Лера ненавидела барахолки. И, как назло, тут было многолюдно.

Множественные голоса проносились между рядов с товарами, бывшими в употреблении. Это были запчасти, винтажные пластинки, замыленный хрусталь. Девушка рассматривала все это, удивляясь, почему оно оставалось таким востребованным.

Ее подруга Вика, та еще барахольщица, с восторгом рассматривала всякий хлам. Но особую любовь она питала к вязанным свитерам.

— Подержишь? — она подала Лере сумку, чтобы примерить находку.

Девушка молча взяла ее и с ужасом наблюдала, как из растянутого горла блеклого свитера вылезала темная макушка.

Вещь была действительно ущербная: грязной-розовый цвет (и этот оттенок вовсе не был изначальной задумкой) идеально сочетался с мятными узорами, вышитыми горизонтально.

— Постирать – и вообще круто будет, — воодушевилась Вика, рассматривая образец бесталанности.

Лера равнодушно кивнула подруге и отдала сумку. Пока Вика расплачивалась, она прошла в другую часть блошиного рынка, где стояла музыкальная аппаратура начала двухтысячных и старая деревянная мебель. Как заметила девушка, мебель была сделана из дорогого материала и изношенность не портила общий вид.

Заглядевшись на столы и стулья, Лера не заметила, как к ней подошли. Мягкий голос любопытно спросил:

— Хотите взять?

Девушка повернулась на него. Он принадлежал взрослой женщине с удивительной для торговки ухоженной внешностью. Ее добродушное лицо, спокойный взгляд ясно-синих глаз и мелодичный тембр мгновенно вызвали в Лере доверие и симпатию.

— Нет, я не люблю винтаж, — легкой улыбкой ответила она.

— Почему? — брови женщины поднялись, и она казалась моложе, чем могла быть. — Я полагала, что молодежь таким интересуется, ведь это модно.

— Не для меня.

— Тогда почему вы туда смотрите? — спросила женщина, показывая на мебель.

— Красивый гарнитур, — размеренно отвечала Лера. — Потертость и тусклость древесины лишь добавляют лоска. В современном интерьере неплохо бы смотрелось. Если уметь сочетать, естественно.

— Вы разбираетесь в интерьере?

— Да, я дизайнер.

— Какая интересная профессия… Необычная.

Лера прошла вправо и увидела белую статую полтора метра длиной. По стилю она напоминала античную скульптуру. Это была стройная женщина, одетая в струящуюся простыню. Из нее непристойно выглядывала правая грудь. Лера озорно дотронулась до нее пальчиком.

— А что скажете на ее счет? — женщина улыбнулась, наблюдая за реакцией девушки.

— Знаете, необычная находка, — отметила Лера, рассматривая изящные изгибы каменной девы.

— Может, возьмете? — вкрадчиво спросила продавщица.

— Зачем? — Лера удивленно посмотрела на нее.

— Она вам понравилась. А если что-то понравилось, то нужно без раздумий брать.

Девушка скривила лицо.

— Да мне некуда ее ставить.

— Так вы – дизайнер интерьера. Что-нибудь в голову да придет.

Лера прищурила глаза и медленно потерла подбородок левой рукой.

«Мне нравится скульптура. Конечно, не Венера Милосская, но тоже симпатичная. Хорошо встанет в угол у окна рядом с монстерой».

— А сколько стоит? — решилась дизайнер.

— Ох, нисколько. Возьми за так, — спокойно ответила женщина.

Лера вскинула брови.

— Это был подарок покойному мужу от его друга-скульптора. Мне неловко брать деньги.

— Ну, может…

— Только не спорьте. Мне эти вещи не нужны, да и даром не жалко отдать. Их столько у нас… у меня.

Лера медленно перевела взгляд на статую.

— Не берите в голову. Просто, когда вещей слишком много, то и отдавать их несколько проще, — грустным тоном продолжала женщина.

Дизайнер несколько секунд смотрела на продавщицу.

— Я беру, — девушка произнесла это таким глубоким и далеким голосом, будто говорила изнутри каменной статуи.

Вернулась ее подруга, которая по пути успела прикупить несколько плетенных фенечек к довершению своего этно-кантри-лолли стиля.

— Ничего себе. Если ты берешь, так по большому, — Вика расширила глаза, рассматривая скульптуру.

Лера не обратила на нее внимания. Ее больше волновало, где найти грузчиков.

— Не переживайте, они уже здесь, — отозвалась женщина.

Двое рослых мужчин аккуратно занесли статую в небольшой кузов фургончика.

Когда они вошли в квартиру, хозяйка командовала, чтобы статую поставили в угол гостиной, рядом с большим цветком. Рабочие сделали, как велела Лера, и она тянулась к кошельку, чтобы расплатиться. Крупный из них низким голосом заговорил:

— Не надо.

— Почему? — удивилась Лера, сминая купюру.

— Валерия Сергеевна не разрешает брать денег.

— Ее тоже Лерой зовут, — девушка благодушно улыбнулась. — Эта статуя и так досталась мне бесплатно, так что держите, — и она протянула руку к мужчине, который вел диалог.

— Нет, нельзя. Она оплатила нам работу на месяц вперед, брать деньги запрещено.

— Ну вы и не говорите ей. Возьмите, пожалуйста. Хочу остаться с чистой совестью, — она также стояла с вытянутой рукой.

— Мы тоже, — буркнул второй грузчик. — Пойдем, — обратился к напарнику. — Всего вам хорошего, — и грузчики вышли из квартиры.

— Странные люди, конечно, — Лера обратилась к Вике, которая рассматривала скульптуру.

— И зачем она тебе? — девушка не уводила взгляд от недвижимой женщины, обходя ее с каждой стороны. — Только пыли больше будет.

Лера усмехнулась.

— Не знаю. Зацепила, — она тоже стала разглядывать свое приобретение.

— Она похожа на нашу историчку, — Вика весело протараторила, тыкая подругу в бок. — Помнишь, как нам Елена Васильевна орала? «Бегу писать докладную!», — девушка писклявым голосом пародировала учительницу.

Лера зло уставилась на нее.

— Спасибо, теперь у меня будут такие ассоциации.

Вика засмеялась так, будто подавилась. Этот прерывистый смех обычно следовал после того, как она удачно поиздевается над подругой.

— Интересно, почему эта женщина не взяла денег. И грузчикам не велела их брать, — размеренно говорила Лера, убирая волосы за ухо.

— А ты удивлена? Она хотела выбросить хлам. Ну, за который стыдно брать деньги.

Лера нахмурилась и укоризненно посмотрела на Вику, которая не заметила этого.

«Помолчала бы», — злилась девушка.

— Короче, я пойду, — устало сказала Вика.

Прошло три часа, как она ушла, а Лера покорно сидела перед статуей. Девушку поражала застывшая поза, плавность которой была заточена в камне. Голова оказалась слегка большой для маленького тела. Пропорции на лице тоже не походили на реалистичные. Больше всего выделялись громадные глаза, приподнятые в уголках.

Дизайнер фантазировала, будто статуя – беглянка эльфийского клана и скрывается в Афинах, столице Древней Греции, прикинувшись обычной девушкой. И вымысел Леры было трудно опровергнуть, ведь уши статуи скрывались за волнистыми волосами, собранными в низкий пучок.

Лера заметила, как за окном солнце сменил сумрак. Уже пора было спать.

Когда девушка легла в постель, она услышала женский голос:

— Проснись.

Лера резко вскочила с кровати. Она осмотрела квартиру, проверила, закрыт ли замок. Немного успокоилась, прежде чем вернуться в постель.

— Я сказала, проснись! — голосок требовательно запищал.

Девушка вновь встала, повторно обошла квартиру, сильно топая, и каких-либо следов вторжения не обнаружила. Вернувшись в комнату, она увидела, как статуя медленно двигает головой в разные стороны. Лера приблизилась к ней, внимательно рассматривая моторику той, которая по всем известным ей законам двигаться не должна.

— Нет. Не кажется, — констатировала девушка, когда ее осмотрела.

— Конечно, не кажется! Мне скучно. Поговори со мной, — каменные губы имели лишь две формы: открытую и закрытую. Выглядело это жутко.

— А как тебя зовут? — Лера присела на край кровати, не отрывая взгляда от статуи.

— Миримэ.

— Странное имя. Впервые слышу, — девушка прищурилась и почесала подбородок.

— Самое частое среди эльфов. Но его перевод прекрасен. «Миримэ» означает «свободная».

— Так ты еще и эльфийка. — Лера широко улыбнулась. — Тогда почему ты выглядишь как девушка из Древней Греции?

— Я бежала. В моем клане меня хотели выдать замуж за сына вождя соседнего клана. Но я не хотела. Наш клан находился на острове. Люди этот остров называли Крит. Ночью я совершила побег. Я уговорила рыбаков переправить меня на материк, так я и оказалась среди людей.

— И как же ты уговорила рыбаков?

— Магией.

Лера хмыкнула.

— Удивительно, как я предугадала твою судьбу. А как ты стала скульптурой?

— Нашел меня клан. И за предательство казнили: заточили в камень навеки веков.

— И нельзя снять проклятье?

— Не знаю.

Дизайнер рассмеялась. Она всматривалась в большие приподнятые глаза, которые издавали тусклый теплый свет, падая полупрозрачной трапецией на нее саму.

— И ты не скучаешь по… «нормальной» жизни?

— Нет. В кусты ходить не надо, спать не надо и есть тоже. Я просто наблюдаю за всем. Иногда разговариваю.

— Стало быть, ты знаешь много историй? И можешь что-то рассказать?

— О, конечно! Я жила в Афинах именно в то время, когда строились храмы богам, например, Парфенон.

— Что, прям в классический период архитектуры Древней Греции? — Лера расширила глаза.

— Именно так! Но у эльфов архитектура не хуже.

— Ох, расскажи мне обо всем, — с нетерпением выкрикнула дизайнер.

И Миримэ рассказала.

Эльфийские здания были смешением классицизма и модерна. Светлый камень, резные колонны и симметричность органично сочетались с витиеватыми арками, будто сшитые кружевом. Искусность мелких деталей вызывала восхищение.

Этим архитектура эльфов и была похожа на греческую. Именно на ту, что пришлась на классический период. Ровные пропорции, бежевый камень и простой декор, который разбавлял чопорность стиля. Скульптура имела отдельное место в античном искусстве. И бывшая эльфийка, казалось, совсем не жалела о своем проступке, ведь из-за него она стала потрясающим изваянием, наверное, одним из восхитительных и утонченных видов изобразительного искусства, освоенных человеком.

Лера слушала статую всю ночь. К утру Миримэ замолчала, глаза потухли, она вернулась в ледяную неподвижность. Но у дизайнера была своя работа. Новый проект она доделала, вдохновившись ее рассказами.

Заказчики захотели светлый интерьер для однокомнатной квартиры. Лера набросала эскиз в бежево-карамельных тонах, с каменными вставками для кухонного гарнитура и раковины в ванной. Несколько небольших белых скульптур нашли место в прихожей и общей комнате. Арки, соединяющие проходы, были полукруглые, с кривыми жердочками. В их нижней части были колонны с вырезанными маленькими фигурками.

Ночью Лера слушала пробудившуюся Миримэ, а сон восполняла рано утром, когда статуя «выключалась». Она рассказывала о греках, об эльфах, о различиях и сходствах их быта и культуры. О мифологии, олимпийском пантеоне, о величайших мыслителях. Об эльфийских кланах, их традициях, обычаях. Такие истории бесконечно волновали Леру, ей хотелось узнавать новое все больше и больше.

Как-то позвонила Вика и позвала в кино. Но Лера отказала. И во второй, и в третий, и в четвертый раз.

И все же подруга без приглашения пришла к ней.

— Хватит сидеть дома. На улице теплый кайф. А ты, блин, работаешь.

— Хочу подзаработать к летнему отпуску, — Лера сидела за рабочим столом и рассматривала новый эскиз.

— Ты не гуляешь, сообщения игнорируешь. Бесишь уже.

Взгляд Леры по-прежнему был направлен на свои эскизы, однако она не заканчивала диалог:

— Интересно провести вечер можно и дома. Я узнала много нового о культуре Древней Греции. О том, как строились величайшие произведения архитектуры.

— Скучно же, — Вика скривилась так, будто съела лимон.

— Ну, кому как, — сжав губы, тихо выдавила из себя Лера.

— Ты свихнулась. Тебе бы парня…

— Слушай, хватит, — девушка повысила тон и наконец посмотрела на подругу. — Не хочу я гулять с парнями, не хочу ходить в кино на глупые фильмы, мне это скучно. Зачем мне это, когда есть статуя, которая расскажет мне необычные истории из жизни эльфов и греков?

Вика побледнела. Ее маленький рот вытянулся в горизонтальной букве «О».

— Ты разговариваешь с ней? — она небрежно постучала ногтем о каменную руку Миримэ.

— Да, — дизайнер опустила голос и спокойно смотрела на гостью.

— Про эльфов и греков?

— Про архитектуру, — грозно процедила девушка.

Вика прерывисто помахала головой, ее движения стали каменными, в точь как у Миримэ.

Подруга вцепилась в холодные руки скульптуры и наклонила ее в сторону, будто опускала девушку в изящном танце.

— Что ты делаешь?! — Лера вскочила и подхватила Миримэ сзади.

— Я ее разобью.

— Это я тебе голову разобью, если хоть осколок от нее будет!

— Тебе в дурдом надо.

— Ты не имеешь права лезть в мою жизнь. Я сама обращусь к специалисту, если понадобится.

— Нет, ты уже не понимаешь. Тебе нужна помощь.

Они качали статую из стороны в сторону. Вика сделала усилие, чтобы перетянуть скульптуру на себя. И фигура выскользнула из рук Леры.

Вика замахнулась статуей, готовясь с разлету бросить ее. Но Лера поспешила спасти некогда жившую эльфийку. Руки девушки тряслись, но ими она крепко ухватила миниатюрное тело Миримэ.

Лера побоялась новой нападки Вики. Она приподняла скульптуру на два сантиметра от пола и поплелась маленькими шажками, чтобы поскорее спасти ее от жестокой расправы. Но дизайнер переоценила себя. Несмотря на свою внешнюю хрупкость, Миримэ оказалась очень тяжелой.

Статуя перевесила Леру вперед, а дрожащие руки были не в состоянии нести тяжесть. Было два выхода: Лера падает вместе с Миримэ, либо отпускает ее. Девушка не успела подумать, как бывшая эльфийка решила за них: она тихо выскользнула из отчаянных объятий той, которая по-настоящему привязалась к ней.

Лера ошарашенно наблюдала за ее падением. Такое быстрое действие, длилось, как ей казалось, не меньше минуты. И в эту мнимую минуту она слышала лишь свое быстрое сердцебиение. Миримэ перед своей последней смертью летела на пол с тем же изяществом, которое было заключено в ней от каменной макушки до пят. Минута истекла, и звон разбивающегося камня прошелся по всему телу Леры, будто бы она ощутила на себе боль уничтожения.

Она немного посмотрела на кусочки разбитой статуи. А после схватилась их подбирать.

Вика помогать не стала. Наблюдала, благо, комментировать не стала.

Лера собрала кусочки с целлофановый пакет и аккуратно положила его в рюкзак.

— Куда ты? — спросила Вика.

— На барахолку.

— Хочешь воспользоваться гарантией? — подруга снова согнулась от смеха, будто ее ударили по спине.

Лера промолчала. Выставила Вику за дверь и сказала, чтобы она за ней не шла. Вика впервые ее послушала.

Сегодня на барахолке было немноголюдно. Девушка ходила между рядов со старым товаром. Товаром, который казался ей более бесполезным и страшным после такого бесценного приобретения как Миримэ.

Взглядом она искала Валерию Сергеевну. Она понимала глупость своей идеи, что вряд ли Миримэ можно было бы собрать по кусочкам обратно. Но так хотелось пожаловаться тому, кто, возможно, знал тайну скульптуры и смог бы посочувствовать.

За прилавком вязанных свитеров должна была открыться локация с красивой старой мебелью. Но за ним оказалось пусто.

«Может быть, переехала на другую точку? Надо спросить у продавцов, может, знают хотя бы номер».

— Простите, — учтиво обратилась Лера к владелице прилавков с уродливыми свитерами, — здесь стояла женщина, у нее было много старой мебели. Кажется, Валерией Сергеевной зовут. Вы не знаете, куда она могла уехать?

Пепельно-русые брови сдвинулись к переносице, лицо напряглось:

— Валерия Сергевна? Не знаю таких. Никто тут мебель не продавал.

У Леры не было моральных сил удивляться. Она не стала предполагать, куда могла пропасть торговка. Не думала, что Вика, вероятно, права насчет ее психического состояния. Ее уже не волновало ничего из этой истории.

Дизайнер медленно шла, обходя маленькие лужицы, заполненные в дырах асфальта после утреннего дождя. Руки были в кармане легкой куртки, с правой стороны шевелились и звенели остатки каменной подруги в целлофановом пакетике. В такт на эти звуки Лера размышляла в своей голове, приходя к важному для себя решению.

Она остановилась. Открыла телефон, забила в интернете запрос. Увидела созданную беседу на тему интерьера. Там было много людей, среди которых Лера обнаружила много земляков. И подала туда заявку.

Неподалеку от блошиного рынка стоял большой мусорный контейнер. Лера еще раз оглядела содержимое в пакете. Большим пальцем перебрала попадающиеся кусочки громадного глаза, некогда говорящих губ, обнаженной груди. И, вдоволь наглядевшись, с величайшей легкостью забросила пакетик в бак.