Кира
Стою в нашей с Маратом спальне и пытаюсь собраться с силами. Полтора года прошло с момента, как Марат женился на мне и я была самой счастливой на свете. Но счастье как всегда длится недолго.
Сегодня похороны его дяди. Марат убит горем, и со вчерашнего дня мы даже не разговаривали. Понимаю Марата как никто другой. Год назад я потеряла своих родителей. Они погибли в автокатастрофе. Мне тогда тоже было очень тяжело. Как сейчас помню этот день.

Стою у окна и смотрю на дождь, который струится по стеклу. Капли падают беззвучно, словно мир вокруг решил приглушить все звуки, чтобы не нарушить тишину, окутывающую этот дом. Дом, который больше не будет таким, как раньше. Звуки голосов за моей спиной сливаются в приглушенный шум, но смысл их слов ускользает от меня. Всё это кажется таким далеким и неважным.
Сегодня похороны моих родителей, и я должна быть сильной. Все говорят мне это, все ждут от меня, что я выдержу, как должна быть в такой ситуации. Но внутри меня всё словно рвётся на части. Мне кажется, что в этот дом больше никогда не вернётся жизнь, как и они. Как и те дни, когда всё было иначе. Сейчас остались только воспоминания и боль.
Раздаётся звук открывающейся двери. Поворачиваюсь на звук, и моё сердце замирает. Егор заходит в комнату, его фигура чётко вырисовывается в полумраке. Рядом с ним идёт Лия, его жена. Брат идёт прямо ко мне, не сворачивая, не задерживаясь ни на ком. Сердце стучит так громко, что кажется, его слышат все в этой комнате. Вижу, как он останавливается напротив, его глаза встречаются с моими. В его взгляде нет ни гнева, ни осуждения, только тихая печаль.
Он делает шаг вперёд и обнимает меня. Просто обнимает, не говоря ни слова. В этот момент все мои силы, на которые я так полагалась, вдруг исчезают. Всё, что пыталась сдерживать, прорывается наружу. Слёзы начинают катиться по щекам, я не могу остановиться. Не думала, что он сможет посмотреть в мою сторону после того, что я сделала. После того, как предала его, уехав с Маратом.
Но он здесь. И он обнимает меня, словно ничего не изменилось, словно он всё ещё заботится обо мне, несмотря на всё.
Тихий шёпот Егора рядом с моим ухом. Он не говорит ничего важного, только утешает, как будто хочет поделиться частью своей силы, которой, казалось, мне всегда не хватало. А я продолжаю плакать, словно маленькая девочка, которая потеряла всё самое дорогое. Слёзы не останавливаются, словно они хотят смыть всю ту боль, которую я копила внутри.
Лия стоит чуть поодаль, не вмешивается в этот момент. В её глазах читается понимание и какая-то странная отстранённость, словно она уже знала, что так будет. Егор всё ещё держит меня в своих руках, и на какой-то короткий миг позволяю себе забыть обо всём, что произошло, обо всех ранах, что мы нанесли друг другу. Просто стою в его объятиях, чувствуя, как его тепло проникает внутрь, согревая меня, как в старые добрые времена. Но те времена уже не вернутся.
После похорон родителей, Егор предлагает уехать с ними, но я отказалась. У меня есть муж, и я счастлива. С того момента, с братом мы почти не видимся, и лишь изредка переписываемся с Лией.

Сегодня у подножия дома Монгола собрались десятки людей, пришедших проводить его в последний путь. Дядя Марата был сложной и жестокой личностью, и многие из них пришли не столько из уважения, сколько из страха перед его властью, которая распространилась на всю их жизнь. Мой брат был прав – Монгол был опасен. Но Марат, мой муж, совершенно другой человек. Он не имеет ничего общего с преступным миром дяди. Мы вернулись в этот город только для того, чтобы выполнить данное Маратом обещание – похоронить дядю, как того требовала честь.
Перед зеркалом, поправляю складки на своём длинном чёрном платье, будто пытаюсь навести порядок не только в одежде, но и в своих мыслях. Одновременно поправляю выбившуюся прядь из тугого пучка, перевязанного чёрной лентой. Вдохнув глубже, выхожу из комнаты, где царит гнетущая тишина.
В коридоре встречаю Эмму, домработницу дяди. Её лицо напряжено, взгляд отведён в сторону, будто она хочет стать невидимой в этот тяжёлый день.
— Эмма, вы не видели моего мужа? — спрашиваю я, чувствуя, как напряжение растёт.
Она отвечает, что он в кабинете дяди. Сердце колотится быстрее, как будто предчувствуя что-то нехорошее, но я решаюсь идти туда. Подходя к двери, слышу глухие мужские голоса, доносящиеся из-за неё. Сомнения на миг охватывают меня, но желание увидеть Марата перевешивает всё остальное. Подняв руку, стучу по двери и, не дожидаясь ответа, толкаю её.
— Я могу войти? — спрашиваю, но тут же переступаю порог.
Комната погружается в напряжённое молчание, все взгляды сосредоточены на мне. Чувствую себя неуютно под пристальными взорами незнакомых мужчин, сидящих в креслах, но киваю им в знак приветствия и уверенно направляюсь к Марату. Он стоит за массивным деревянным столом, который принадлежал его дяде, с бокалом виски в руке. Кажется, что он намеренно отдаляется от меня, но я всё равно подхожу ближе, желая ощутить его тепло, его присутствие.
— Любимый, как ты? — протягиваю руку и нежно касаюсь его плеча, надеясь, что моё прикосновение успокоит его.
Но его реакция заставляет меня замереть. Марат вздрагивает, словно обжёгся, и делает шаг назад, избегая моего взгляда.
— Что ты здесь делаешь? — его голос звучит холодно, враждебно, словно я вторглась в нечто священное, нарушив его покой.
— Я... просто хотела узнать, как ты... — слова застревают в горле, не зная, как дальше продолжить. Его поведение ошеломляет меня, никогда прежде он не был таким. Глаза горят гневом, который никогда не был направлен на меня.
— А как я могу быть? Что за глупый вопрос? — он раздражённо делает шаг в сторону, будто я стала помехой, чем-то ненужным в его мире, и, не глядя на меня, подливает себе виски.
— Милый... — пытаюсь подойти ближе, но он снова уходит от меня, как будто между нами возникла невидимая стена.
— Кира, у нас дела. Выйди! — голос становится ещё более жестким, без намёка на теплоту или понимание.
— Какие дела? Сегодня же… — не успеваю договорить, как он обрывает меня на полуслове.
— Я сказал, выйди! — Марат резко разворачивается ко мне, в его глазах ярость, которую не могу понять. В следующую секунду он с силой швыряет бокал в стену позади меня. Стекло со звоном разлетается на множество мелких осколков, каждый из которых, кажется, врезается в моё сердце. Инстинктивно отступаю назад, чувствуя, что моя уверенность и надежда рушатся, как эти осколки.
Слезы начинают подступать к глазам, но сдерживаю их, не позволяя себе расплакаться. Отступаю еще на шаг, чувствуя, как холод проникает в каждую клетку моего тела. Марат снова отворачивается, его спина кажется непреодолимой преградой между нами. В этот момент понимаю, что человек, которого я знала, изменился, и то, что происходит сейчас, навсегда изменит наши отношения.
Поднимаюсь по лестнице к себе в комнату, и с каждым шагом внутри нарастает чувство отчаяния. Что происходит? Почему Марат ведет себя так холодно, так чуждо? Дядя был для него почти как отец, и понимаю, что смерть Монгола ударила его сильнее, чем он готов признать. Но нельзя же измениться так резко, за один день. Слёзы начинают катиться по щекам, их солёный вкус напоминает о боли, которую я чувствую в сердце. Обида давит, и я не могу найти себе места. Марат всегда был сильным, уверенным, даже в самые тяжёлые моменты... Но сейчас... Он совсем другой.
Захожу в комнату, опускаюсь на край кровати, и слёзы, которых не смогла сдержать, стекают по щекам. Пытаюсь успокоиться, но перед глазами всё время всплывает его взгляд, полный холода и презрения. Резкий голос, который никогда не слышала раньше. Разбитый бокал, осколки, разлетевшиеся по полу… Всё это снова и снова проносится передо мной.
Я закрываю лицо руками, но мысли продолжают рваться наружу. Почему он так со мной? Что я сделала не так?
Вдруг дверь резко открывается, и в комнату входит Марат. Он молча снимает футболку, бросает её на кресло и смотрит на меня, словно я ему совсем чужая.
– Дай мне чёрную рубашку, – говорит он холодно, и его голос звучит так строго, что внутри всё замирает. Это не просьба, это приказ. Как будто перед ним не жена, а кто-то, кто просто обязан выполнить его команду.
Я поспешно встаю, открываю шкаф и нахожу рубашку. Руки дрожат, когда подаю её ему, а внутри всё переворачивается от того, как он смотрит на меня, словно я невидимка. Его взгляд режет по живому, и это болезненное чувство становится невыносимым.
– Марат, подожди, – говорю, надеясь, что он хоть на секунду смягчится. – Я сейчас поправлю макияж, и мы пойдём вместе. Всё будет...
– Ты останешься дома, – резко перебивает он, и в его голосе слышится гнев, смешанный с каким-то странным, ледяным равнодушием.
Я в шоке от его слов. Мы же всегда были вместе, во всём. Почему сейчас, в этот тяжёлый момент, он хочет, чтобы я осталась одна?
– Почему? Марат, что происходит? – пытаюсь подойти ближе, надеясь, что он откроется, что скажет что-то, что сможет объяснить его поведение. Протягиваю руку, чтобы коснуться его лица, почувствовать его тепло, успокоить его...
Но он резко ловит меня за запястья, и боль, которую он причиняет, пронзает меня. Его руки сдавливают так сильно, что мне хочется закричать, но вместо этого я замираю, не веря в то, что происходит.
– Я сказал, ты остаёшься здесь, – говорит он, его глаза горят холодным огнём, в котором нет места ни жалости, ни любви. Это приказ, и он не ждёт возражений.
С этими словами он резко отпускает меня, разворачивается и уходит, хлопнув дверью так, что стены дрожат. Я остаюсь стоять посреди комнаты, смотря на закрытую дверь. Пульс бешено стучит в висках, а сердце словно разрывается на части. Что я должна делать? Что произошло с моим любящим мужем?
Голова кружится, и я опускаюсь на пол, обнимая себя руками, пытаясь хоть как-то согреться в этом ледяном, опустошающем одиночестве, которое вдруг окружило меня.