Часть 1

Сеновал – удивительное место, которое является непременным атрибутом каждой деревни. В городе сеновал днем с огнем не сыскать. Ну, разве что на ипподроме или конном клубе. Но там они носят чисто технический характер, никакой романтики, никакой… страсти.

В деревне же – совершенно другое дело. Сеновал как раз имеет вторую функцию, помимо основной – это место для романтических встреч. Аромат, кружащий голову, тихий шорох, треск сверчков и цикад в округе.

Все это приводит, как правило, к известному финалу – невинные поцелуи и объятия влюбленных парочек переходят на совершенно иной уровень.

Аналогом этого романтического места может служить разве что «номер для новобрачных» в фешенебельном отеле европейского уровня.

– А нас никто не увидит? – тихий шепот с прерывистым дыханием доносился сквозь неплотно подогнанные доски.

– Да кто нас может увидеть? – глубокий вздох был переполнен нетерпением. – Вот умеешь ты обломать в самый… важный момент!

Узкий лучик карманного фонаря распорол темноту, заметался по стенам и завис в метре от вороха сена, раскачиваясь подобно маятнику. Он был подвешен за шнурок на вбитый в опорный столб ржавый гвоздь.

Степан, молодой, довольно крепкий парень, явно недавно отслуживший в армии, скинул с себя форменную куртку защитного цвета без знаков различия и расстелил ее поверх шуршащего сена.

Настя, симпатичная восемнадцатилетняя девушка с ладной фигуркой, длинными русыми волосами, в которых запутались золотистые соломинки, сидела, опираясь спиной о столб. Черные глаза, в свете фонаря казавшиеся горящими угольками, с обожанием смотрела на своего кавалера.

Степан со смехом повалил Настю, жадно осыпая поцелуями. Та вновь задышала неровно, игриво уперлась кулачками в грудь, изображая слабое сопротивление.

– Что – то не так?

– Ой, Степ, боязно мне как – то.

– Чего?! Поздно отступать, когда пали последние бастионы. – рука настойчиво ласкала высокую грудь.

– Мне все равно не по себе! Вдруг кто подсматривает.

– Ну и пусть! Эротические фильмы имеют довольно высокий рейтинг.

Степан приподнял девушку под локоть, прижал к своей груди и гладил по голове как обиженного ребенка.

– Фу, извращенец! – если бы на сеновале было светлее, можно было бы заметить, как краска залила все ее лицо.

– Настен, ты как школьница сопливая, честное слово. Чего бояться -то?

– А я бы не отказалась хоть ненадолго вернуться в школьные годы. – в голосе явно звучала ностальгия. – Ведь очень скоро совсем другая жизнь начнется.

–У нас с тобой через месяц свадьба, родители уже всё знают. Да и все уже произошло. – Степан заметно оживился. – Скоро живот заметно будет?

– Нет, не скоро еще. Все равно не по себе мне как -то.

– Да меня батя меня самолично пришибет, коль заобидеть позволю. Ты его кулачищи видела? Даром что ли всю жизнь в кузнице вкалывает. Подковы рвет. Я тоже не слабак, но до него мне как до Пекина…

Степан махнул рукой, всем своим видом показывая, что отца уважает и даже завидует. Настя отстранилась от парня, вскочила на ноги, но в глаза не смотрела, в пол.

– За месяц много чего случится может. – стыдливо прятала глаза – Вот передумаешь, и что я тогда с дитём делать буду? В подоле родителям принесу? Да я со стыда сквозь землю провалюсь.

– Какая же ты у меня глупенькая. – Степан тоже встал. Погладил ласково по щеке.– Ну почему я должен передумать? За три года, что мы с тобой встречаемся, разве могу передумать? Тем более ты дождалась меня.

– Люди по двадцать лет живут и то разбегаются.

– У нас все не так будет. Чего переживать - то? Всё же уже получилось и случилось. Родиться сын, буду с ним на рыбалку ходить. Я его трактором научу управлять.

Настя обеспокоенно смотрела на Степана. В глазах читался неподдельный страх. Даже паника.

– Даже не вздумай. На рыбалку ходи, а в тракторе, чтоб ноги его не было. Это ж надо удумать…

– Ладно - ладно, на рыбалку только ходить будем. – поднимает примиряюще руки и вновь хватает девушку, целует в губы, нос, щеки – Ты у меня дивчина разумная, плохого не посоветуешь.

– А ну как девка? – вновь отстранилась Настя от Степана.

– Кккак девккка? – Степан даже заикаться стал. – Нееее, мы так не договаривались.

Степан отвернулся в сторону, пряча улыбку. Настя, раздосадованная его поведением, с силой ударила кулачками в грудь. Но Степан лишь крепче прижал её к себе.

– Так и девка неплохо, тебе помогать будет. Вместе вон шить будете, да красоту в огороде наводить. Мне - то не до красоты будет, днями в поле за баранкой придется мантулить.

– Так ведь в миру поговаривают – сперва няньку, а потом уж и ляльку.

– Ну, тут не поспоришь. Не спец я в этом. Трактор с закрытыми глазами разберу, а тут…

– Рассказываешь так хорошо, будто бы мы с тобой впрямь уже муж и жена.

– А мы есть муж и жена. Ещё совсем немного и фамилия моя у тебя будет.

– Степ, ступай домой, а! – говорит ласково с улыбкой. – Мне на дойку рано вставать.

Но Степан уже завелся, дурачился и домой не шёл. Он вновь прижал ее к себе, рука поползла вниз, потом вверх, задирая подол синего платья.

– Ну что ты как маленький себя ведёшь? – едва не кричит со злостью. – Понимаешь же, вставать мне рано.

Степан со вздохом встал. Покачиваясь с носков на пятки, смотрел на Настю. Грудь вздымалась от тяжелого дыхания.

– Вот во всём ты Насть хороша, но скучная иногда такая. Если бы не эта дурная черта характера – цены бы тебе не было.

Настя надула обиженно губы, стремительно развернулась и выбежала из сеновала. Только подол платья колоколом вздулся и также стремительно опал. Даже поцеловать себя на прощание не позволила. Степан схватил руками воздух, но губы поймали пустоту. А Настя с силой хлопнула деревянной дверью. Та едва с петель не слетела.

«Ещё чего.– торопливо шла к дому. – Пусть вину свою почувствует».

– Да уж. – Степан задумчиво тер подбородок. – Если уже сейчас пытается из меня веревки вить, что будет, когда штамп в паспорте появится! Вот непруха!

Он долго стоял, любуясь уже яркими звездами на темном небосклоне. Докурив сигарету, щелчком отправил окурок в сторону, подальше от сеновала. Перепрыгнув через забор, чтобы родители Насти его не увидели, вразвалочку побрел по вечерней деревенской улице. Деревня уже спала, несмотря на то, что ночь только - только наступила.

– Оно и понятно, у всех коровы, другое хозяйство. Что ни говори, а скучно в деревне. Зря Настю обидел. Чтобы всё успеть в пять утра встать надо. А пораньше не ляжешь – весь день насмарку.

Идти предстояло в другой конец деревни, но Степан не торопился.

«На посевной отработал я отлично. – насвистывая, неторопливо шел по пыльной улице. – Получил столько, что на хорошую свадьбу хватит, да ещё и останется. Председатель даже на пару выходных расщедрился, так что утром поспать можно, мать точняк не поднимет, даст выспаться. Лишь бы люди языками не чесали, типа племянник председателя больше всех получил».

***

Пройдя мимо нескольких домов ,Степан заметил у калитки бабки Аксиньи женскую фигуру.

«Точно не наша, не деревенская, наши бабы такие штаны в облипочку не носят. – замедлил шаг Степан. – Максимум позволят брюки джинсовые, а не такие путанские лосины. Да и огонёк у лица. Женщина или девушка явно курила. Это кто же такая смелая? Деревенские, если бы баба закурила, то пришибли бы, наверное. Ну, точно, как говорил Пуговкин – не из нашего батальона».

Он остановился неподалёку, кашлянул. Девушка вздрогнула и обернулась.

«Вау! – Степан дышать перестал даже. – Вот это да! Волосы короткие, ярко - красные. Глаза подведены ярко, губы малиновые. Наши бабы ни за что не решатся на такую боевую раскраску!»

Девушка смотрела изучающим взглядом, без стеснения, даже с некоторым вызовом.

– Ты кто красавица?

– А ты кто красавец? – спросила с усмешкой. – Тебя разве не учили, прежде чем вопросы задавать представиться нужно?

«Дерзкая какая! – не сдержал смех. – Совсем на наших деревенских не похожа. Огонь девка! И ведь всё не так, как у нормальных баб. А как красива! Может, стоит попытаться закадрить? А что, имею право. Настюха сегодня от ворот поворот дала. А я мужик. И не по пояс деревянный! Все фунциклирует как надобно.»

– Ты, наверно, немой! Засмеялась девушка. – Или язык проглотил!

– Степка я, легче тебе стало?

– Каролина. – пожала плечами. – Скажи, Степка, а у вас, что и сходить тут некуда?

– Почему некуда?! – удивился Степан. – Вон хоть на озеро, хоть на гору. Места у нас обалденные!

– Ну а культурные мероприятия входят в список услуг туроператора?

– С этим напряженка, согласен. – развел руками. – Да нашим, деревенским не до культуры вовсе, вкалывают от зари до зари.

– На гору… – Каролина хмыкнула понятливо. – Ну понятно. А дискотека, выпить, потанцевать?

– Ну и такое есть по субботам. У нас же не построили ночные клубы на каждом углу.

– Зачем мне суббота? – даже скривилась слегка. – Мне сегодня скучно.

– Так обращайся красавица, скрашу твою скуку. – а про себя с удивлением подумал. – «Неужели я это предложил?!»

Каролина с интересом рассматривала крепкую фигуру Степана, подошла и провела по груди пальцем. Степана в жар бросило. А на лбу капельки пота вступили.

«Еееее, так и крышу сорвать может от такой раскрепощенности».

– Ну, пошли. – кивнула головой в сторону дома. – Я у бабки вон комнату в доме сняла, приехала ваши поля перемерять, новые участки разбиваю. Слава Богу, немного осталось. Через пару дней уеду.

«Да, я слышал, что совхоз межевания проводит, но в подробности не вдавался. Своих дел хватает, чего ж тут про чужие заботы думать... А тут вон какой работник, глаз от фигуры не оторвать. – Степан откровенно любовался видом сзади. – А Настя постоянно в платьях бесформенных ходит. Хоть и фигурка у нее что надо, а платья уродуют, скрывают то, на что приятно посмотреть».

– Тут со скуки готова на стену лезть! – Каролина шла впереди, призывно покачивая бедрами.

«И бабы наши все поголовно, как будто у одной портнихи шьют. – кивал Степан головой, соглашаясь, будто она могла видеть. – А тут брючки, как вторая кожа, а блузка и вовсе прозрачная».

– Прошу! – Каролина сделала широкий приглашающий жест и толкнула дверь ногой. – У меня вход отдельный, потому хозяйка не побеспокоит.

Комната, которую снимала девушка, мало отличалась от любой комнаты в немногочисленных домах деревни. Старый громоздкий комод, железная кровать с блестящими шарами, ходики на стене. И везде плетеные из лоскутков коврики на полу.

Старенький на четырех высоких ножках, видимо не работающий телевизор, прикрыт узорчатой салфеткой. Его Каролина использовала по своему разуменью. Столько баночек, скляночек, пузырьков всевозможных форм Степан в жизни не видел. А уж их содержимое и представить не мог.

Стульев не было, потому уселись прямо на кровать, придвинув большущий чемодан на колесиках. В качестве импровизированного столика он вполне годился.

– Не против? – Каролина достала из – под кровати пузатую темную бутылку. – Правда, бокалов нет. Но есть кружки, да и те алюминиевые.

Настоящий коньяк «Наполеон» Степан видел впервые. Но ему было все равно, что пить. Были бы градусы. В местный магазин если и завозили спиртное, то только водку. А так все мужчины в деревне пили исключительно самогон или, как его окрестили, «Самогнали».

– Гусар всегда готов выпить.

– Ну, мало ли! – смогла пошутить Каролина. – Может, ты самогон предпочитаешь.

– Мы пьем все, что горит. – не остался в долгу, смог придумать достойный ответ. – Все равно не разбираюсь. – развел руками, признавая свою дремучесть. – Не вижу разницы.

Они сидели недолго, выпивали, а потом Каролина включила магнитофон. Зазвучала музыка и Каролина прижалась к Степану. От ее тела исходил такой жар, такое животное желание, что по телу Степана пробежала дрожь. Он облизал разом пересохшие губы и сделал глоток прямо из горлышка, не наливая в кружку.

– Потанцуем?

– Легко. И непринужденно.

Степан обхватил ее за талию и медленно повел в танце. Танцор из него был еще тот, конечно, но смог ни разу не наступить на ногу. Приблизив лицо, вдыхал нежный аромат духов, пьянея от близости роскошного тела…

На кровать Степана Каролина толкнула сама. Та лишь жалобно скрипнула пружинами под весом двух тел. Но кто в данной ситуации обращает внимания на такие мелочи. Степан еще подумал мимоходом, а не услышит ли бабка непристойные звуки? Потом вспомнил, что та плохо слышит и целиком отдался волной накатывающемуся возбуждению. Или инстинкту. Основному.

Проснулся Степан поздно. За окном было уже светло.

– И как это я петухов не услышал?! – взъерошил волосы. – Да, умотала наездница! Горячая штучка! И выдумщица еще та!

Перед мысленным взором пронеслись картинки бурной ночи.

– Е мое! – вскочив с постели, зашарил рукой по полу в поисках одежды.

– Ты уже уходишь? – сонным голосом спросила Каролина, приподнявшись на локте.

Даже будучи немного помятoй, она выглядела просто восхитительно. А голос заставил Степана замереть на одной ноге. Он как раз пытался натянуть брюки. Тряхнул головой, прогоняя желание вновь прыгнуть в постель, решительно сунул и вторую ногу.

– Ну да, мне же на работу.

Девушка не ответив, махнула рукой и вновь уронила голову на подушку.

А Степан домой бежал огородами. Благополучно избежал встречи с Василием – деревенским пастухом. Тот, позевывая, гнал стадо на выпас.

«Только бы успеть, только бы успеть! – Степан никогда так не бегал, даже в армии. – Бабы уже встают коров доить. Хотя, чего мне бояться? Я пока ещё не женат».

Метров за пятьдесят от дома, перешел на шаг, прикурил сигарету и неспешно продолжил путь.

Захлопнув за собой дверь, перевел дух и вытер пот со лба. Не желая встречаться ни с отцом, ни матерью, тихо пробрался в свою комнату и повалился на постель. Долго ворочался, взбивал подушку, принимая позу поудобнее. Перед глазами постоянно стояли картины бурной ночи, обнаженная Каролина, ее откровенная похоть и желание получить наслаждение по максимуму.

– Мне бы до вечера дожить, чтобы снова к Каролине пробраться. – перевернулся на живот, скрипнув зубами. – А ведь она скоро уедет. Это невыносимо