*****

— Сотрудник егерской службы Данила Медведев на линии. Вы меня слышите? Отзовитесь!

Из динамика раздался до боли знакомый голос из прошлого, и сердце замерло в груди.

— Данила Медведев? — переспросила дочка, встав на самом краю огромного камня, где удалось поймать сеть, при этом изумлённо разглядывая телефон, словно пыталась увидеть того, кто сейчас был с нами на связи. — Вы плавда, плавда Данила Медведев?

— Правда, правда, — чуть помедлив, ответил он.

— СПАСИ НАС, ПАПОЧКА! — воскликнула малышка и, всхлипнув, вдруг разревелась в голос.

*****Днём ранее

Белое платье, как воздушное облако, окутывало фигуру, напоминая о том, что сегодня тот самый день, о котором мечтают многие девушки… Лет так до пятнадцати. Пока не понимают, что лучше самой стать успешной и богатой, а не ждать принца на белом коне с предложением руки и сердца.

Я точно никого не ждала. И с деньгами проблем не было благодаря отцу. Несмотря на это старательно перенимала опыт родителя, неплохо разбираясь в семейном бизнесе, хотя не любила это дело. Но судьбу не выбирают.

Если бы можно было повернуть время вспять, то многое бы сделала иначе, но, увы, подобного нам не дано.

Единственное о чём никогда не жалела, что в моей жизни появилась дочка, моё маленькое солнышко, любимое и родное. Она самое ценное, что у меня есть.

Бросив очередной взгляд в зеркало, я отошла к окну, стараясь держаться подальше от девушек и женщин, наполнивших гостиную. Мачеха решила устроить мини-девичник перед росписью, чтобы порадовать своих подруг. Мне же хотелось только одного — чтобы скорее всё закончилось.

От этого показного веселья и фальшивых улыбок, призванных скрыть ехидные усмешки, меня уже подташнивало. Я не была наивной и понимала, что среди гостей нет ни друзей, ни подруг, поэтому не тешила себя надеждами.

Толпа разодетых богатеев, приехавших сегодня в этот дом, больше напоминала стаю голодных гиен, прибывшую на праздник, чтобы урвать свой кусок пирога в виде очередной порции сплетен.

А ведь когда-то в моей жизни всё было иначе. Мир казался ярче, люди добрее. Я любила, и была любимой. Вернее, так думала, пока отец не раскрыл мне глаза, сорвав розовые очки. Зато получила хороший урок, прививку от наивности. Теперь в моей жизни нет места для романтических чувств.

В очередной раз пробежавшись взглядом по зеркалам, которых понаставили в избытке, недовольно поморщилась, ощущая себя разряженной куклой. Последняя воля отца была практически выполнена. Ещё каких-то пару часов и я выйду замуж, обзаведясь сильным плечом и всем остальным, что к нему прилагается, как и хотел любимый родитель. Но на душе спокойнее не становилось.

Да, умом я понимала, что Владимир — хороший кандидат в мужья, надёжный и верный. После гибели отца он первым пришёл мне на помощь и поддержал в трудную минуту. Но всё внутри противилось этой свадьбе. Тем более, Златка терпеть его не могла, и никакие разговоры не помогали переубедить дочку.

— Он злой и плотивный, — на все мои уговоры отвечала малышка.

— Почему ты так думаешь? Разве он хоть раз обидел тебя или сказал что-то плохое?

— Нет, — надув губы, ворчала она.

— Тогда почему ты так решила?

На этот вопрос ответа у неё не было. Злой и противный. Всё! И ничто не могло её переубедить.

Задумавшись, я не заметила, как моё одиночество бесцеремонно нарушили.

— Не нравится? — раздался позади ехидный голос Ады, моей мачехи.

— Что именно? — обернувшись, переспросила, но лучше бы проигнорировала, как бывало не раз.

С самого первого дня её появления в этом доме, у нас возникла взаимная неприязнь. И мы этого не скрывали. Отец пытался нас помирить, но безуспешно. Аделаида старше меня всего на десять лет, и я прекрасно понимала, что в объятия к отцу её привела вовсе не любовь к нему, а к его деньгам и роскошной жизни.

— Не нравится, как выглядишь? — переформулировала она свой вопрос и, не дожидаясь ответа, продолжила: — Видела, с каким выражением ты смотрела на себя в зеркало. А я говорила, что тебе надо покрасить свою блондинистую шевелюру в тёмный цвет. В образе важен контраст, а ты выглядишь, как белая ворона, блёклая и безжизненная. Могла бы хоть раз прислушаться ко мне, а не делать наперекор. Только и можешь, что позорить отца.

— Не больше, чем ты, — процедила, ощущая нахлынувшее раздражение.

Как она смеет меня в чём-то обвинять? Это не я взлетела по карьерной лестнице от секретарши до жены владельца фирмы, это не я заглядывалась на молодых мужиков, брезгливо морщась, когда отец к ней прикасался.

— На что-то намекаешь? — скривилась Аделаида, небрежно стряхнув со своего плеча невидимую пылинку.

— Я? Что за глупости! Всего лишь констатирую факт. Или, думаешь, никто не знает о твоих шашнях? Кому на этот раз повезло быть обласканным хозяйским вниманием? Кто очередной фаворит — садовник, водитель, тренер?

— У нас с твоим отцом были свободные отношения, — поморщившись, будто откусила лимон, выдала Ада.

— Серьёзно? А он об этом знал?

— Не важно. Его нет, и теперь это не имеет значения, — нагло рассмеялась мачеха, сложив руки на груди. — Я свободная женщина и могу устраивать свою личную жизнь, как того пожелаю. А тебе пора бы перестать из себя строить обиженную девочку. Повзрослей, наконец, Алёна. Подтирать тебе сопли больше некому.

— Пошла вон из этого дома. И чтобы ноги твоей здесь больше не было, — прорычала, не собираясь спускать очередное хамство.

Хватит, я терпела её выходки, когда отец был жив, теперь не собираюсь.

Дамочки на диванчиках вмиг навострили уши, и предвкушающие улыбки замелькали на их лицах.

— Мы ещё посмотрим, кто первой отсюда уйдёт, — злобно усмехнулась она и, развернувшись, вышла из комнаты, хлопнув на прощанье дверью.

Разочарование тут же отразилось на женских холёных лицах. Ждали грандиозного скандала, а получили крохотную бабскую склоку. Так себе развлечение.

Ворвавшаяся в гостиную взмыленная няня, тут же привлекла их внимание, впрочем, моё тоже.

— Алёна, простите, — пролепетала она, подбежав ко мне. — Я отвернулась буквально на миг, а Злата исчезла.

— Охране сообщила? — страх за дочку сдавил горло, и пришлось приложить немало усилий, чтобы взять себя в руки.

— Да, конечно. Но малышка будто сквозь землю провалилась.

Похоже, это был своего рода протест против свадьбы со стороны моей крохи. Но винить дочку за это я не могла. Она не скрывала своего истинного отношения к Владимиру, и просто выразила своё мнение таким способом.

Главное, чтобы не выбралась за пределы двора.

Подхватив подол платья, я рванула к выходу.

— Милочка вы куда? — воскликнула пожилая женщина, муж которой был поставщиком у отца. — Жениху не стоит видеть невесту до свадьбы.

— Он не увидит, поверьте, — бросила на ходу, оставляя сгорающих от любопытства дам за дверью.

Няня бежала следом за мной.

— Мы были в зимнем саду, когда я видела её в последний раз, — тараторила она, нервничая всё сильнее.

— Тогда я проверю там снова, а ты пробегись по двору, может, малышка уже качается на качелях.

Маловероятно, конечно, но слушать за спиной испуганные охи и ахи мне не хотелось.

Злата — умная девочка, внимательная и рассудительная. Она не станет лезть туда, где маленьким деткам делать нечего. По крайней мере, я на это очень надеялась, гоня от себя дурные мысли.

Крытая оранжерея когда-то была гордостью моей мамы. Она любила природу и всё, что с нею связано. Отец всячески поддерживал её увлечения и на пятую годовщину свадьбы подарил проект зимнего сада, который они вместе воплотили в жизнь.

Жаль, что в ту пору я была мала и ничего не помнила. Зато помнил родитель и часто рассказывал мне о том, как они познакомились, как он влюбился в неё с первого взгляда… Но нелепая авария оборвала её жизнь. Отец хотел разобрать оранжерею, чтобы ничего не напоминало ему о потере. Но вовремя опомнился, благодаря чему у нас теперь было чудесное место для прогулок среди растений в любую погоду.

Пройдя под стеклянный купол, я прислушалась, затаив дыхание. От зелени в глазах тут же зарябило, а в нос ударил сладкий аромат прели и распустившихся цветов.

Внезапно моё внимание привлёк тихий шорох, раздавшийся за аркой с плетистыми белыми розами.