Знаете ли вы, что не бывает на свете двух одинаковых снежинок?
Рассмотрите любую внимательно, и вы увидите маленькое чудо из тончайших, ювелирных сплетений ледяной нити. И, можете себе представить, сколько нужно фантазии, чтобы узор ни разу не повторился! Ведь снежинок миллиарды! Кто же придумывает для снежинок все эти неповторимые узоры, спросите вы? Вот об этом-то и будет наша история. А вернее, о том непредвиденном случае, который чуть было не перевернул всё Мироздание с ног на голову, что могло бы оказаться довольно неприятно всем нам – ведь кто же хочет жить в мире, где всё наперекосяк?
За порядок во всех снежных вопросах отвечает специальный Снегодепартамент Небесной Канцелярии, который, в свою очередь, подразделяется на Снегопроектировочный отдел и Выпускающий цех.
Выпускающий цех редко выходит на работу в летнее время. Только если вдруг понадобится кому-нибудь из самого высокого начальства бабахнуть градом, уж не знаю, по причине ли плохого настроения или шутки ради, а может, и в воспитательных целях – чтобы не расслаблялись. Тогда, обычно, с неба спускают специально заготовленную для экстренных случаев партию льдышек самой грубой и простой огранки. Кому же хочется забивать себе голову чем-то более сложным в законный отпуск? Снегопроектировочный отдел в таких случаях не напрягают – все понимают, что лучше не отвлекать творческий элемент подобными пустяками.
Ведь лето – это как раз то время, когда там идёт самая напряжённая и сложная работа. Разрабатывается новая зимняя коллекция. Придумывается как индивидуальный дизайн для каждой отдельной снежинки, так и концепция целого снегопада. Ведь нельзя же позволить себе объединить в снегопад несочетающиеся между собой элементы! Снегопад должен быть подобран со вкусом.
И делает всю эту ответственную творческую работу один-единственный Маленький Мастер.
Говорят, в прежние времена их было много в отделе. Но кто-то уехал работать над другими странами (снежные мастера очень востребованы в небесных канцеляриях во всём мире), кто-то истощил творческие идеи и отправился на поправку здоровья, кто-то вышел на пенсию, а с молодыми квалифицированными кадрами, как известно, везде напряжёнка. Так и остался наш Мастер один. Но он за несколько сотен лет привык и не жаловался.
Работу свою он любил страстно – приступал как можно раньше, с первыми весенними листочками и просиживал за чертежами дни и ночи напролёт. И, вполне возможно, забывал бы даже поесть, если бы не друзья из Дождевого департамента, усиленно работающего как раз в летний период. Они почти насильно вытаскивали его из бумажных завалов и вели в столовую, где буфетчица каждый раз допрашивала его, снежной ли будет следующая зима. Он в ответ смущённо что-то мямлил, мол, всё будет зависеть от того, скоро ли его отпустят Дождевики, и он снова сможет вернуться к черчению.
Надо сказать, что Дождевики не очень любят, когда их так называют. Они говорят, что это название плаща или гриба, а вовсе не их гордой профессии. А сами называют себя «Мастерами дождевых дел». И обзывают своего маленького друга снеговичком. Хотя на самом деле уважают его и восхищаются его трудом. У них у самих никогда бы не хватило терпения на всё это неимоверное разнообразие. У них-то у самих производство капелек автоматизировано. Форма стандартная, они лишь придают им нужный размер, подогревают или охлаждают до подходящей каждой конкретной погоде температуры и пускают с разным наклоном. То ровненько, а то и под каким-нибудь несусветным углом, хохмы ради. Они вообще народ весёлый. Хотя есть среди них и немного занудные – как зарядят серенький обложной дождик, и сидят себе. Конца-края дождику не видно, а им нормально. Говорят, что настоящему искусству иногда невредно позволить себе некоторые затянутости. А уж искусством-то своё дело они всенепременно считают.
Более всего симпатизируют нашему Маленькому Мастеру два неразлучных друга, шутника и фантазёра, проектирующих гром и молнию. Один придумает иной раз что-нибудь разэдакое, во всё небо, а второй потом весь день подбирает приличествующие такой роскошной молнии звуковые эффекты. Иногда они даже пытаются объединиться с Маленьким Мастером для совместных проектов зимних гроз. Но, к сожалению, снег, будучи пушистым, сильно снижает эффект – делает незаметной молнию и гасит звук грома. Но они не отчаиваются, и, кто знает, может, и найдут когда-нибудь способ решить эту проблему. Почти каждый раз за обедом они обсуждают и просчитывают всё новые варианты.
Иногда Мастер по молниям, втайне от своего друга, экспериментирует и запускает забавы ради электрические шарики разных размеров и даже расцветок – шаровые молнии. Но ими он подхалтуривает нечасто – только тогда, когда нерастраченная фантазия совсем уж распирает.
Называют нашего героя Маленьким Мастером неслучайно. Он самый крошечный работник во всей Небесной Канцелярии – Дождевики вот, напротив, все дылды, худые и как бы вытянутые.
Вообще, народ небесный похож на народ земной, разве что чуть более прозрачный, эфирный и даже эфемерный. Но есть некоторые особенности, отличающие их от людей. Причём, у каждого свои. Определить какая часть этих отличий природная, а какая обусловлена профдеформацией, подчас, сложно. Вот Мастер Молния, например, генерирует электрические разряды из рук. Возможно, это его талант, а может, выбрав профессию, этому научился, кто знает? Многое зависит от желания…
Но Маленького Мастера сравнить с кем-то очень сложно. Можно сказать только одно: лицо его имеет весьма приятное выражение, умные глаза всегда как будто чуть-чуть грустны, хоть и почти не сходит с лица его смущённая улыбка. Он довольно робок, при взгляде на него хочется ему чем-нибудь помочь, настолько он трогательный. Его все очень любят и считают своим долгом всячески опекать. Пожалуй, если бы не эта забота окружающих, он бы заработался до того, что совсем бы исчез.
Однажды что-то случилось с Маленьким Мастером. Он, как всегда весной, приступил к работе над новыми снежинками на следующую зиму, но что-то никак не мог сосредоточиться и за целый день спроектировал всего три десятка, из которых, по большому счёту, он не был доволен ни одной. Решил переключиться на мелочёвку – те нежные, почти невесомые снежные пылинки, которые так весело блестят на солнце в мороз, вымораживаясь прямо из воздуха. Он всегда любил их. Не потому, что они были проще всего в исполнении, а именно из-за их блеска, из-за микроскопических граней, ловящих солнечный свет. Он всегда вытачивал их с особым трепетом.
Но и тут дело не пошло. Он задумывался о каких-то посторонних вещах, в голове не было ни одной идеи как огранить снежинку так, чтобы она могла блестеть ещё ярче. Всё уже было придумано когда-то раньше. Вот эта модель, кажется, уже изготовлялась 127 лет назад, а эта вообще прошлогодняя. Кошмар! Получилось придумать пару новых штучек, но и они были далеко не столь свежи и интересны, как бы ему хотелось. Он решил прерваться, надеясь, что завтра-то уж точно работа пойдёт. Он же так любит своё дело!
Но и на следующий день, и через месяц, новых идей не появилось. Вот уже и лето стало подходить к концу. Целыми днями Маленький Мастер сидел у себя в кабинете, обхватив голову руками и чувствуя себя совершенно опустошённым и даже иногда никчёмным. Друзья не понимали, что с ним происходит, а он боялся им рассказывать. Ему было стыдно. Появился страх подвести снегопроизводство. Как же это – придёт зима, а снега нет! Как темно, как промозгло бесснежными ночами! А дети? Они будут с нетерпением ждать первых снежинок, изо дня в день смотреть на небо, мечтать покататься с горки… И ничего не будет. На Новый год не упадёт ни единой снежинки – какой же праздник тогда получится? Нет, это уму непостижимо.
И чем больше он так думал, чем больше боялся неудачи, тем меньше творческих сил у него оставалось. Всё эфемерней становилась надежда придумать что-нибудь по-настоящему хорошее. Он стал бледнеть, угасать. В конце концов друзья поняли, что необходимо что-то делать.
– Мы не уйдём, пока ты нам не расскажешь, что у тебя случилось! – Гром придвинул к двери стул, загородив им выход. Поразмыслив секунду, они, вместе с Молнией, толкаясь и пихаясь, вдвоём ещё и сели на него для пущей убедительности.
Маленький Мастер, к тому времени, когда они устроились, уже чуть не плакал.
– Нет, ну это не дело! Хочешь, я тебе сделаю красивый электрический шарик? – спросил Молния. – Хочешь, в форме птички? Будет красиво… Какой ты любишь цвет?
– Белый, конечно же, белый… – начал шёпотом подсказывать Гром. – Снег-то свой он всегда белым делает.
– А сможешь сделать, чтобы птичка чирикала?
– Могу, чтобы трещала… Где ты слышал, чтобы молния чирикала?
– Вот попроси у меня что-нибудь!
– Ну, хочешь, пусть крякает?
– Сразу признайся, что не умеешь!
– Я не умею?
– Ну, не я же! Конечно, ты не уме-е-е-е-ешь!!!
– Я не умею?!!!
– Не умеешь, не умеешь!!!
– Я? Не умею???
– ЭТО Я, Я НЕ УМЕЮ! – зарыдал вдруг Маленький Мастер. – Я НИЧЕГО НЕ УМЕЮ!
Друзья вмиг перестали дурачиться и страшно перепугались. Спотыкаясь друг о дружку, они кинулись обнимать и утешать Маленького Мастера, ещё толком не понимая, что с ним случилось, но уже сами чуть не плача.
– Да ты же у нас самый лучший! Ну, подумаешь, чирикающую электроптичку не умеешь, это мы и сами, признаться, ещё никогда не пробовали, какая ерунда! Зато какой ты прекрасный снежок делаешь! Пушистый, мягкий. Нигде такого больше нет! Ты у нас настоящий талант!
– В том-то и дело, – всхлипнул Маленький Мастер, – в том-то и дело, что я РАЗУЧИЛСЯ ДЕЛАТЬ СНЕГ!
И он снова горько зарыдал.
– Ну, это дело поправимое, – облегчённо вздохнул Молния. – Я-то думал… Не бывает такого, что ты что-то умеешь, умеешь, а потом – раз! – и не умеешь. Ты, наверное, просто голодный! Или не выспался. Одно из двух. А скорее всего – и то и другое вместе!
– Нет-нет… Я уже не знаю, что мне делать. За всё лето я не начертил ни одной красивой снежинки. У меня нет ни одной новой метели, ни одной вьюги, даже нового града у меня нет! А уже конец лета…
– Ну, всё понятно. У тебя просто творческий кризис. Такое сейчас сплошь и рядом, – веско заявил Гром. – Тебе просто надо найти новый источник вдохновения…
– Да! Предлагаю поесть! – перебил его Молния. – А потом поспать!
– Братцы, спасибо вам, но мне кусок в горло не лезет, и спать я совсем не могу.
– Так, так, так… – озадачился Гром. – Надо нам попробовать набросать тебе идей. Ребята мы, как ты знаешь, толковые, профессиональные, с выдумкой. Что-нибудь вместе скумекаем!
– Придумал! – обрадовался Молния. – Гром же сейчас упоминал белый цвет. Если формы снежинок взять старые, а покрасить их в разные яркие цвета? А? Уже совсем по-новому будет. Свежо! Есть у тебя образцы? Давай пробовать!
И он кинулся к ящику, в котором лежали прошлогодние экспериментальные заготовки снежинок.
– Краски! Где взять красок?
Он схватил со стола чернила, которыми Маленький Мастер по старинке чертил свои эскизы.
– Для начала пойдёт. Синенькими будут! – и он облил чернилами пригоршню чистых сверкающих снежинок.
Весь перемазавшийся синим, снеся загораживающий дверь стул, он выпрыгнул в коридор:
– Проверим! – и зашвырнул горсть выкрашенных снежинок в ближайшую приоткрытую дверь, откуда немедленно раздался визг.
Из кабинета выскочили две до смерти перепуганные сестры-близняшки, все в веснушках, отвечающие за солнечные грибные дождики. Обычно очень милые и весёлые, сейчас они дрожали мелкой дрожью. Их платьица были все в брызгах синих чернил.
– Не ожидали мы от вас… Выпустили на нас рой каких-то насекомых! Мы думали, они нас закусают! И чем это они нас перепачкали? Смотри-ка… Фу…
– Сходили, называется, на работу…
– Ой, извините, – засуетился Молния. – Такого эффекта я не предполагал. Я думал, будет красиво и волшебно. Что-то пошло не так…
– Да всё пошло не так! Как туча кусающихся насекомых может быть красивой и волшебной?
– Да это вовсе не насекомые! Это цветные снежинки. Передовая научная мысль, между прочим. Эксперимент.
– А как нам теперь отмывать этот эксперимент? Снег – он же лёгкий, белый, красивый и не пачкается!
– И он не страшный, а эти тёмные, синие мухи были очень страшными.
Маленький Мастер принялся осторожно вытирать сестёр платочком.
– Вы не понимаете. За разноцветным снегом будущее! – надулся Молния. – Можно же красить его в разные цвета.
– Уж не знаем, как там насчёт будущего, но нам куда больше нравился прежний снег.
– Да, мы его очень любили, он был удивительно красивый. А такой снег нам не по вкусу.
– Обещайте, что не будете нас больше так пугать и оставите всё, как было! – запричитали наперебой сестрички.
Когда их удалось кое-как успокоить и выпроводить за дверь, несколько притихшие друзья продолжили экстренное собрание.
– Всё равно с красками вышла бы целая проблема. Вот из чего они должны быть, чтобы снежинки не пачкались? Наверно, всё же есть какой-то смысл в том, что снег за столько тысяч лет никогда не делали разноцветным. – Смиренно отказавшись от своей идеи, вздохнул Молния.
– Пойдём, побродим по Канцелярии, может, кто и подкинет нам идейку. – Предложил Гром. – Чего зря киснуть…
И они пошли по коридору, дёргая запертые ручки соседних кабинетов – вдруг кто-то окажется на месте, хотя шансов не так много – весь Снегодепартамент, кроме Маленького Мастера, был ещё в отпуске.
В поисках сотрудников они забрели в Выпускающий цех, где стояло хитроумное оборудование. Здесь было всё для запуска метелей, вьюг, града, пушистых хлопьев, мелкого лёгкого снежка – всё для придания снегу нужного направления, скорости, интенсивности и даже для подсветки.
Маленький Мастер провёл ладошкой по краю одного из котлов. В котлы загружался снег, и затем открывалось дно, а один из специалистов по запуску вручную выбирал нужную силу подачи воздуха и снег разметался и разлетался по всему небу, покрывая пушистым ковром далёкую землю.
Как же любил Маленький Мастер заглядывать в открытый просвет и сверху любоваться тем, как падает его снег! Он никогда не ставил под сомнение профессионализм выпускающих специалистов – они, безусловно, лучше знали на сколько нужно замораживать тот или иной вид снега, какой силы использовать ветер и добавить ли воды, чтобы слепить между собой снежинки в большие мокрые хлопья (хотя последнее он воспринимал довольно болезненно, но знал, что и такое порой необходимо). Он не приходил контролировать, ему просто нравилось видеть результат своей долгой работы, он совершенно по-детски радовался, когда получалось красиво.
А ещё он пытался представить, как встречают его снежинки там, на земле. Закутываясь потеплее, рассматривают ли маленькую льдинку, упавшую на варежку? Зимой он часто сидел в Выпускающем цехе, смотрел и мечтал так в полудрёме, отдыхая от своих трудов. Иногда что-то начинало тревожить его, и он приглядывался к недостаткам – вот, например, светит луна, а снег в сугробах сверкает слишком тускло! Надо будет взять на заметку и в следующий снегопад поправить. Какая-то ошибка огранки, надо же… А в проекте казалось, что будет неплохо…
Так он, год за годом, всё больше совершенствовался в техническом мастерстве. Но нельзя сказать, что снег, скажем, пятидесятилетней давности, был хуже, чем нынешний – чудесные идеи и творческие озарения посещали Маленького Мастера довольно регулярно. Каждую зиму в его коллекциях бывало что-то незабываемое.
И вот теперь Маленький Мастер смотрел в необъятный, зияющий пустотой котёл с закрытым дном, и не знал, как жить дальше. А его друзья, тем временем, увидели, что в огромном помещении Выпускающего цеха они всё же не одни – в уголке, за установкой из стоящих под разными углами линз и зеркал, размером от гигантских до совсем крошечных, дремал чуть ли не самый легендарный мастер, когда-либо работавший в Небесной Канцелярии. Сидя окружённый своими увеличительными стёклами, он и сам был как бы собран из причудливо огранённого стекла. Очень высокий и как будто светящийся. Даже отличающиеся большим ростом Дождевых дел мастера по сравнению с ним терялись. Зная его непростой характер, друзья подошли к нему довольно робко. Молния благоговейно кашлянул:
– Синьор Радуга, а мы к вам с вопросом…
