Достичь предела.

Прыгнуть с высоты.

Разбиться в щепки.

Умереть.

И чиркнув спичкой,

Подпалить мосты.

Сгореть дотла.

Из пепла вырвать крылья…

И взлететь.

Бегу.

Силы почти на исходе. Да какое «почти»? Нет этих сил. Нет совсем. А бегу. Впрягся. Сам впрягся. Здесь никто целей не ставит, никто не назначает дистанций. Сам. Только сам. И не важно, когда прийти к финишу. Здесь важно дойти, дотянуть.

Вон на соседней трассе тоже бегун. Хорошо идёт: размеренно, неторопливо. За спиной полный баллон воды. Сразу видно — стайер. Не первый раз, поди, бежит. Знает все тонкости, знает, как силы распределять, уверен в себе. А я — спринтер. К стометровкам привык. Мгновенная реакция, низкий старт, выкладка по полной и финиш. А дальше только рукоплескания или освист зрителей. И можно сидеть, упиваться овациями, зевать на ругань, анализировать ошибки, набираться сил до следующего забега, просто отдыхать. Я не умею выжимать себя по капле, дозировать. Работаю на рывке, на одной искре, сгорая каждый раз, а потом возрождаясь, как феникс.

Но сейчас не тысячеметровка, сейчас у меня марафон. Пройдено две трети, но впереди ещё километры пути. А я уже по нулям.

Не знаю, каким чудом ещё держусь на ногах, переставляю их автоматом, иду. На публику играю. Да, играю. Ведь она есть, эта публика. Настроила свои приёмники, подглядывает втихомолку: не сдох ещё? Нет, не сдох. Но это ненадолго. Ведь я не горю — тлею. И медленно задыхаюсь от угарного газа.

Горло дерёт наждаком — там давно пустыня. Воды бы сейчас, но в полторашке осталась всего пара глотков на крайний случай, нужно беречь. Хотя, чего беречь-то?

Достаю бутыль и вижу, как она на глазах наполняется водой, тяжелеет. От неожиданности едва не запинаюсь.

Это они, те самые болельщики, что ещё у старта махали мне и желали удачи. А вот и надпись на приёмнике: «Держись!».

Я держусь, ребята. Буду держаться. Дойду. А не дойду, так доползу!

Рывком свинчиваю крышку и заливаю пепелище. Угли не погасить. Но и не нужно. Ведь чтоб дойти, я должен гореть. Я только так могу идти.

Вдох.

Влага очищает лёгкие от гари, наполняет кислородом, и пламя вспыхивает новой силой.

Старт!

Горю. Горят жилы, нервы, клетки, кипит кровь. Я — Феникс. Я лечу. Рву вперёд. Рву время, расстояние, пространство. Рву ленту.

Выдох.

Гром оваций обрушивает тишину. Сейчас ливанёт долгожданная влага. Все, кто следил втихомолку, наконец-то расщедрятся. Но мне не нужен их дождь. Их не было там, со мной. Они не знают, что я сгорел, и капли упадут в пепел.

Пепел — это всё, что от меня осталось. Серая пыль засыпает глаза, а я всё силюсь рассмотреть, увидеть тех, кто не молчал, кто крикнул: «Держись!», кто руку подал.

Сегодня я сгорел.

Но завтра снова расправлю крылья.

19 февраля 2014 г.