Чего я только не «творила»! Ночные вылазки на крышу и пешие походы вглубь незнакомого леса, скалолазание и хождение по заброшенным домам, ночевки на лесных озерах, без друзей и какого-либо туристического снаряжения… И, конечно, тонны стихов и рисунков, выплеснутых на бумагу бессонными ночами, когда желание достигало своего апогея.

Какое-то время все это помогало, но… Черт дернул меня начать перебирать старые бумаги, грудой сваленные в угол шкафа. Среди каких-то квитанций, исписанных тетрадей и разрозненных книжных страниц попалось несколько листов со стихами и рассказами, скачанными с какого-то, давно забытого, сайта.

Плоские образы, явно порнографический сюжет… В нормальном состоянии все это заставило бы меня только фыркнуть и отправить сию писанину в корзину для мусора. Но сейчас… Я чувствовала возбуждение даже кончиками ногтей, все нервы были натянуты до предела и вот-вот могли лопнуть от напряжения.

Щелкнул замок, наглухо запирая дверь комнаты. Джинсы, пролетая, звякнули пряжкой ремня, задев чайную чашку (кажется, разбилась… плевать!). Живот вздрогнул и напрягся, когда его коснулась холодная сталь браслета. От ступней поднялась волна теплой, приятной дрожи и растаяла где-то у основания ребер.

В голове мелькали какие-то бессвязные образы, в основном, почему-то, дождь, крыши и мокрый асфальт… Движения пальцев все ускорялись, кажется, еще чуть-чуть, вот-вот… И тут появилась Она. Я почувствовала ее прикосновение к коже лба, над самыми бровями, и сперва подумала, что это просто прядь волос, выбившаяся из челки. Но Она спустилась ниже, к переносице и, открыв глаза, я увидела Ее. Большая, черная муха! Гневное рычание, вырвавшееся из моего горла, заставило Ее взлететь. Сделав победный круг надо мной, Она скрылась.

Понемногу гнев и досада утихли. Пальцы вновь набирали темп. На лбу проступили крохотные бисеринки пота. Невидимая пружина внутри сворачивалась все туже. Из груди поднимался глухой стон…

Кончика носа коснулись крохотные лапки и засеменили вниз. Я оглушительно чихнула. Теплая, тяжелая волна, секунду назад готовая поглотить меня с головой, медленно отступала. Продолжать не имело смысла.

Я села. На лбу медленно высыхал пот. В уголках глаз твердела соляная корочка. Я сидела, курила и смотрела на письменный стол. Там, среди осколков чайной чашки, сидела Она и, потирая лапки, ехидно мне улыбалась. Я думала о бесконечном множестве стихов, о литрах кофе и сизом сигаретном дыме, ждущих меня этой ночью, и не чувствовала ничего, кроме глубокой, серой тоски.