и убедился, что она действительно похожа на летательный аппарат, к тому же зеркальная поверхность вещицы передавала кривое отражение не хуже своего огромного собрата.

- Мальчишкам покажу... и дедушке, - улыбнувшись и пряча находку в карман, решил Болтабой. - А то ведь не поверят...

Неожиданно, яркой вспышкой пронеслась в сознании Болтабоя мысль о том, что потерпевший аварию чудо-самолет может пренадлежать не советской авиации, и даже не воздушному флоту каких-то других стран мира, а совершенно другим, инопланетным цивилизациям. Тема о летательных тарелках, иначе именуемых аббревиатурой НЛО, живо обсуждалась мальчишками на переменах в школе и в свободное от учебы время.

И не только дети интересовались вероятностью существования жизни на других планетах. Военные ученые разных стран, которые занимались изучением НЛО, опасливо и убежденно предполагали возможность причастности летательных тарелок к авиации стран-соперников. А на общем фоне Холодной войны, развернувшейся между бывшими союзниками, большинство таких мнений сводилось к связи НЛО с великим и могучим Советским Союзом.

В отличии от стран Запада, в СССР дело с изучением НЛО шло немного другим руслом. На первых порах все наблюдения НЛО расценивались как оптический обман и иллюзии. Но после многих заявлений летного состава Аэрофлота о встречах самолетов с неопознанными летающими объектами, неконтролируемыми диспетчерской службой, министр гражданской авиации дал указание докладывать о каждой такой встрече в срочном порядке в ЦК ДОСААФ.

Сообщения об увиденном рекомендовалось передавать в отделение общей физики и астрономии СССР, где и были созданы специальные исследовательские группы. Советские ученые физиологи и математики рьяно занялись изучением аномальных атмосферных явлений, или сокращенно АЯ, как осторожно стали называть НЛО.

Но не только ученые, а и рядовые граждане стали чаще смотреть в небо и замечать то какие-то странные объекты, то мерцающие огни, которые появлялись в разных точках необъятного Советского Союза. Эта ситуация не обошла стороной и даже обеспокоила Комитет госбезопасности, поскольку сохранность безопасности государства входила в его прямую обязанность.

Во избежании паники народных масс перед вероятным лицом представителей инопланетных цивилизаций, советские ученые-физиологи под бдительным контролем товарищей из ЧК настаивали на причастности летательных тарелок к капиталистическим странам. Однако эта информация все же вышла за рамки дозволенного и не столько пугала граждан в газетах, сколько поднимала общий интерес к неизвестному, таинственному, далекому космосу.

И как бы ни представлялся космос бескрайним, какое несметное количество звезд можно увидеть на ночном небосклоне невооруженным глазом, общественное мнение упрямо сводилось к тому, что именно Марс может быть наиболее пригодной для жизни планетой Солнечной системы.

Болтабой прищурился и в очередной раз окинул пристальным взглядом торчащую из песчаного холма летательную тарелку. Все в ней говорило в пользу НЛО, и мальчик отбросил всякие сомнения. Не отрывая взгляда от неодушевленного предмета, но будучи уверенным, что за ним тайно наблюдают живые инопланетные существа, Болтабой выпрямился, расправил плечи и по-пионерски отдал честь.

- Марсиане! Добро пожаловать, - с радушной улыбкой сказал он. - Меня зовут Болтабой Касымов. Мне тринадцать лет... и я - пионер.

Но его приветствие осталось без ответа. В долине близ места аварии царила умиротворенная тишина. Тогда мальчик прижал руку к левой груди и слегка поклонился безмолвному космическому кораблю.

- Марсиянлар! - громче и увереннее выкрикнул он. - Хуш келибсиз!..