Виктория Скляр

Рассвет тьмы

Цикл – Проклятые боги

Книга 1

Пролог

Холодный ветер безжалостно хлестал меня по лицу, оставляя невидимые, но болезненные борозды. Казалось, если буря станет еще хоть немного сильнее, то разрежет хрупкое тело напополам. Стиснув зубы и чувствуя металлический привкус на кончике языка, я с ужасом взирала на происходящее. Мой старший брат стоял на коленях. Слишком длинные для его возраста руки были затянуты в железные кандалы, и последние минуты Пере́с скорее висел между цепей, чем стоял.

Отец бил его, не щадя мальчика, которому исполнилось лишь семь лет. Красивое, бледное лицо наследного принца было все в синяках и покрыто ссадинами. Алые разводы растекались по коже, вокруг разбитой брови запеклась кровь. Спина Переса была безжалостно разорвана металлическими наконечниками плети. Маленькое тело, украшенное багровыми разводами, собирающимися красной лужей возле босых ног, хрипы боли и привкус слез на потрескавшихся от криков губах – все это отпечаталось болезненным шоком на моей памяти. 

Каждое. Проклятое. Мгновение!

– Прошу, отец! Прошу, остановись! – молила я императора, дергаясь в руках ненавистного стражника. Ледяной пол отморозил мои ступни, но мне было плевать на это. То, как страдал брат, было намного страшнее возможности простудиться. 

Высокий, крепкий мужчина держал меня крепко, даже слишком сильно. Платиновые вставки на его металлических перчатках впивались в кожу, царапая до крови. 

Моя магия была такой жалкой, только пробудившейся, и поэтому я не могла должным образом её использовать. Слабые вспышки света срывались с моих замерзших пальцев, сжатых в кулаки. Стражник позади дергался от этих разрядов, что ослепляли его, причиняя физическую боль, но не сдавался, продолжая сжимать меня в своих руках. 

– Прекрати это! – у меня перехватило дыхание, когда брат жалобно застонал. Цепи впились в бледную кожу, оставляя глубокие полосы.

Мой сильный, старший брат. 

Слезы градом катились по лицу, собираясь на подбородке и капая на ночное платье. Холод пробирал до костей, мои зубы стучали друг о друга, по телу пробегали спазмы и судороги, пытаясь разогнать кровь по венам, но этого было недостаточно. Я слишком сильно замерзла и внутри, и снаружи. 

– Он сам вызвался понести наказание, Роксана, – голос строгий, лишенный какой-либо жалости к собственному ребенку бил по моим внутренностям, раздирая душу на куски. – Он решил заступиться за тебя и соврал в лицо своему правителю. Поэтому смотри и запоминай, маленькая принцесса. Вот что бывает, если ослушаться своего отца, – еще один удар плетью обрушился на спину брата. Я слышала свист, с которым средство воспитания рассекло воздух. Перес выгнулся дугой и с его потрескавшихся, посиневших губ сорвался болезненный стон. Голова понуро опустилась, кажется, брат потерял сознание. 

Я кричала и молила без остановки, казалось, что с каждым воплем мои легкие были готовы взорваться от надрыва. Вспышки света прекратились, мой крошечный резерв магии истощился. Голос сорвался, мне осталось лишь беспомощно взирать на происходивший ужас, что демонстрировал собственный отец. Он избивал свою кровь и плоть, вбивая в мое сердце лишь ненависть и злость. Стискивая кулаки, я раздирала кожу ладоней. После там останутся бледные шрамы в форме полумесяцев, потому что целителей к нам не пустили.

– Он… он больше не выдержит, – плакала я, сотрясаясь от рыданий и ужаса происходящего. – Это я виновата! Это все моя вина-а-а-а! Накажи меня, а не его! 

Каждый замах плети, словно обрушивался на меня, пока Перес лишь мотал головой, лишенный каких-либо чувств. 

В ту морозную ночь, отец бросил Переса на плацу, не сняв кандалы. Он запретил целителям или страже подходить к принцу, предупредив, что ослушавшегося постигнет та же кара. 

В тот день я ощутила обжигающий жар ненависти и впервые задумалась о том, как же жаль, что мои ручки слишком малы, чтобы удержать увесистый кинжал матери и вогнать его в шею императору. 

В пятый день зимы по Новому календарю пробудилась тьма, выплескиваясь туманным озером, что исцелила избитое, хрупкое тело принца, давая ему возможность выжить. А девочка с разбитым сердцем и светом в своей крови поклялась, что никогда не простит и не забудет о самой темной ночи в своей жизни.