Лучи солнца игриво пробивались в комнату, которая итак уже утопала в ярких красках, в тех, которые давали, прилив заряда бодрости и только шторы немножко убавляли пыл игривости... Обычный солнечный денек не предвещал ничего необычного. Будильник на столике показывал двойку... Значит день уже в разгаре... Я с неохотой встала. Работа, работа... Ах, как надоела она!

Мне двадцать два. Уже как с год я на панели. А разве у меня есть возможность зарабатывать на жизнь иным путем?

Матери с отцом нет. По крайней мере, я их ни разу не видела... Воспитывалась и росла в детском доме, сама творила мир и свою судьбу... Память убежала от меня, и воспоминания об этом совсем померкли в моем воображении. Впрочем, для настоящей, живой истины — это, наверное, не имеет ни малейшего значения. Да и о чем рассказывать? О школьных годах «чудесных»?

Хмм.. Ни одного хорошего момента за все время, что я там провела.

Ни одного за одиннадцать лет...

Хотя, может и есть... Выпускной в школе... Я его отлично помню, как со счастливыми глазами покидала эти серые стены... Это и есть, наверное, самый яркий момент в моих воспоминаниях...

После я решила, что нужно найти работу...

Легче было сказать, чем найти. По крайней мере, у меня ушло на поиски не больше года, чтоб найти более или менее нормальную, оплачиваемую работу с достойным заработком.

Конечно, о какой работе могла быть речь – когда в планах было поступление в институт, на факультет переводческого дела. Думала буду ездить по миру, колесить по Европе. Уж со знанием английского языка я точно устроюсь. Это, наверное, была единственная цель, чем я грезила долгие годы. И поступила ведь! Правда вот проучилась недолго, семестр всего лишь, но об этом чуть позже..

Студенчество – прекрасное время. Учёба, тусовки по вечерам. И обучаясь на очном отделении, студент весь день занят учёбой. Обычно если это платное обучение и платят за обучение родители. И студенту нет необходимости думать о том, как заработать денег, на учебу и жизнь. Только вот у меня таких денег нет, и я совсем одна.

И тут возникают сложности. Приходиться учиться и зарабатывать деньги.

Ведь при словах «работа и подработка для студентов» на ум приходят только вакансии из сферы обслуживания — официант, хостес, бармен, промоутер, мерчендайзер...

Работала секретарем в типографической компании. Скукотища! Платили копейки, да и работы как основной то не было, раскладывала косынку да пасьянс на стареньком Пентиуме 3. В нынешний то век нанотехнологий!

Выгнать с работы могут только из-за кризиса, лени или пьянства? Ошибаетесь. Причин начальство может придумать миллион, а подчиненным лихо удается давать для них все новые поводы. Для меня, как это ни банально, были деньги. Их едва хватало, чтоб существовать. Не говоря о клубах, отдыхе – все уходило на коммунальные услуги, да и на общепит. Поэтому и ушла..

Как-то Мадинка, девица, с которой я жила в общежитии, начала рассказывать мне, какой у нее богатый спонсор. Он давал ей деньги на жизнь, покупал одежду, потом она переехала к нему. Никто не смотрел на нее с осуждением, все — с завистью. А я смотрела на нее и думала: "Она же в три раза страшнее меня!".

А парней у меня всегда было в избытке. В наше время иметь много мужчин — не моветон. Дурной тон — быть девственницей и занудой. А менять партнеров как перчатки, перебиваясь при этом с чая на хлеб, — значит, быть уже полной и абсолютной дурой. Признаться, кому-то, тебе так и скажут: "Ну ты и дура!".

Иметь в своем арсенале богатого мужика, который за все платит, — это не проституция — это мечта! Перепробовать кучу партнеров — не проституция, а полноценная сексуальная жизнь. Что же тогда проституция?

Как-то раз в магазине ко мне начал клеиться очень солидный мужчина — в возрасте, эффектно одетый, я даже удивилась, что он обратил на меня внимание. Представился: "Меня зовут Ерсын. Я юрист". Спросил, до скольки я работаю и можно ли заехать за мной вечером. У него был дорогой черный "мерседес", он повез меня в шикарный ресторан "ZOLOTO". Расспрашивал: где я учусь, откуда я, казашка — не казашка? Я ответила, что приехала из Степногорска, учусь в институте, работаю, снимаю квартиру, плачу столько-то, но иногда возникают проблемы... Потом мы попрощались, он пообещал позвонить и уточнил, сколько денег мне надо, чтобы оплатить жилье. Спокойно отсчитал 60 тысяч и дал 100 баксов сверху: "На! Хоть поешь нормально".

"Я НАУЧИЛАСЬ ОПРЕДЕЛЯТЬ НА ГЛАЗ ТЕХ, У КОТОРЫХ НА ЛБУ НАПИСАНО: "У МЕНЯ ЕСТЬ ДЕНЬГИ"

Я была в шоке. 200 долларов! Это ж моя зарплата! Ты так ждешь ее каждый месяц, отдаешь квартирной хозяйке и снова полный голяк. И вдруг она сваливается на тебя просто так. Он даже не пытался затащить меня в постель, просто дал деньги... Мы встретились еще три раза, на третий он пригласил меня к себе — я не стала отказываться. Затем он уехал в Испанию, и контакт потерялся. Но после встречи с Ерсыном я начала обращать внимание на солидных мужчин.

Раньше, глядя на таких, как он, я размышляла: "Зачем мне это надо? Он старый и страшный...". Мне нравились мальчики — мои ровесники, их я хотела, в них влюблялась, не заморачиваясь, что у них нет ни гроша за душой. Таким был мой Ербол...

Может оно и неправильно, но ничего уже не поменяешь. Это мой путь, моя дорога. Может и настанет тот день, когда я с нее сверну. А сейчас, блески огней яблочного города, фонарей дорогих машин – романтика... Как же мне ее не хватало в родном Степногорске!

Знаете, когда идешь по пустынным улицам города, осознаешь все прелести жизни. Желтые фонари, уходящие вдаль; яркие фары машин, люди в которых спешат домой; постепенно угасающие витрины магазинов, мимо которых ты проходишь уже в сотый раз. И ты, медленно идущая по длинному проспекту, выкуриваешь последнюю сигарету, хотя уже давно обещала себе бросить. Эта вредная привычка уже вошла в твою жизнь, как и пешие прогулки. Ты не сможешь больше от нее отучиться, даже если захочешь. Это сильнее тебя.

А люди, как дождевые черви, быстро ползущие в свои дома, проезжая мимо тебя тупо фарят тебе в лицо или сигналят. Им плевать на тебя, на таких же червей, на все, что их сейчас окружает. У них есть цель, они к ней спешат. А тебе некуда спешить, некуда торопиться. Тебя не ждут дома с горячим ужином на столе; на тебя не будут кричать, что ты в очередной раз поздно вернулась. У тебя никого нет. Ты одна. Одна в своих мыслях. Одна на этой улице; и пусть тебя сейчас окружает десяток людей, ты одна во всем мире. И что бы ты ни сделала, тебя ни похвалят, ни отругают. Всем. На тебя. Насрать. Собственно, как и тебе на всех. Но что-то как всегда не так. Не так, как хотелось бы на самом деле. А на самом деле, ты просто сдалась, опустила руки, и пошло-поехало. Покатилось по наклонной. И ты разочаровалась, обозлилась. Не только на саму себя, но и на весь мир. От этого сейчас тебя окружает толпа пустых витрин; ярких, но неживых фонарей; призрачных надежд и иллюзий.

Но сейчас даже не об этом...

Вообще не знаю, на что это похоже...

Мои мысли заглушали музыку в моих наушниках. Опять я погрузилась в никому ненужные, и так давно забытые воспоминания. Боже... неужели ничего хорошего не было? Я помню только адскую агонию и горечь внутри себя. Неужели мне никогда не было так хорошо, как сейчас? Тут ужас и паника пленит всё подсознание. Ведь никогда мне не было еще так хорошо, как теперь... подумать только, сколько предательства и лжи я пережила... особенно, от своих «друзей».

Так больно было, когда твоя лучшая подруга... Я её считала лучшей, души в ней не чаяла – начала встречаться с парнем, который мне очень нравился, и который ей нафиг был не нужен. Даже вспоминая сейчас, меня передёргивает не от боли, которая уже утихла, а от ненависти к ней и злости... но, смотреть на то, как её попустили в другом обществе – на душе становится легко и не принуждённо.

Еще одна – была для меня соломинкой жизни в моём классе, и одновременно, коленями моей гордости. Дружить с ней было подобно самоубийству. Такого медленного и болезненного, от которого невозможно было деться. По крайней мере, я так думала тогда... но, всё оказалось намного проще, резче и быстрее. Одна лишь её фраза способна была подтолкнуть меня на решающий шаг в нашей «дружбе», но я её простила... хотя за такое, наверное, не прощают. Когда говорят тебе, что она не хочется ссориться со своим другом из – за меня... а точнее, с парнем, которого я очень любила.

Да, это был тот самый парень, с которым встречалась моя бывшая лучшая подруга.

Да, это был тот самый парень, – из-за которого я сорвалась со Степногорска и приехала в Алматы.

Это было ужасно. Я порвала с ней все связи, когда осознала, какая она... я молчу о многом, и так мало говорю. Я устала кусать губы до крови, и терпеть всё, что на меня скажут.

Я всегда знала, что, дав отпор обществу, он даст отпор мне в ответ. Но, я отношусь к жизни по – философски... это испытание, которое я прохожу. Если я попала в такое общество, значит это моя судьба. Если я дала всем отпор, выскажись им всем в лицо – значит так должно было быть. Значит, я должна всё перетерпеть, набраться сил, не потерять веру и идти дальше. Это же так легко сейчас, как тогда казалось совсем невозможным.

Именно философы во всем и всегда жили правильно. Жизнь сложная штука для того, кто умственно отсталый или тупой. Она намного проще, чем хотела бы казаться... в этом вся разгадка.

Всю дорогу на работу я слушала глухой звон каплей дождя сквозь наушники, такие забытые и омерзительные мысли, которые разрывали мою голову, кусать губы в кровь из – за совершённых ошибок, но осознание того, что всё было так, как должно было быть. И что сейчас – это маленькое вознаграждение за мою боль. Но, я хочу не этого... я хочу равновесия и никогда больше не съезжать с горы своей маленькой победы, никогда не опускать руки и достигать своих желаний. Вершин своих целей. Это же так просто, стоит только захотеть и поверить. И можете даже управлять: то поярче свет, то погуще тьма.

Все что хочешь, по собственному желанию.

А самый лучший друг - это вы сами. Ведь нет более близкого существа, чем вы сами.

Даже мама не сможет стать вам ближе и любимее, чем собственное "хочу - не хочу".

Знаете, я наверно счастливчик.

Совсем недавно я узнала, что у меня есть Ангел Хранитель и что не у каждого он есть, собственно...

я действительно счастливчик, ибо только Он мог прийти ко мне в сон и успокоить меня, дать надежду и поднять мой дух, поддержать... теперь я точно знаю, что не одна иду по тропе своей жизни. Это воодушевляет.

Я слишком отходчивая на поступки людей... на их слова, на образы. Но, чего мне стоило просто простить этих людей, которые мне столько сделали. Я переступила через себя, через свои чувства, обиды и ненависть, чтобы сказать эти три слова:«Я вас всех прощаю»

Я даже лёгкости не чувствую. Внутри, как будто огромный и тяжелый камень, который раздирает рёбра изнутри и рвётся наружу...

Такой противный привкус во рту, тянет на рвоту, когда вспоминаешь лица всех тех, кто смеет тебе невинно улыбаться, смотреть в глаза, которые строят из себя жертв, а не преступников...

Они еще не понимают, какое преступление сотворили, и как сгнили внутри. Идя в некуда с полузакрытыми глазами, почти не дышать, ибо этот тяжелый и колючий воздух режет лёгкие, из–за него першит в горле.Возможно, это прозвучит странно...

Даже с некими наклонностями о конце всего... Но я слишком сильна, чтобы сделать непоправимое. Да, я устала так жить, да мне надоело быть сильной, как же мне всё надоело... Но, действительно ли всё так плохо?

Я просто наговариваю. Если бы мою мутную жизнь разбавило какое – то приключение, пусть даже не значительное, но и такому я буду очень рада. Но, когда каждый раз об этом думаю, я ловлю себя на мысли, что я сошла с ума. Разговоры с самим собой загоняют в тупик, делая из тебя шизофреника. Иногда даже страдаешь раздвоением личности... страдаешь от непостоянства и предсказуемости. Страдаешь от самого себя, от своей гордости.

Плевать, мои мысли меня не пугают. Хотя, нет. Лгу, некоторые действительно пугают, но стоит их прогнать прочь, и злоба утихает.

Брызги из-под колёс проезжающих машин так и норовили попасть на меня. Но, благо, идя посередине тротуара, я оказывалась вне зоны их досягаемости, а пачкаться мне совсем уж не хотелось.

Светофор. Да, светофор, на одном из многолюдных перекрёстков. А на другой стороне меня уже ожидала тусклая неоновая вывеска, «ребята» уже были там. Во всяком случае, sms успели мне отослать, значит уже вовсю гуляют. Студенты, никакой совести у них просто нет.

Алый бледный сигнал светофора, кровью блестел в полумраке фонарей. Грязные машины мелькали туда-сюда перед уставшими глазами сонных пешеходов. У меня же они сливались в единые линии горящих фар. Да ещё и этот моросящий дождь...

Одним словом, погода бесила меня. Да и время, оно шло мимо, неумолимо двигаясь прямо в бездну. Сущий Ад в голове, да и чего греха таить, в душе такой же сумбур.

За размышлением о том, что творится внутри меня, я не заметила, как яркий зелёный свет быстро померк, уступив место красному. Опять не везёт. Так когда-нибудь всё и пропущу. Нужно меньше думать, больше действовать. Хотя, что я могу? Переубеждать людей нельзя, они вольны сами решать, что им делать. А над обстоятельствами я и вовсе не властна.

Пальцы немели от холода. Что и говорить, весна просто на радость: то снег, то дождь, никакого блеска яркого солнца, ни тёплого ветерка, ни шелеста молоденькой травки, ни шума изумрудной листвы на стройных берёзах.

Наконец, дождалась. Зелень сигнала с бредущим человечком озарила полустёртый пешеходный переход, по коему я поспешила перейти на другую сторону, дабы оказаться под спасительной крышей шумного заведения.

Избегая прямого попадания в глубокие лужи, мне всё же удалось достигнуть тротуара по ту сторону дороги, где хохот и глупые шуточки разгильдяйской молодёжи давно уже стали словно будильник для прохожих. Ведь после трех часов, как по расписанию, здесь гуляла молодёжь в субботние дни.

Не ясно, откуда взялась сия сомнительная традиция, но даже я её соблюдала. Правда, по своим причинам, ведь здесь я могла отключиться от душащих мыслей о.. Хотя, не важно, о чём же именно.

Нудный перезвон музыки ветра встретил меня вместе с запахом алкоголя и табака, когда я всё же открыла дубовую дверь бара. Правда "бар" слишком громко сказано. Больше похоже на бильярдную.

Порой меня здесь обыгрывали друзья, но это больше походило на развлекуху, дабы отвлечься от «слишком назойливой клиентуры», да и «новая, залетная база» не помешает. Заметить их было совсем не сложно. Как всегда, в кабинке сидели и смеялись.

Официантка Катя, она обычно обслуживала нас, как и всегда приятно улыбнулась при виде меня. Иногда мне даже казалось, что она испытывает ко мне некую симпатию. Но, к сожалению, не было желания узнавать об этом.

Как одна из частых, нет, постоянных посетителей, я знала здесь всех. Впрочем, как и меня. Так что прежде, чем добраться до кабинки, пришлось со всеми поздороваться. Долгие и нудные приветствия обычно нагоняли тоску, от чего хотелось поскорее скрыться в полумраке столиков в углу, где всегда было относительно спокойно и тихо.

Ну, вот и снова шум и веселье мимо меня пролетает в тусклом свете бра. Разговоры о жестоких преподах в универе, очередной пропущенной лекции, неудавшиеся попытки вспомнить материал из психологии, плоские шуточки в адрес изучаемых предметов и просто смех.

Да, пожалуй, именно так можно было описать все посиделки. Ничего нового, вновь поток бесполезной информации, коей место в мусорном баке, а не в моей голове. Виски медленно, но верно пропитывался в мой рассудок. Но веселее мне не становилось, мысли опять возвращались к одной и той же теме.

— Почему так? Разве это справедливо? — и сразу же косые взгляды и ворох бессмысленных вопросов по поводу моей реплики.

Девушки только сочувственно взирали на моё близкое к сумасшествию состояние. Парни, всячески пытаясь подбодрить, снова начали подкалывать меня. Пусть и не обидно, но тоскливо. На вопросы отвечая неоднозначно, я только ещё больше запутывала ситуацию, в коей случайно высказала вслух собственные мысли.

Вскоре меня всё же оставили в покое. Видимо, наконец-то поняли, что это бесполезно. Бесполезно вытянуть из меня правду на дружеские вопросы о моём состоянии. Лишь трое из этой шумной компании знали главную причину моего вечного беспокойства, но даже им я не хотела говорить нынешнюю правду. Хватит с меня их укоризненных взглядов, что ясно говорили мне, что пора бы уже прекратить мечтать и найти себе пару. Но никто из них не мог понять того, что же я на самом деле чувствую.

В итоге, после очередной попытки познакомить меня со очередным ухажером, я покинула сию компанию. Так происходило каждый раз, когда мой разлюбезный друг приводил с собой очередную «жертву».

Я, конечно, весьма благодарна ему за заботу, но не было желания заводить знакомства не по расчету. Отрицая все варианты бесконечных попыток меня приободрить, я оказалась на одном из высоких табуретов возле барной стойки. Здесь как всегда никого, кроме меня и бармена, не было. Молчаливый парень лет двадцати пяти, только он по-настоящему понимал меня и посему, не дождавшись моей просьбы, поставил предо мной новую банку карамельного напитка с именем дикой кошки.

Благодарно кивнув ему, я открыла банку, прислушиваясь к такому знакомому шипению выходящих газов. Стоящая рядом пепельница с инициалом "Джи" немедля была поймана мной до того, как подошедший паренёк вздумал увести её на один из столиков.

Никогда не понимала, что значит этот инициал, да и спрашивать не было желания, пусть это останется маленькой тайной сего заведения. Выложив из кармана куртки на полированную поверхность барной стойки полупустую пачку сигарет и металлическую зажигалку типа "зиппо", я выудила себе одну сигарету, после чего яркий язычок пламени воспламенил ее, и витиеватые струйки синеватого дыма неспешно поползли в сторону.

От очередной затяжки в горле запершило, а в лёгких словно вспыхнул пожар. Горький дым, выпускаемый мной из носа, делал меня похожим на проглотившего костёр ящера. Хотя сравнение сомнительное. Музыка — занудная попса. Редко что-то стоящее играло в этом недобаре, обычно я просила поставить нечто из ряда привычного мне и порой удостаивалась чести, чтобы мою просьбу удовлетворили. В этот раз следующей песней оказалась "Розы Темно Алые". Ничего так песня, мне нравилась, посему по её окончанию я попросила пустить её по второму кругу, но мне отказали. Зато заиграла новая песенка Бузовой, что кстати тоже неплохо – она идеально подходила в мое настроение. Банка пустела на глазах, а ощущения по-прежнему были такими же.

Третья сигарета подряд, а я всё не могу никак накуриться. Видимо, пора переходить с ELLE на что-то покрепче, а может и нет. На попытки официанта разговорить меня, я отвечала короткими репликами о том, что всё как всегда, а именно в пределах нормы. Вопросы о личном фронте я игнорировала, а если точнее, то просто уходила от ответа на них, чем видимо только разочаровывала любопытного «парня из обслуживающего персонала».

- Схожая профессия, – невольно улыбнулась такому каламбуру я.

Спустя час на второй банке, хотя по факту она была третьей уже, но счёт я открыла, только сидя за барной стойкой, ко мне присоединился довольно милый блондин лет восемнадцати на вид. На просьбу о том, чтобы угостить девушку коктейлем, я лишь кивнула, мне было всё равно с кем пить.

Довольно скоро он уже попыталась узнать моё имя, на что услышал только псевдоним. Разговоры ни о чём и мои мысли о далёком своём прекрасно сочетались, оставляя меня довольным и собеседника тоже довольным тем, что она одарен вниманием.

За окном моросящий в полумраке фонарей дождь иногда преподносил сюрпризы, когда очередная неспешно проходившая девушка под зонтиком напоминало мне себя на ее месте. Не стану уточнять почему, ибо в этом нет ни грамма смысла.

Вздох, полный отчаяния и обречённости, попал в такт не в той реплике, от чего блондинчик захлопал глазками и придвинулся ближе ко мне. На что я тут же ответила тусклым взглядом, кажущихся в бледном свете бра голубыми, и поспешила прикурить новую сигарету, дабы вернуть расстояние между мной и этим кавалером.

Пятая банка, стало жутко скучно. Даже наша беседа с новым знакомым стала занудной и неинтересной. Хотя она и до этого была мне безразлична, просто скрашивала обстановку. Да и денег у него не было – это я поняла сразу, как он подсел ко мне. Таких я «научилась читать на глаз».

Время приближалось к восьми часам, пожалуй, еще часок другой и я, пожалуй, всё же покину сие общество, дабы скрыться под покровом ночи и добрести до дома. Я редко засиживаюсь допоздна, ведь меня ждут «разговоры» с более интересными личностями, чем опьяневшая компания студентов и моих «подруг по несчастью».

Но в этот раз домой не хотелось, даже мысли об этом не появлялось, чувство вины за свой поступок меня, конечно, потом настигнет, а пока послушаю монотонную болтовню сидящего рядом блондина.

Видимо, пятая банка стала моим лишним шагом в сторону успокоения нервов, ибо теперь мне приспичило в уборную. Поднявшись из-за барной стойки, я попрощалась со «своим новым знакомым-кавалером», на две трети выпитую банку прихватила с собой, так, скрасить поход до «клозета».

На фразы о том, чтобы посидеть ещё немного, я ответила категорическим отказом, аргументируя его тем, что мне уже хватит, иначе опять начнутся нежелательные приключения организма, «зове Ихтиандра», что существенно угомонило возмущение блондинчика «о неудавшейся попытке склеить подвыпившую девушку». Провожать меня он не стал, хотя мысль такая была, но я опять-таки отказалась. Благо до уборной я в состоянии дойти сама, да и нужду справлять лучше в одиночестве. С чем я и благополучно справилась – очереди никакой не было.

Выйдя за дверь бара на свежий воздух и, сделав пару затяжек дотлевающей сигарету, я спокойно спустилась по каменным ступенькам лестницы вниз на грязный и мокрый тротуар.

Затухающий уголёк моего окурка, пролетая под каплями дождя, окончательно погас, приземлившись в лужу возле бетонной урны. В свете бледных фонарей меня охватил приступ тошноты, чего я желала бы сейчас в последнюю очередь.

— Чтоб тебя.. Сука! — сквозь зубы выругалась я, чем заставила обратить на себя внимание проходивших мимо патрульных.

По закону распитие алкогольных в общественных местах запрещено, но парни были увлечены чем-то своим и потому просто прошли, не трогая меня.

С трудом оперевшись на стену, я резко словила «зайчика». В глазах помутнело, я выронила сумочку. Попытавшись собраться с мыслями, встряхнув головой по сторонам и… Удар.

Короткая острая боль и я чувствую, как что-то живое бьется в моем теле. Наконец-то! О, миг давно желанный! Случайный знакомый с бара, блондинчик прижав руками мои ноги и приподнявшись, сильными движениями вгоняет в меня свой член. Я вся ушла в сладкое ощущение совокупления. Наслаждение растет быстро и ему нет, кажется, предела. И вдруг меня пронизало такое острое ощущение сладости, такой упоительный восторг, что я невольно вскрикнула и начала неистово метаться. На несколько минут я впадаю в приятное забытье. Меня кто-то целует, тискает грудь, а я не могу пошевелиться. Постепенно силы возвращаются ко мне. Я открываю глаза и вижу, как около меня оказывается непонятный парень, шатен. Он еще не может ничего сделать, его член, поник. Я беру его в рот. Постепенно я приспосабливаюсь и дело налаживается. Его член все увеличивается и, твердея, плавно двигается между моими губами. Когда член полностью распускается, я вынимаю его изо рта и ложусь на спину. Шатен быстро находит путь в мое тело. И вот мы уже танцуем пляску похоти, двигаясь в такт с разгоряченными телами. Незнакомец не вынимает из меня свой член, как это делал блондин. Он глубоко воткнул в меня, медленно двигая внутри, заставляя меня содрогаться от медленно нарастающего удовольствия.

Мне удается кончить два раза подряд. Ощущение становится не таким острым, как в первый раз, но более глубоким и продолжительным. Возбуждение, вызванное таблетками – или непонятно чем-то подмешанным, схлынуло неожиданно и внезапно. Первой очнулась я как раз в тот момент, когда сосала член. Все сразу уменьшилось, поблекло, стало будничным и скучным. Я все еще двигала губами и языком, но того сладострастного чувства, которое меня недавно захватило, теперь не стало. Я вытолкнула член изо рта и повалилась на спину. Я чувствовала, как блондин лег на меня, всунул в меня свой член и стал торопливо им двигать. Мне это не доставляло никакого удовольствия, но у меня не было сил сопротивляться. Блондин скоро кончил и лег рядом со мной.