ПЕРВЫЕ ДНИ.
Ливень закончился минут пятнадцать назад - около половины шестого вечера. Начинало быстро темнеть. Здесь в субэкваториальной зоне, независимого от того, формально это лето или зима было одинаково жарко, а «летом» ещё и страшно душно от периодически идущих дождей. На коньках крыш, небольших одноэтажных домов, широко распластав крылья, видимо просушивая их от недавнего дождя, сидели грифы. Обычно эти огромные птицы, ковырялись около помоек возле домов, обязательно находя, что-нибудь съестное. Вид громадного грифа, сушащего таким образом крылья, был очень похож на рисунок орла, который был изображён на местных денежных знаках. – «Тоска. Ещё четыре месяца с небольшим. Дотянем как-нибудь…» - глядя на птиц подумал Виктор, выходя из дома после обеда и дневного отдыха.
Не смотря на смены сезонов, темнело быстро и примерно в одно и тоже время. Разница между «летом» и «зимой» заключалась в том, что «летом» шли мощные ливни, примерно три - четыре очень сильных дождя в два дня, а «зимой» начинался «сухой» сезон. Во время «сухого» сезона дождей не было, а с Севера, со стороны далёкой пустыни Сахара, дул слабый, постоянный ветер. Ветер был неощущаемый, но его силы было достаточно чтобы донести из пустыни мелкую песочную пыль, которая висела в воздухе днём и ночью. Из-за пыли, всё было окутано каким-то «жёлтым туманом», видимость сквозь этот «туман» сильно падала, автомобили ездили с зажжёнными фарами, огромный завод как бы растворялся, не было видно ни его начала, ни его конца, отдельные цеха, при подъезде возникали из этого «тумана», а потом, по мере удаления также пропадали в этом «тумане». Размеры же самих цехов скорее ощущались, чем виделись.
Два месяца тому назад, в середине июня, Виктор прилетел из Советского Союза в долгосрочную командировку на два года в эту далёкую африканскую страну, для проведения монтажных работ на вновь возводимом комбинате. Первой мыслью, которая посетила Виктора по прилёту в столицу этой африканской страны, когда, отдельной колонной от всех прибывших данным рейсом пассажиров, советские специалисты, пройдя границу и все таможенные формальности, наблюдали жизнь большого чужого города, из окна присланного за ними автобуса, была мысль: «Куда я попал, чего в Союзе не работалось? Неужели это и есть та «загранка», о которой все мечтают? Наконец-то сбылась мечта идиота».
*****
Эта была не первая командировка Виктора, но эта была первая - зарубежная командировка. После окончания машиностроительного института, Виктор, коренной москвич, женился, год проработал в Москве, за это год окончил дополнительные, годичные курсы английского языка, затем пять лет работал в командировке на монтаже газовых компрессорных станций магистральных газопроводов и более полутра лет в Туркмении на монтаже сложного компрессорного оборудования высокого давления. За эти годы прошёл путь от начинающего мастера до старшего прораба – начальника монтажного участка в монтажном управлении. Два раза был в отпуске, первый раз в связи с рождением сына. В двадцать семь лет стал членом Коммунистической партии Советского Союза. По причине того, что все монтажные объекты, на которых ему довелось работать, были объектами Союзного значения, Виктор был хорошо известен руководству вышестоящего монтажного треста и союзного специализированного главка и находился у них, что называется на «хорошем счету».
Отец Виктора, занимал должность руководителя одного из союзных внешнеэкономических объединений, но как отец был очень строгим и своеобразным человеком. Виктор даже с ним поругался, когда перед распределением, по окончанию института, попросил отца чтобы он устроил его на работу в любое из союзных внешнеэкономических объединений, с последующим выездом на работу за границу. Ответом на просьбу сына со стороны отца было краткое нет. Дополнительно, отец сообщил Виктору, что как специалист он не представляет интереса не только для внешнеэкономической деятельности, но и как потенциальный уборщик сортиров тоже не особо интересен и что если у сына хватило ума, женившись взвалить на своего отца заботу ещё об одном человеке, то он сильно ошибается, а также, что в дальнейшем сыну придётся жить собственным трудом, думать своей головой и постоянно размышлять о том, как он сможет до глубокой старости поддерживать своих отца и мать, причём, видимо, имелась в виду «глубокая» старость сына. Получив такой ответ, Виктор решил, что отец немного ошибается на его счёт. Узнав при распределении, где самые высокие оклады для молодых специалистов, для того чтобы была возможность самостоятельно содержать молодую семью, Виктор распределился мастером в московское монтажное управление. На протяжении семи лет, пока он трудился на благо семьи и Родины, жена, «мелкой ложкой выедала мозг» Виктору о том, когда же они смогут уехать на работу за границу и не пришло ли время более серьёзно поговорить с отцом. Через семь с небольшим лет, бывая в очередной командировке в Москве, у себя в монтажном управлении, Виктор, при встрече дома с отцом, неуверенно сказал, что было бы неплохо съездить на работу в другую страну, при этом сославшись на жену, мол это она очень хочет. На встречный вопрос отца: «Какого … ей или ему не хватает?». Виктор пролепетал что-то похожее на: «Что только волей пославшей меня жены…».
Через неделю, пока Виктор ещё был в Москве, утром его разыскала секретарь начальника управления и сказала, что его вызывает руководство. Прибыв по вызову, Виктор услышал от начальника управления, что персонально на него – Виктора, из вышестоящего треста, пришёл вызов на прикомандирование в «ЗарубежСтройМонтаж», для отправки с семьёй в одну из африканских стран. Начальник попросил указать, персонально, кому Виктор желал бы передать дела и приступить к подготовке процедуры передачи этих дел. Одновременно приказал ему завтра, после четырнадцати часов, прибыть в «ЗарубежСтройМонтаж», для получения направления на медицинскую комиссию перед выездом за рубеж и начала оформления на новое, постоянное место работы. Начальник управления, также, велел Виктору зайти в отдел кадров, для получения более подробной информации, вручения официальных вызова и направления. Выйдя от руководства и попросив разрешения у секретаря начальника, Виктор позвонил домой жене и сообщил ей приятную для неё новость, затем набрал отца и попытался рассказать, что его посылают на работу заграницу, сроком на два года. Отец что-то сказал в ответ, видимо был с кем-то занят, единственное, что понял Виктор, это то, что отец всегда был уверен в умственных способностях сына и что наконец-то «Награда нашла героя». Правда он не уверен герой ли он, да и награда ли это, но коль так всё складывается, так тому и быть.
Три недели, в течении которых Виктор передавал дела, увольнялся со старого места работы и оформлялся на новое, проходил медицинский осмотр, делал необходимые прививки и собирал вещи пролетели быстро. Ещё надо было успеть отогнать в гараж новые «Жигули», купленные в Туркмении три месяца назад и вывесить машину на опоры, дабы за два года хранения, не просела бы подвеска автомобиля. Осмотр на медицинской комиссии выдал отвод жене от прививок и без прохождения ею дополнительного курса лечения, эти прививки были невозможны, таким образом он улетал один, но в связи с тем, что жена с ребёнком оставались дома, возникала ещё одна забота. Необходимо было подъехать с женой в Управление по старому месту работы, где оформить на неё доверенность на получение шестидесяти процентов от должностного оклада мужа на период нахождения того в долгосрочной заграничной командировке. Сборы Виктора значительно отличались от сборов в командировки в которые он уезжал ранее, по сути дела с собой надо было взять всё: кастрюлю, сковородку, чайник, кружки, ложки, ножи, вилки, утюг, запас подсолнечного масла на первое время, чай, кофе, сахар, консервы, макароны и крупы, два комплекта постельного белья, одеяло, трусы, носки, рубашки, две пары брюк, запасные ботинки и ещё много дополнительных жизненно необходимых мелочей. Набирались две огромных сумки, при этом, для нормальной посадки в самолёт, надо было ещё уложится в заранее разрешённый вес, перевозимого с собой багажа.
Рейс «Аэрофлота» вылетал в час ночи, лететь, в общей сложности, надо было около девяти часов – четыре часа до Триполи, час на дозаправку и ещё четыре часа до пункта назначения. При посадке в самолёт оказалось, что в задней части воздушного судна три или четыре ряда задних кресел были не заняты. Это было очень удобно, так как при длительных международных перелётах, курить можно было только в задней части самолёта. Малая часть пассажиров летела до Триполи, основную же часть составляли советские специалисты направляющиеся, как и Виктор в командировку, в далёкую африканскую страну, для проведения строительно-монтажных работ. После набора высоты, погасло табло запрещавшее курить и передвигаться по салону. В ручной клади у Виктора лежало три маленьких бутылочки армянского коньяка, он улыбнулся когда вспомнил, как отец настоятельно рекомендовал ему взять эти бутылочки с собой в полёт, при этом на вопрос сына: «Зачем?», папа ответил, что-то типа того, что «Лучше валятся пьяным, чем мёртвым.», видимо подобное высказывание должно было, по мнению родителя, приободрить ребёнка перед долгим перелётом. Вероятно, отец по-своему переживал отъезд сына. Открыв бутылочку и единым махом засадив её всю, Виктор отправился покурить в хвост самолёта.
*****
Через день, после многочасового переезда на автобусе от столицы африканского государства к месту строительства комбината, Виктор, около семи утра в первый раз прибыл непосредственно на стройплощадку комбината. На строительно-монтажном объекте - площадке цеха подготовки сырья, ему предстояло продолжить, ранее кем-то начатое до него, руководство по производству работ монтажа пульпопроводов, водопроводов, воздуховодов, запорной арматуры, включая проведение установочных испытаний и сдачи оконченных монтажных работ. До начала непосредственного рабочего дня ему предстояло ещё познакомиться с таким же как он двумя советскими инженерами, занять предназначенные ему стол, стул и шкаф для хранения чертежей и принять под своё начало три бригады, в состав каждой из которых входили: бригадир – советский специалист и три - четыре местных рабочих. В «прорабке» объекта, разделённой на две относительно большие комнаты и одну срединную небольшую прихожую, в правой комнате, уже находилось два человека – советские специалисты. На вид они были примерно одного с Виктором возраста, по всему такие же инженеры, как и он. Один из них, в отсутствие начальника монтажного участка, исполнял роль «главного» на этой площадке.
- «Здорово! Это же откуда тебя к нам занесло? Как звать-то?» - приветствовал «главный».
- «Виктор. Из Москвы.» - представился Виктор.
- «Ну слава Богу, что Виктор, а то меня зовут Александр, а его Саша, ещё бы одного Сашки мы бы не перенесли. Я кстати тоже из Москвы, так что земляки, а он из Молдавии, из Тирасполя.» - покровительственно сказал Александр. – «Ты раз из Москвы, блатной наверняка? Где родители трудятся?».
- «Мать – инженер, отец руководитель союзного внешнеэкономического объединения».
- «Чего с батей поругался? За что он тебя сюда сунул, не мог что ли для сыночка лучшего места присмотреть? Ты с женой? Делать-то хоть что-нибудь умеешь, а то я знаю вас блатных...» - начинал, как показалось Виктору, издеваться над новичком земляк Александр.
«Дать бы тебе в морду.» - подумал Виктор. Он взглянул на Сашу из Тирасполя, тот улыбался, но не издевательски, а как-то по-доброму и вместе с тем изучающе новичка.
- «С батей не ругался. Сюда попал, значит лучшего места для командирования не было, а то бы вы меня здесь видели…. Пока без жены. Что-то делать наверное умею.» - почему-то злясь на самого себя ответил Виктор.
- «Ладно, не злись.» - вступил в разговор Саша. – «Александр сам блатной, сынок управляющего треста в Москве. «СтальКонструкция»».
- «Блатной? Да я всё своим трудом. Пять овощехранилищ в Московской области возвёл. А ты чего сделал?» - продолжал допытываться Александр.
Доказывать ничего не хотелось. – «Да так, по мелочи.» - ответил Виктор.
Начавшийся разговор и выяснение отдельных этапов трудовой биографии, прервала открывающаяся дверь. На пороге «прорабки» появился низкого роста, плотный улыбающийся негр.
- «Гуд манинг, чиф! Хау а ю!» - пожелал он доброго утра находившемся в помещении специалистам, при это смотрел он на Александра.
- «Мани гуд! А за такое хау а ю, я видал вас на … Ну здоров, Питарюха!». – ответил на приветствие Александр.
Маленький негр укоризненно покачал головой. – «Ноу гуд питарюха. Питр».
- «Это наш супервайзер, над местными работниками на объекте главный, тоже чиф по-ихнему. Его Питр зовут.» - пояснил Саша.
- «Учи английский!» - обращаясь толи к Питеру, толи к Виктору сказал Александр, - «Пошли с рошами познакомлю» - повернулся он к Виктору.
Почему-то спрашивать у Александра кто это такие не хотелось.
- «Да и я пойду по бригадам. «Роши», на местном, это наши специалисты, по английскому «рашен»». – в очередной раз пояснил Саша.
Русскими бригадирами, по-местному – «роши», оказались взрослые мужики за сорок лет, как видимо опытные и умелые в своём деле. Один был из Запорожья, другой из Мариуполя, третий из Калинина. Александр, последовательно обходя стройплощадку, представил Виктора всем троим бригадирам, акцентировав их внимание на том, что Виктор является его земляком. Внешне, это заявление о «землячестве» не произвело никакого впечатления на мужиков. Пройдясь и ознакомившись с «географией» объекта, Виктор приступил к осмотру условий и способов хранения инвентаря и расходных материалов. Осматривая бытовку одной из бригад, где хранился нужный в работе инструмент и переодевались местные рабочие, Виктор обнаружил в одной из них, лежащего на куче старых спецовок и какого-то совсем непонятного тряпья молодого негра. Глаза негра были прикрыты, на чёрной коже лица виднелись крупные капли пота, судя по всему парень чествовал себя сильно неважно.
- «Что с ним?» - спросил он у бригадира.
- «Не знаю, может быть малярка. Малярия по-нашему» - пояснил бригадир.
- «Так ему врача, наверняка надо» - заволновался Виктор.
- «Ничего, оклемается, чай оно не впервой. Ещё дня два полежит и будет как новый. Это мы от малярки помереть можем, а местным это как насморк. А парень хороший, не то, что другие…» - спокойно пояснил бригадир.
- «Так пусть он дома у себя полежит» - возразил Виктор.
- «Да нет у него дома, наверняка у какой-то мадам койку снимает, им болеть нельзя, больничных у них нет, не на работе – значит прогул, то есть за эти дни не платят, а за три дня прогула и уволить могут, тут как с супервайзером договоришься, правда за половину тот глаза может и прикрыть. Этот-то каждый день на работу приезжает, на бизнес копит, а так парень нормальный, пусть в «караване» полежит. Оклемается» - уверенно произнёс бригадир.
- «Где полежит? В каком «караване»?» - удивлённо спросил Виктор.
- «Это мы так бытовки называем» - поясняя новое понятие, ответил бригадир.
Молодой негр понял, что разговор, судя по всему, идёт о нём. – «Маста, плиз, гив ми таблет» - произнёс он.
- «Сейчас, нау, кари-кари. Принесу значит» - объяснил он Виктору.
- «У Вас, что таблетки какие-то есть, да и какие ему можно? Вы же не врач» - взволновался Виктор.
Бригадир махнул рукой, приглашая Виктора следовать за собой - по-видимому, за таблетками. Недалеко от «каравана», на рампе, был установлен трубоотрезной станок. Порывшись в нагрудном кармане потной спецовки, бригадир достал мел, которым рабочие обычно размечают места отреза металла. В сечении мел имел форму круглого карандаша, длинной около восьми – девяти сантиметров и чуть меньше сантиметра в диаметре.
- «Не повредит» - прилаживая мел под отрезной круг трубоотрезного станка, пояснил он Виктору, затем включив станок, аккуратно отрезал от мелового карандаша несколько пластинок толщиной около трёх или четырёх миллиметров. По своему внешнему виду, отрезанные пластинки, действительно очень сильно напоминали большие, круглые, белые таблетки.
- «Где же я ему здесь таблетки возьму, вот и приходится свою аптеку налаживать» - кратко, резюмируя свои действия, сказал бригадир. Достав пачку местных сигарет, бригадир содрал с неё целлофановую упаковку - получился маленький целлофановый пакетик, аккуратно переложил туда ранее нарезанные меловые диски и удовлетворённо взглянув на дело рук своих, двинулся назад к бытовке. Виктор с интересом последовал за ним. Давешний негр, встретил бригадира слабой улыбкой. Собрав всю серьёзность, которая у него была, бригадир передал парню пакетик с «таблетками». – «Ту таблет морнинг, ту афта» - объяснил он режим приёма «лекарства». Негр, тут же, не запивая, проглотил две «таблетки», а две бережно спрятал в нагрудный карман. – «Гуд маста, вери гуд» - произнёс больной. На глазах парню становилось легче.
Отойдя в сторону от «каравана», бригадир опять достал пачку сигарет, выбил пальцем, на половину пачки, из неё одну сигарету и протянул Виктору. – «Покурим, инженер. Может на «ты» перейдём?»
- «Спасибо. У меня свои. Конечно перейдём. Видать ты знатный лекарь? Не повредило бы …?».
- «Третий год здесь. Чему только не научишься. Вот освоил.» - равнодушно ответил бригадир.
Виктор обратил внимание на зажигалку, которую достал бригадир, чтобы прикурить сигарету. Зажигалка была из обычного прозрачного пластика, но судя по её внешнему виду служила она очень давно. Бригадир как будто почувствовав интерес и удивление нового инженера пояснил: - «Тут и покурить и резак зажечь. Огня не напасёшься. А так клапан внизу врезал, переходник на шланг от балона с пропаном наладил и служить будет хоть сотню лет, только кремень меняй, а зажигалка, она валюты стоит. Да тут у всех такие, захочешь и тебе потом такую же наладим.». Докурили. – «Ладно, пора и честь знать, пойду я, мне ещё своих на тридцать вторую отметку гнать.» - и махнув рукой, неспеша двинулся по направлению к цеху.
Обойдя монтируемые объекты цеха, поговорив с другими бригадирами, покурив и перейдя с ними на «ты», Виктор вернулся в «прорабку» знакомится с чертежами объекта и сопроводительной документацией.
Изучение чертежей прервал звук громко открывающейся двери, через порог ворвался Александр, по всему было видно, что он чем-то очень недоволен. За его спиной, на пороге, стоял улыбающийся негр, которому, по-видимому, было очень интересно наблюдать то, как злится Александр.
- «Гад, пустой «МАЗ» с шаландой из-под труб в грязь засадил, ведь я ему показал, где выгружать, где ехать, нет попёрся в межцеховое пространство – на газон, а там грязь ещё после дождей не просохла, вот и увяз. Теперь надо механиков с тягачом вызывать, а те приедут…» - Александр махнул рукой в сторону негра, - «У-у-у драйвер, убил бы прямо. У меня через сорок минут комиссия, прессовку и продувку двух линий сдавать. А тут ещё этот…».
Стоявший, всё также, в дверном проёме водитель большегруза, продолжая весело улыбаться, залопотал: - «Гуд, машин пленти капут, ми биг чиф мех пленти нак-нак».
- «Я бы тебя сам пленти нак-нак» - проворчал Александр. – «Ну чего делать, пойду механикам звонить». – обречённо закончил он.
- «Давай я схожу посмотрю, может раскачаем.» - высказал предложение Виктор.
- «Раскачаем! Да он и слов таких не знает, не то, что не умеет. Иди, если интересно.» - откликнулся на предложение Александр.
- «Letgo, Itryhelpyou» (Давай пойдём, я попробую тебе помочь) – поднялся и пошёл к выходу Виктор. Выйдя из «прорабки», он увидел, что улыбающийся негр-водитель следует за ним.
Недалеко от «прорабки» стоял «МАЗ» с длинным пустым прицепом, колёса самого автомобили совсем чуть-чуть увязли в грязи, следов активной буксовки видно не было, но на самих колёсах тягача был достаточно толстый слой грязи. «Наверное резина совсем лысая» - почему-то непроизвольно подумал Виктор. Пока он добирался до машины у него на ботинках тоже образовался толстый слой скользкой грязи. Добравшись до двери автомобиля и открыв её, он забрался на подножку, повернулся, обтёр о неё ноги и сел в кабину. Судя по внутреннему пространству кабины, МАЗу было лет десять, от мотора, расположенного внутри машины, было очень жарко. Осмотревшись внутри, Виктор включил двигатель, послушал как тот работает и выглянув наружу выровнял колёса тягача. Аккуратно манипулируя ручной коробкой передач, Виктор принялся «качать» машину вперёд и назад, почувствовав, что она начинает «хватать» более твёрдый грунт, потихоньку добавил «газ» и ведя её «в натяг», вытащил автомобиль с прицепом на твёрдую поверхность. Рядом с кабиной уже стоял улыбающийся водитель: - «Гуд чиф. Вери гуд чиф. Ми ноу нак-нак». Выпрыгнув из кабины, Виктор, уступил ему место, а сам, по пути сбивая оставшуюся грязь с ботинок, пошёл назад в прорабку.
- «Ну как там?» - поинтересовался Александр.
- «На базу видимо поехал». – ответил Виктор.
- «А шаланда?»
- «Так он же на ней и поехал»
- «Вытащили значит, ну и славно.» - подвёл итог несостоявшемуся происшествию Александр.
Возвращение к изучению документации и чертежей снова прервал звук распахиваемой двери. – «Здорово, Сашка. А новенький, привет, слышал уже о тебе. Осваиваешься? Жена с тобой? Москвич значит. Сашка, нашего полку прибыло. Земеля. Я тоже из Москвы, комиссиями в Управлении командую. Дмитрий» - представившись, закончил он. Хорошее настроение так и пёрло из него, весь он был какой-то очень подвижный и излучал столько радости, что казалось в «прорабке» стало тесно от непомещающегося в неё мирового оптимизма.
- «Слушай, Сашка!» - обратился он к Александру, - «Тут такое дело, у нас, в нашей группе переводчиков, сразу двое малярию подхватили. Коновал их в изолятор поместил, так что я, как заказывали, с комиссией, но без переводчика, так что давай сам. Надо было в школе язык учить» - казалась, что радости стало ещё больше, видимо от того, что переводчики подхватили заразу, а не он сам, и от того, что будет интересно посмотреть, как Александр будет крутится с комиссией без знания языка на виду у бригадиров и местных рабочих. Наверняка завтра об этом анекдоте уже будет знать вся Африка, было видно, что уж Дмитрий постарается.
- «Вы чего издеваетесь?» заорал как раненый Александр. – «Сначала этого салабона всему обучай» - кивнул он на Виктора, - «Потом другой, местный дурак, машину в грязь засадил. Еле вытащил! Теперь ещё ты подарочек приволок! Со мной пойдёшь, сам будешь переводить.»
- «Ни что так не радует, как горе товарища.» - с удовольствием наблюдая гнев, недовольство и даже некоторое отчаянье Александра заключил Дмитрий. - «Мне нельзя, я вашего технического английского не знаю, а потом у меня в ПАЗе ещё две комиссии сидят, надо дальше ехать, ты у нас не один такой. Так что сама, сама … Пошли, Сашка, сдам тебе местного инспектора и индуса из технического надзора» - радостно объявил Дмитрий, – «Смотри, через час вернусь, чтобы всё было подписано, ты у меня в графике, а не то тебе из Новокузни голову оторвут».
- «Да ты и сам никакого языка не знаешь, даже русского, не то, что там какого-то технического английского. Как я там с ними буду?» - отчаянно продолжал возмущаться Александр.
- «Не знаю, не знаю. Сумел смонтировать – сумей и сдать, и сдать на высочайшем мировом уровне. Не подведи Союз! На тебя вся Страна смотрит» - и очень довольный собой Дмитрий поспешил к выходу из «прорабки». На выходе из неё он столкнулся с Сашей, и Виктор снова услышал его радостный голос и рассказ о том, как заболели два переводчика.
- «Ну и как ты теперь?» - сочувственно спросил Саша у Александра, войдя в «прорабку».
- «На пальцах объясню, чего-то они должны понимать» - прорычал Александр.
Наблюдая развитее ситуации, Виктору неожиданно вспомнился трудившийся под его началом опытный, старый бригадир. Вместе с этим бригадиром он за пять лет «прошёл» все пять газокомпрессорных станций. Этот пожилой, огромный седой дядька, учил его, молодого мастера, центровать компрессорное оборудование, читать показания доселе неизвестных монтажных инструментов, ловить что называется «сотки» руками, работать газовым резаком, организовывать рабочее пространство, жилищные условия и быт вверенных ему – юному мастеру, рабочих, а ещё умению руководить людьми и выстраивать с ними уважительные, доверительные и вместе с тем непанибратские отношения. Его уроки он запомнил навечно, один из них гласил: «Сидишь, сука, видишь, что я мимо тебя тяжеленую трубу на себе волоку, не спрашивай меня – тяжело ли мне, а встань и просто помоги».
Нужно было ещё поаккуратней предложить свою помощь Александру, угадывалось, что парень – «пижон» с гонором, но всё-таки «земеля», да и время нужно чтобы притереться к человеку, возможно и парень-то неплохой…
- «Слушай, возьми меня посмотреть, как это с комиссией работать, а то я ещё многого не понимаю, а ты тут давно. Наверняка всё знаешь» - просительно обратился он к Александру.
Александр весь, что называется «воспрянул». – «Ладно, давай иди позови этих, попробуем им втолковать что здесь и как… Я пока чертежи и акты для них подготовлю».
Виктор вышел из «прорабки» и направился к автобусу, на котором прибыла комиссия. У автобуса стояли два человека в белых касках, белых рубашках с короткими рукавами и чёрных брюках, один из них, судя по всему, был местным, а другой смуглый наверняка был индусом из технического надзора Заказчика. Завидев Виктора, Дмитрий указал комиссии рукой на него, затем скрылся внутри автобуса, машина тронулась и укатила.
- «Как начать?» - думал Виктор, подходя к членам комиссии, - «Наверное надо поздороваться? Как там: «Доброе утро джентльмены», хотя какие они джентльмены, ещё обидятся… Ладно пути назад нет, пусть будут джентльменами. Не опозорится бы… Для них английский тоже неродной… Как ни будь договоримся… Больше наглости и уверенности в себе… Выпить бы…» — всё это мгновенно пронеслось в голове Виктора. Подойдя к членам комиссии, Виктор, на английском языке, поздоровался, представил себя, постарался объяснить, что переводчик болеет и он будет его заменять. Заранее предупредил, что он знает язык плохо и не является профессиональным переводчиком, поэтому просит его извинить за возможное будущее непонимание. Члены комиссии дружелюбно кивнули в ответ, также поздоровались, сказали, что прекрасно понимают английский язык Виктора и, если возникнет какое-то непонимание с их стороны просят их также заранее извинить.
- «Говорю! Понимают! Понимаю! Смог!» - с радостным восторгом ощутил в себе новые силы и возможности Виктор.
Комиссия прошла нормально, все линии были «сданы», все акты были подписаны. Виктор ещё успел набраться наглости и практикуясь во вновь обретённом английском языке, поболтать с членами комиссии на отвлечённые темы: о погоде, о своих первых впечатлениях от Африки, о семье, о житье бытье и прочее. Желание говорить возрастало с каждой минутой обретения второго языка. Виктор попытался даже пошутить и рассказать какой-то невинный анекдот, с восторгом видя, что его понимают и он понимает.
Через час, прервав международную светскую беседу, как и было назначено, заранее предвкушая новое веселье, в «прорабку» ворвался Дмитрий. Однако объектом незлых шуток и подколов стал к его неудовольствию не Александр, а он сам.
- «Забирай свои акты и комиссию прихвати. Мы тут заболтались немного с твоей инспекцией. Ничего что я с тобой по английский разговариваю, «инспекшен» — это в переводе на русский комиссия. Учи язык, ходи в школу!», - снисходительно сказал Алесандр и подвинул к Дмитрию подписанные акты.
- «Это как же вы без переводчика, объяснились и договорились?» - с некоторым разочарованием спросил Дмитрий.
Александр наслаждался победой и новой хохмой, героем которой он вечером, после работы, обязательно сделает Дмитрия, ответил – «Поработай с моё, ещё не тому научишься. Салага. Давай, можешь забирать их. Езжай, нам ещё работать надо!» - добил он.
- «Кто салага? Да я в Африке третий год! Не то что некоторые!» - возмутился Дмитрий.
- «А толку-то. Давай не задерживай. У нас время ланча, если ты конечно меня понимаешь». – издевательски произнёс Александр, тем самым ставя точку в беседе.
Дмитрий, забрав членов комиссии и подписанные акты приёмки выполненных работ, уехал. Александр, развернувшись на стуле, протянул руку и достал со стеллажей, где были сложены чертежи, пакет и небольшой термос.
- «Ну что, время перекуса, то бишь ланча. Доставай Саша что там у тебя есть. Новенький присоединяйся. Заслужил. Руки помой, а то не ровен час, заразу какую-нибудь принесёшь» - пригласил он Виктора к импровизированному столу.
- «Да я в общем-то не голоден» - смущённо произнёс Виктор.
- «Давай не кокетничай и девку из себя не строй» - окончательно оформил приглашение к столу Александр.
Дверь снова распахнулась и появился Питр. – «Чиф, тайм то спик Алла».
- «Давай, давай не задерживай руководство, видишь у нас дела» - указывая на разложенную еду, выдал разрешение на дневную молитву Александр.
Питр ушёл в свою комнату.
Александр продолжил руководить подготовкой к ланчу - «Ну что? Приступим. Саша, что там у тебя. Сало, с чесночком. Люблю и одобряю, а моя мне с сыром положила, говорит, что сало, пока дойдёт надо ещё два дня подождать, наверное, свинья старая попалась.»
- «А что тут сало продают?» - с удивлением спросил Виктор.
- «Тут много «рошей» с Украины, у них сало готовить – в крови, они и мою жену научили. Нам на выписку свинину и кур привозят. Бывают выписки мясные и овощные, овощные — это картошка, морковь, лук, фрукты какие-то местные - тоже можешь заказать. Выписки эти два раза в месяц, потом из зарплаты за мясо и овощи вычтут. Привозят свиные туши громадными частями, я на себя и жену килограммов восемь, а то и десять за раз беру, да кур штуки две. Разделываешь свинину – что сразу приготовишь, что на потом мясо заморозишь, а жир переберёшь, какое смалец натопишь, какое на сало пойдёт, тут все его солят, ума большого не надо, но правда у каждого по-своему получается. Которые семьи с детьми, те и больше берут, у многих даже специальные морозильные камеры в домах есть. Вот Саша с женой и дочкой, так он килограммов двенадцать, а то и четырнадцать берёт. Жена и котлет наделает, и пельменей наморозит, и смалец, и сало, так что свинья — это не только шашлык, но и много других вкусных и полезных блюд. А когда смалец топишь, после него выжарки остаются, так соберёшь их потом и местным приносишь, эти всё съедят – голодные постоянно» - поедая бутерброды, продолжал Александр посвящать новичка в особенности местного быта.
- «А в тех морозильниках хорошо водку морозить. Полежит, потом достанешь, так на бутылке не слёзы текут, а иней намерзает, влажность-то громадная. Стоит, любуешься на неё. Я правда водку не очень, так держу на всякий случай, но периодически достаю и как на ней иней нарастёт, как будто на снег любуюсь, он так как белой шубой становится, потом потихоньку таить начинает, мне это больше всего нравится, прям чувствую, что я этой жаре, вроде как отомстил», - добавил Саша.
- «Крыша едет не спеша, тихо шифером шурша. Прям неуловимый мститель. Нет парни снег мы только в Союзе увидим и в сугробах поваляемся. Ну что перекусили? Пора и за десерт. Пошли. Сначала десерт, а потом можно и чай.» - резюмировал Александр.
Покинув «прорабку» и захватив с собой стулья, инженеры присели в её тени. Александр оглядывался по сторонам, было видно, что он кого-то высматривает или ожидает. Из-за угла цеха появилась негритянка, на её голове на куче тряпья был прилажен огромный поднос, видимо с чем-то съестным. Завидев её Александр радостно прокричал ей: - «Мадам, ком». Женщина быстро обернулась и поспешила на зов. Подойдя к «прорабке», она опустила свою ношу с головы на землю и улыбаясь, вопросительна посмотрела на Александра. В подносе были навалены небольшие зелёные апельсины и завёрнутые в небольшие пакетики орехи. – «Мадам, три орандж. Только это давай орандж нак-нак» - приказал ей Александр и протянул какую-то банкноту. Присев на землю женщина взяла апельсин, порывшись где-то у себя в жёстких волосах на голове, достала бритвенное лезвие и ловко орудуя этим лезвием, мадам принялась чистить апельсин. Виктор обратил внимание, что, очищая его она снимала кожуру не на всю глубину цедры, она как бы «брила» его. По-видимому, окончив чистку, она также ловко вырезала небольшое углубление в верхушке апельсина и протянула его Александру, тот взял его и закинув назад голову, сжав апельсин в руке принялся выдавливать его сок в себе в рот, время от времени поворачивая его. Тем временем, Женщина закончила «брить» второй апельсин и протянула его Виктору. – «Делай как я, только сразу сильно не жми.» - услышал он совет Александра. Апельсин оказался чрезвычайно вкусным и сочным. Виктор с удовольствием выпил бы ещё один, но он не знал удобно ли попросить ещё. – «Возьми мой, я чего-то не хочу» - услышал он предложение Саши.
- «Покурим. А то уже скоро по бригадам идти надо.» - закончив с «десертом» предложил Александр. Виктор достал сигареты. – «О, «Ява» и много её у тебя? Дай закурить» - Виктор протянул сигареты. Инженеры как-то бережно закурили, пока курили царило молчание. – «…и дым отечества нам сладок и приятен…» - прервал молчание Александр, - «Ну ладно в четырнадцать пошабашим и домой. Пошли по бригадам, посмотрим, что они и как. Стулья не забудьте.» – повернувшись к Виктору добавил – «Ключ от «прорабки» вот здесь. Да, чуть не забыл напомнить, в тринадцать тридцать быть здесь, Новокузня подъедет, на завтрашний день будет хлабучить, Саша знает, а ты лучше в его присутствии молчи – целее будешь».
В половину второго к «прорабке», в которой уже собрались все трое инженеров, подъехал УАЗик и из него, держа в руке переговорное устройство – небольшую переносную рацию, уверенно вышел рослый мужчина, тридцати пяти - тридцати семи лет – начальник участка
- «Здорово спецы» - приветствовал он всех троих.
Критически и одновременно с некоторым пренебрежением взглянул на Виктора.
- «Опять «москвич». Прислали бы лучше водки.» - приветствовал он вновь прибывшего из Союза, в его распоряжение, инженера. – «Не успел приехать, а уже о нём вся Африка гудит. Сейчас на планёрке подходит ко мне начальник управления механизации и говорит, что к нам из Союза прибыл замечательный водитель - обучает местных драйверов управлять большегрузной техникой. Слушай, может тебе лучше к ним, или ты только шаланды таскать умеешь? Чего молчишь? Удостоверение на право вождения с собой? Где в Союзе работал, чего монтировал? Что папочка не смог помочь сыночку жену привезти – смотри, одичаешь здесь, начнёшь на местных мадам бросаться или сопьёшься.»
«Достали», - подумал Виктор. – «Докладываю. Коренной москвич. Могу водить МАЗ, КАМАЗ, КрАЗ, ЗИЛ, «УРАЛ», «Газон». Умею работать на автомобильном кране и на трубоукладчике, правда не очень хорошо, но в случае необходимости – могу. Удостоверений не имею. Участвовал в монтаже компрессорных станций магистральных газопроводов: «Уренгой – Помары – Ужгород», «Уренгой – Помары – Центр один и два», Ямбург – Елец – Центр один и два». Затем более полутра лет работал: - город Мары, Туркменской ССР, Туркменский химический комбинат, цех высокой компрессии азота-водородной смеси для подачи на колонну синтеза аммиака. Могу монтировать, центровать и налаживать сложное компрессионное оборудование высокого давления, как центробежное, так и поршневое. Могу монтировать обвязку компрессоров трубопроводами и вспомогательным оборудованием. Допуск к монтажу трубопроводов и запорной арматуры высокого давления до шестисот атмосфер – имеется с собой. Жене дали отвод от прививок, через шесть месяцев, в декабре или январе, поеду в отпуск – постараюсь её и сына привезти с собой. Сыну шесть лет, в следующем году, думаю здесь в школу пойдёт. Знаю английский язык. После института окончил в Москве вечерние годичные курсы при Министерстве Иностранных Дел, диплом об окончании курсов с собой. Член партии - приняли в прошлом году. Правительственных наград – не имею. Вредных привычек – не имею. Всё, что знал – рассказал»
- «Удостоверений на вождение нет – значит не умеешь. Увижу или узнаю, что сел за руль – сгною. Знание языка нам пригодится, мне уже о твоих подвигах на переводческой ниве Димка рассказал. Через день придут «ПАНАЛЬПИНЫ» с контейнерами из порта, привезут из Союза оборудование разное и в том числе тушёнку, воблу, водку разную и другие родные продукты, возьмёшь всех своих и с другими тремя бригадами, я их пришлю, они тебя там найдут, организуешь разгрузку этих контейнеров на центральный продуктовый склад. Из центрального офиса велели к десяти утра прислать кого-нибудь, кто хоть немного язык понимает – вот ты и поедешь. Будешь старшим грузчиком со знанием иностранного языка. Найдёшь в центральном офисе начальника нашего местного кооператива, там подскажут, где его найти, скажешь, что я прислал вас на разгрузку. На разгрузку день. Уложитесь. После разгрузки – домой. Сегодня у нас понедельник, явишься ко мне в офис участка в четверг утром в десять часов, начнёшь организовывать стартовый «караван» на ККЦ – Кислородно-Конверторный Цех, участок непрерывного литья заготовок. Познакомлю тебя со снабженцем участка, «шнырь» по-нашему, он поможет. В офисе участка получишь чертежи. Задача: организовать подготовку к началу монтажа межцеховых трубопроводов подачи газов для машин резки заготовок. Найдёшь где-то там в цеху ребят из «Механомонтажа» - определите разграничения по подключению трубопроводов. Помни, мы только до машин, по машинам они сами разведут. Цех громадный, внутри цеха определишь места для складирования труб и запорной арматуры - в пятницу должны начать их возить. Наметишь места в цеху, где поставить ещё одну «прорабку» и четыре «каравана» для рабочих. Учти, труб будет много, правда самые крупные, по-моему, семьдесят шестые. Если высоты не боишься, пройди трассировку подающих коллекторов по цеху, а если боишься, то всё равно пройди, твой ряд колон, если я правильно помню, между конвекторами и машинами литья, где-то сороковая отметка – проверь. Александр, кстати, ты не помнишь, змеи в ККЦ заползают в «сухой» сезон или летом? Ладно новичок, не дрейфь – шучу. Теперь для всех! Здесь всё должно быть закончено и сдано комиссиям в понедельник, максимум - среду следующей недели, затем со своими бригадами, организуете «караван» и переезжаете к новенькому в ККЦ, четверг - переезд, обустройство и подготовка на новом месте, с пятницы полноценная работа, позже направлю вам ещё три бригады с центральной эстакады. Теперь о другом, не менее важном, в пятницу выдадут аванс, тебе, как одинокому специалисту» - он кивнул в сторону Виктора, - «не более двадцати пяти процентов, остальное в Союз, приедешь получишь в чеках «Внешпосылторга», вся «Берёзка» твоя. Аванс получишь - следовательно в воскресенье у тебя прописка. Время начала твоей прописки назначаю на час дня. Время окончания твоей прописки неизвестно, ну тут как пойдёт. Место проведения – у тебя дома. Будут шесть спецов с нашего участка. С жёнами. Перечень приглашённых: эти двое, я, Дмитрий из комиссий, ты его уже видел, и ещё два инженера с нашего участка, итого с тобой вместе тринадцать человек. С тебя: три бутылки вина для женщин, две бутылки джина по ноль семь, одну бутылку водки можешь взять, только кто её будет пить – не знаю, лучше ещё один джин купи. Сам смотри. В субботу наши жёны всё приготовят для праздничного обеда. Вам пацаны отдельное задание» - при этом он обернулся в сторону рядом стоящих инженеров, – «оповестите своих жён, что в воскресенье прописка, дальше они сами с остальными нашими жёнами меж собой скооперируются. Пусть приготовят что-нибудь, но всё должно быть на высшем уровне, там картошка, курицу могут запечь, мясо пожарить, салат какой-нибудь соорудят, может быть, пирогов напекут. В воскресенье, когда пойдём на прописку, перетащим всю подготовленную еду с собой к новичку в дом. Тебе дополнительно» - снова повернулся он к Виктору, - «купи бутылок десять воды. Ну там какой-нибудь «Sevenup» или «Sprite», тоника немного обязательно купи, это не разбавлять, а запивать, чтобы аромат джина не сильно портить. Джин бери «Gordon», но бери в нашем кооперативном магазине, там дешевле. Названия хоть такие слышал? Водку, если надо, там же возьмёшь. Все напитки охладить к началу событий. Холодильник-то в доме есть? Об отпуске не мечтай, твоя с пацаном, если оформится, сама приедет.» - закончил планёрку начальник участка.
«А мужик-то видимо грамотный, хамоватый, но это пройдёт, стесняется, наверное. Такой не предаст.». Опять вспомнился старый бригадир и его ещё один урок: «Как ты можешь организовать проведение строительно-монтажных работ, если элементарно не можешь организовать пьянку?»
- «Вопросы?» - вернул его назад из воспоминаний голос начальника участка.
- «Вопросов нет. Всё понятно. Поддерживаем всей душой» - рапортовал Алесандр – «Всё будет по высшему разряду, пропишем как надо».
- «У меня вопрос.» - обратился к начальнику участка Виктор.
- «Давай только коротко, время по домам собираться.»
- «Со мной в доме ещё сосед с женой живёт. Как быть?» - задал вопрос Виктор.
- «Соседи в Африке – это вторая семья. С нами будут конечно. Включи их в расчёт и помни на твоём празднике прописки, главное блюдо это ты – всего ведь неделю, как приехал. Всем всё про Союз будет интересно, люди по несколько лет тут безвылазно сидят. Что продают? Где продают? Почём продают? Как живут. Да мало-ли что ещё. Особенно жёны пытать тебя будут» - ответил начальник участка.
- «Да, бабы они такие», - грубовато заметил Виктор.
В «прорабке» повисла тишина.
- «Запомни салага, на всю твою оставшуюся здесь жизнь. Здесь баб нету. Здесь только жёны. Наши жёны. И относись к ним с уважением. Надеюсь понятно.» - тихо произнёс начальник участка. – «На этом всё, разойдись, собираемся по домам».
В автобусе, который отвозил советских специалистов от комбината к местам проживания, Виктор занял место у окна, чтобы попутно составить какое-нибудь впечатление о заводе. Рядом с ним сел бригадир одной из его бригад, тот самый, который умел изготовлять «таблетки». Насколько помнил Виктор мужик был из Запорожья.
- «Ну вот ещё один день прошёл, ну да и … с ним» - вновь приветствовал он инженера. Виктор обратил внимание, что по окончанию рабочего дня, бригадир несколько изменился. Появилась некоторая развязность, свобода в лице и в движениях. Было такое впечатление, что с мужика спал какой-то груз, а с ним и маска с лица, весь внешний вид бригадира являл собой некую «весёлую усталость».
- «Как там в Союзе? Вечность там не был. Третий год здесь безвылазно. В прошлом году продление пришло ещё на один год.» - садясь на сидение рядом, продолжал бригадир.
- «А чего не домой, своё отбыл и хорош?» - задал вопрос Виктор.
- «Дома конечно хорошо, опять же жена, дети и всё такое прочее. Мы с женой затеяли дом на хуторе новый ставить, а как вроде на дом заработал, пишет: давай ещё на машину. Ну на машину, так на машину, попросился здесь, чтобы значит в Союз, не отправляли, вот и продлили ещё на год» - вздохнув поведал о себе бригадир. – «Чего там, машину купить можно, сколько стоит?»
- «Я не интересовался, наверное за чеки конечно можно, а сколько стоит не знаю. Я когда в командировке в Туркмении работал, купил себе, потом четыре дня до Москвы с товарищем гнали» - коротко рассказал историю о покупке своей машины Виктор.
- «Бывает», - несколько отстранённо произнёс бригадир, - «Слушай, инженер, а ты не догадался чёрного хлеба с собой взять, а ещё лучше чеснока, у нас там знаешь на хуторе какой чеснок здоровый, во с кулак, прям как яблоко небольшое» - показал он свою руку сложив её в кулак, - «А здешний мелкий какой-то ни духа, ни крепости. Две головки съешь, так и не заметишь, а у нас там…» - мечтательно произнёс бригадир.
- «Нет ничего такого не взял. Извини.»
- «Оно и понятно. Я тоже, когда сюда ехал не взял, те, которые из отпуска возвращаются или у кого жена приезжает, те прут, что называется. Всё равно за день-два всё разлетается, всем же охота…».
- «Как вы тут с местными объясняетесь?» - поинтересовался Виктор, чтобы сменить тему беседы и выдернуть бригадира из нахлынувшей, видимо, на того тоски по чесноку, чёрному хлебу, яблокам, жене, детям, обо всём о том, что называется «дом».
- «Да чёрт его знает.» - очнувшись от воспоминаний ответил бригадир, - «Я слов двадцать по-ихнему знаю, они с десяток наших понимают. Парни неплохие, местные-то, только очень уж хитро сделанные. Побольше поспать, поменьше поработать, но побольше получить. Не знаю, как-то находим общий язык. Слушай, а ты как обедать собираешься, время то уже к трём?» - спросил бригадир.
- «Не знаю, приду домой, может макароны сварю – там видно будет. По правде говоря, есть не очень хочется, наверное акклиматизация.» - пожал плечами Виктор.
- «А тебя где поселили?» - поинтересовался бригадир.
- «В конце второй улицы. Предпоследний дом у леса, по-моему одиннадцатый номер.»
- «О, я знаю, там мой земляк с женой живёт, тоже из Запорожья. И не у леса, а у буша. Здесь так говорят. Повезло тебе - парень он хороший. Не у нас правда работает, а в «Механомонтаже», да это не важно. Слушай, там при въезде в район, на первой остановке, местная мадам шалман содержит, пойдём к ней, наши, которые «холостые», ну без жён, иногда у неё обедают.» - предложил бригадир.
- «Как-то неудобно. Мне ещё простынь к матрасу пришивать, да и вещи до конца разобрать и разложить надо».
- «Не дрейфь инженер. Вечером разложишь, делать-то тебе всё равно нечего, а чего-то перехватить надо, пошли зайдём. Заодно лекарство примем – «жидкий долагил» называется - профилактика от малярии. Первое дело.» - продолжал зазывать бригадир.
- «Да не удобно. Местных денег мне немного выдали, да почти все их в местный кооператив и сдал. Осталось так – на сигареты с пивом. Вот аванс получу, тогда зайдём».
- «Не понимаешь ты всех прелестей буржуазной жизни. Денег нет – пишись на «пипу», потом аванс получишь – рассчитаешься. У мадам это налажено, она нам верит, да и мы её никогда не обманываем». – убеждал бригадир.
- «Что это за «пипа» такая?», - спросил Виктор.
- «Ну в тетрадку тебя запишет, чего брал, сколько должен. Потом занесёшь отдашь.»
«Paper», на английском значит «бумага», догадался Виктор. - «Ну давай зайдём, делать вроде, как действительно особо нечего», - согласился он.
- «Всё, давай выходить. За разговорами уже приехали. Запоминай, следующая улица – твоя и по ней прямо почти до конца. Найдёшь потом?»
- «Как-нибудь соображу».
Недалеко от того места, где остановился автобус, в общем ряду одноэтажных домов, стоял первый дом с огромной, видимо, самостоятельно пристроенной верандой. Из тех, кто вышел из автобуса, человек пять или шесть, включая Виктора с бригадиром, направились туда.
На большой веранде были расставлены шесть прямоугольных журнальных столов, вдоль каждого из них стояли глубокие мягкие диваны, обитые, когда-то видимо золотистой материей, за давностью времени, а может из-за постоянного использования, обивка сильно потеряла свой первоначальный окрас под золото. Столы можно было назвать «журнальными» чисто по внешним признакам. Во-первых, они были низкими, а во-вторых, имели, расположенную почти над полом, дополнительную полку, где валялись старые журналы. Столы стояли на толстых ногах-тумбах и по всей видимости были очень тяжёлыми. Все столы были не заняты, наверное, другие «роши» будут подтягиваться позже, когда подъедут остальные, едущие со стройплощадки автобусы. Под потолком веранды крутились три больших вентилятора, прохлады они никакой не добавляли, а лишь приводили в движение душный, липкий воздух. На веранде было относительно чисто.
При входе на веранду, стояла улыбаясь довольно толстая местная мадам - хозяйка этого шалмана, одета она была в полном соответствии с местной народной традицией. «Экзотика полной ложкой» - при взгляде на «мадам» подумал Виктор.
Улыбаясь и что-то громко прокричав на местном языке по направлению вглубь веранды, толстая негритянка зазывно и вместе с тем приветственно махнула бригадиру рукой. Виктор обратил внимание на плавность и какую-то «гордую» красоту движения её руки, - «У нас тоже так машут, когда зовут или приветствуют, движения те же - да не те же, какая-то в ней своя грация». Толстая, грациозная негритянка, повернулась, чтобы проводить гостей к столу. После её первых шагов в глубь веранды, Виктор обратил внимание, что её походка и то, как она держала, если так можно сказать «стан», сильно напоминали походку и движение «мадам» на стройке, носившей на голове поднос с апельсинами. Бригадир и «мадам» обменялись взаимными приветствиями, к удивлению Виктора, бригадир на русском, а «мадам» на своём местном языке, причём оба были довольны и рады друг другу и как видимо отлично друг друга понимали.
Бригадир сел напротив Виктора на диван, - «Мадам уан компликт нау и уан джин афтар, и чего там у тебя сегодня чоп-чоп?», - спросил он.
- «Пепи суп фиш» - огласила блюдо из меню дня «мадам».
- «О, давай тащи» - одобрил бригадир.
Хозяйка вопросительно повернулась в сторону Виктора
- «Onebottleofbeer, please» (Одну бутылку пива, пожалуйста) - попросил Виктор.
- «What beer you like? Ihavetwotype» (Какое пиво вам нравится? У меня есть двух типов»). – уточняющее спросила «мадам».
- «Слушай, какое пиво брать? Она говорит, что у неё есть двух сортов», - обратился Виктор к бригадиру.
- «Бери тридцать третье, мы почти все его здесь пьём», - порекомендовал он.
- «O! I understand! » - кивнула «мадам».
- «Хорошо, что вентиляторы крутятся – хот како-то ветерок» - одобрительно посмотрев на потолок сказал бригадир.
- «А что толку-то? Лишь духоту гоняют» - скептически отреагировал Виктор.
- «Ну не скажи. Во-первых, когда «роши» соберутся, дым будет такой, что без них никак. Во-вторых, видишь здесь никаких мух нет, да и комаров прогоняет, а комар в Африке первый враг для белого человека. Малярию гад разносит, ну ничего, мы сейчас жидкого «делагила» примем, сам если укусит сдохнет.»
- «Слушай, вот объясни мне, что такое «чоп-чоп», «нак-нак» и «компликт»?» - спросил Виктор.
- «Чоп-чоп» — это еда или поесть, в зависимости от того, что ты хочешь. «Нак-нак» — это побить, убить, наказать, поскоблить опять же зависит от того, чего ты хочешь сделать» - пояснения бригадира об особенностях местного языкознания, прервал появившийся возле стола местный мальчик, - «Onecomplicitandonebeer, please» (Один комплект и одно пиво, пожалуйста), - пояснил он, ставя на стол, два стакана и предварительно открытые бутылки.
- «Компликт» — это вот что такое», - при этих словах, бригадир указал на принесённые мальчишкой маленькую бутылочку джина, не более, ста граммов и небольшую бутылку тоника. – «Он же жидкий «делагил»» - продолжал он свои пояснения. – «Нам здесь два раза в месяц, централизованно на участке, выдают таблетки для профилактики от малярии. «Делагил» называются. «Шнырь» их по объектам развозит. Там целая куча на человека. Кто выпивает. Кто выкидывает, а кто местным отдаёт. А в основном меняют на что-нибудь, тут постоянно местные бизнесмены ходят – скупают и выменивают всё подряд».
- «А чего же ты своему работнику не припас. Мелом его лечил» - с улыбкой и деланным укором спросил Виктор.
- «Что я врач? Сам же мне говорил. Мел я твёрдо знаю – не повредит. Они - таблетки эти, на печень сильно влияют, говорят, что год попил их и всё, как минимум желтуха. Мальчишке бы уроки учить, а он здесь… Для «мадам» главное бизнес, а о сыне и не думает», - добавил он и кивнул он в сторону ушедшего мальчика, при этих словах он взял стакан и вылил из бутылочки туда весь джин. Взял в руки бутылку с тоником, - «Ну давай, чтобы не болеть!», - выпил весь джин из стакана, затем сделал из бутылки большой глоток тоника, - «Джин с тоником» - довольно прокомментировал свои действия бригадир.
- «Пиво из стакана не пей, лучше прям из бутылки, неизвестно моют они эти стаканы или так протёрли и всё. Здесь зараза на каждом шагу.» - выдал он своё предостережение Виктору.
Тем временем, мальчишка принёс большую глубокую тарелку, полную какого-то супа. На вид суп был очень густой от количества, положенного в него рыбы.
- «Фиш пепи-суп, по-нашему уха, тут только рыба и немного рыбного бульона. Правда перца кладут – не одна зараза не выживет, а мы ничего привыкли. Тоника пол бутылки осталось. Давай что ли за твой приезд выпью, был бы повод. Эй малец, уан джин, тоник ноу.» - крикнул он в сторону проходящего мальчика и отдав заказ принялся за обед.
Бригадир ел свой суп. Виктор потихоньку из горла цедил своё пиво. Шалман понемногу наполнялся заходящими туда после работы «рошами», становилось немного шумно и дымно от сигарет.
Доев свой суп, бригадир довольный откинулся на диване.
- «Рыба класс», - прокомментировал он, - «капитан называется, огромная такая с половину моего роста. По вкусу, одновременно и лещ, и осетрина – не разберёшь, но вкусная зараза и костей почти нет. Да ты попробуй закажи, поешь, целый день поди ничего не ел?» - предложил бригадир.
- «Пока что-то не хочется, да и ребята на работе салом угостили, потом ещё и апельсины выпил», - отказался Виктор.
- «Сало — это правильно, мы с соседом тоже под пресс поставили, скоро готово будет, пусть в рассоле ещё немного полежит. У нас знаешь на хуторе какое солят, лучше любого масла. А вот и мой сосед. Эй, иди к нам. Чего так долго?» - позвал он одного из вошедших.
- «Здорово мужики», - приветствовал вновь прибывший сидящих за столом, - «Устал я сегодня. Заказ надо было срочно доделывать для ККЦ, они там с пятницы начинают, а у нас ещё не до конца трубы, отводы, переходы всякие готовы. Пришлось самому встать за пескоструйку, а местные только на покраску оттаскивали, а в костюме этом прям баня, да ещё шлем с маской. Ну да всё равно пыли всякой нахватался – до сих пор песок на зубах трещит – еле отмылся, сейчас приду домой ещё раз как следует помоюсь. Эй, бой, как там тебя, давай ту джин и ван тоник, только квиклее и чего-нибудь чоп-чоп тащи. Андерстенд?», - заказал он проходящему мимо мальчишке. - «Новенький? Давно из Союза? Как там житуха? Жена с тобой? Где поселили-то?».
- «Это наш новый инженер с участка», - пояснил за Виктора бригадир.
- «А, ну извините», - устало и как будто потеряв интерес к вновь прибывшему сказал пескоструйщик.
- «Ничего, можно и на «ты», всё-таки я Вас, наверное, помладше буду».
- «Наверное будешь. Ну держи «пятёрку»», - и протянул Виктору руку, - «О, вот и мой джин. Мужики, ничего что я один хлопну, я гляжу вы вроде, как размялись уже. Ну душа, прими как лекарство!», - выпивая джина и запив его тоником провозгласил он тост. На какие-то мгновения потом замолчал, зажмурился и склонил голову к столу. Видимо прислушивался к тому, «принимает» душа джин с тоником или нет, затем резко поднял голову и пару раз резко повертел ей в разные стороны: – «Вроде бы, как ожил», - подвёл он итог своим ощущениям. – «Всё финиш. Я чего задержался, надо было после работы ещё зайти в центральный офис. На рейс я встал, через двадцать восемь дней в Союз улетаю. Завтра будет вывозной манифест вывешен – меня включили. Три года, как один день, всё шабаш, пора домой. Хватит. Всех денег не заработаешь, да и семья. Хорошо, что в лето прилетаю, а то говорят из жары в зиму не очень хорошо – болеют многие, за три года от мороза и холодов отвыкают», - разом выдал он все свои новости.
Мальчишка принёс пепи-суп, и «пескоструйщик» принялся за еду. – «Вот этого будет мне не хватать в Союзе. Надо у мадам рецепт, что ли попросить, буду жену кормить».
За столом все молчали, бригадир и вновь прибывший инженер, каждый по-своему переживал услышанное. Первым «переварил» новость бригадир: - «Где этого пацана черти носят? Мать его… Эй, бой, где мой ещё один уан джин, спишь что ли…?» - позвал он мальчишку.
Мальчишка быстро метнулся на кухню, - «Youronegin, ser». (Ваш один джин, сэр.)
- «То тоже и давай не обзывайся. Нашёл себе «сера»», - чувствовалось, что бригадир был расстроен и немного растерян. – «Ну и как я теперь без тебя. Не чужие же люди – соседи ведь, хотя домой это здорово. За месяц ещё собраться надо. Сколько тебе финишного веса дают, уложишься? Небось попрёшь и «живым и мёртвым»? Там я слышал, когда приедешь в столицу, перед отлётом в Союз, целый день свободный дают что бы ещё дополнительно скупиться перед вылетом.»
- «Нет мужики, надоели эти скупки и покупки, я как приедем на «перевалку», на следующий день, на всё время, уйду на океан. Никогда океанов не видел, хоть ноги помочу. Дома буду детям рассказывать, что их батя «трепал за седую волнистую гриву» Атлантический океан, а вечером схожу куда-нибудь в ресторан, а то ведь я красивой жизни, как в кино показывают, так и не видел – даром что в загранке и рассказать дома, вроде, как и нечего. Надоели эти местные шалманы – сил нет. А насчёт соседа – не грусти, кого-нибудь из вновь прибывших обязательно поселят. «…место пустым не бывает». Может надо твоим какую посылку передать, так ты сооруди, только финишного веса у меня не много, а в Союзе я твоим позвоню, телефон-то не забудь дать, как ни будь скооперируемся – передам. А пока давайте мужики джина хлопнем. Всё. Финиш. Свобода. Домой», - предложил, как тост «пескоструйщик».
Виктор чувствовал, что этим двоим, чужим и одновременно близким людям есть, что обсудить и без него. - «Пойду я. Мне ещё простынь пришивать, да и по хозяйству надо … Удачи вам. До завтра. Тогда я оставлю деньги за пиво, сколько оно там стоит, мальчишке передайте, а то звать его не дозовёшься», - простился он с бригадиром и «пескоструйщиком». Никто из них не стал его задерживать. Выйдя из шалмана, он сориентировался и пошёл в сторону своего нового дома.
Порывшись в кармане брюк, Виктор достал ключи и стал открывать дверь своего нового жилища. С первого раза он никак не мог приспособится к новому сочетанию ключа и замка, но дверь гостеприимно открыли ему изнутри. На входе в дом стояла, улыбаясь, полная соседка, - «Ты чего так поздно? Давай заходи быстрей – кондиционер работает». Виктор шагнул через порог и оказался в относительной прохладе помещения. Дополнительного уюта помещению, придавали не до конца завешанные старыми одеялами окна. В огромном холле, игравшем одновременно роль столовой и гостиной, был приятный полумрак, на полную мощь громко гудел кондиционер, неся так нужную прохладу.
- «Ты давай мойся и переодевайся, а потом к столу, я пока обед разогрею, а то наверное целый день не ел?», - с этими словами соседка повернулась и пошла в дальнюю часть холла. Поражённый её словами, Виктор собирался сказать ей, что он не голоден, но уж сильно хотелось есть и выпитое пиво тоже добавляло аппетита.
Быстро ополоснувшись под прохладной водой у себя в блоке, Виктор переоделся в чистую футболку и лёгкие брюки. Одев свои домашние тапочки, которые он захватил из Союза, вышел в холл.
На столе стояла большая тарелка с борщом, крупно нарезаны помидоры с огурцами, большие куски белого хлеба, кусочки сала и отдельно положенный в блюдечко мелкий чеснок. За длинной стороной стола, напротив места предназначавшегося Виктору, ожидая его, сидела соседка.
- «Приятного аппетита!» - пригласила она Виктора.
«Да-а-а. Так не умирают», - подумал он, - «Жизнь – то налаживается!» - и принялся за еду. Сидевшая напротив соседка, с улыбкой одобрения, смотрела как он поглощает приготовленный ею обед.
- «Мой-то не дождался тебя с обедом. Сейчас лежит - отдыхает. Ты давай ешь, я на второе ещё котлет с картошкой приготовила, надо, наверное, подогреть. Пойду посмотрю и компот захвачу», - с этими словами она поднялась и направилась на кухню.
Вернувшись со вторым блюдом и компотом, она отметила, что Виктор уже расправился с борщом и откинулся на стуле.
- «Аккуратней, всё очень горячее. Только что с плиты сняла, вишь ещё аж шкворчат. Так ты где задержался?», - с любопытством спросила она Виктора.
- «С мужиками в шалман заходил после работы», - ответил он.
- «Это к мадам – то, мой тоже с ребятами изредка заходят, в основном в субботу. Мужики – иногда и выпить можно. А ты не выпивал?».
- «Не люблю я этот джин, а водки у мадам нет».
- «Тут водку почти никто не пьёт, все джин предпочитают. Ну как там дома в Союзе, нам в следующем году весной по финишу ехать? Дочка десятый класс заканчивает, с восьмого её не видела. Девятого класса здесь в школе нет, так как же я мужика одного отпущу – пропадёт ведь. Дочке на выпускной надо платье новое построить, я уже и материал здесь приглядела. Месяцев восемь назад посылку ей сумела с земляком отправить, тот в отпуск уезжал, вес у него свободный для багажа был, килограммов полтора, так я ей магнитофон большой двухкассетный купила и с ним передала. Ты ешь, ешь. А мой-то хочет ещё по финишу в Москве задержаться на неделю, а то и на две, «Волгу» хочет купить, говорит, что машина вечная, да только говорят подорожали они машины-то. Ты как, ничего не слыхал? Как мы там будем в Москве? Не друзей, не плетей, да ещё вещей куча, я уже прикинула килограммов шестьдесят получается, да телевизор с видиком тоже ведь коробки отдельные. Как котлеты? Ещё положить? Ну как там в Союзе всё-таки?», - закончила она свой короткий рассказ о жизни в Африке.
- «Да вроде всё нормально. Вот тапочки домашние с собой захватил, ещё дня четыре назад дома, в Москве, в них ходил, а теперь вот вместе Африку топчем», - Виктор хотел пошутить и развеять лёгкую грусть, которую почувствовал у соседки. Получилось, как-то наоборот. Соседка встала, подошла и внимательно посмотрела на тапки, одетые на ноги Виктора.
- «Ты береги их. Здесь таких нет», - вроде бы как бы дала она ему совет.
- «Мне на субботу «прописку», здесь - у нас дома, назначили, так я Вас с мужем, официально приглашаю на данное торжество. С участка, вместе с жёнами будет человек двенадцать, с нами вместе получается пятнадцать, как Вы думаете усядемся?», - этими словами Виктор оформил своё приглашение на предстоящее торжество.
- «Чего же не прийти? Обязательно придём, слава Богу идти тут недалеко», - шутливо приняла приглашение соседка. – «Я вот чего, попробую завтра селёдки поставить, к субботе точно, хотя бы, малосольная будет, а насчёт – «усядемся», не беспокойся, у нас во внутренней веранде лавочки лежат, да стулья есть, усядемся точно, тут человек двадцать можно разместить и ещё останется».
- «Да Вы не волнуйтесь, жёны товарищей всё сделают, и нажарят, и наварят, и напекут».
- «Нет, так нельзя. Люди же в дом придут, надо самим что-то на стол поставить, а то неудобно как-то… Прописка — это хорошо, это святое, без этого никак и правильно, что здесь, у нас дома делаете. Не чужие ведь люди – соседи. Ты вот что, тебе мясные и овощные выписки положены, так ты всё мне отдавай. Мне что на двоих готовить, что на троих – одинаково, а так может и дешевле выйдет».
- «Спасибо Вам огромное, а то я готовить не очень люблю. Возится ещё надо…», - с радостью воспользовался удобной возможностью Виктор.
- «Да вот ещё что. Кончай ты своё «Вы», говори мне «ты» - тебе и мне удобней. Жена то к тебе когда-нибудь приедет?», - спросила соседка.
- «После Нового Года хочу в Союз, в отпуск слетать, тогда её с сыном, возможно и заберу».
- «Ну-ну. Тут многие кто хотят в отпуск съездить, да мало кто едет. Кто привыкает жить один и лучшего не надо. Кто валюту экономит. Кто отпускных набирает. Да мало ли причин. Поживи, осмотрись, а там и решай. Давай я посуду уберу, иди отдыхай. Уснёшь – завтра с утра стукну. Подъём в пять тридцать. Туалет. Завтрак. В шесть утра – автобус. Дневной перекус я вам соберу - будет к завтраку стоять на столе.», - подвела она итог беседе и поднявшись со стула, стала прибирать со стола.
- «Спасибо Вам, то есть тебе», - поблагодарил Виктор, уходя к себе в блок.
«Надо поспать, хорошо бы до утра. Простынь завтра пришью. Большой день. С соседями повезло. Как-нибудь устроимся, дотянем».
*****
Через семь месяцев, сразу после Нового Года, в первых числах Января, глубокой ночью, из далёкой африканской страны, самолётом «Аэрофлота», Виктор прилетел в Москву - прилетел в отпуск. В аэропорту его встречал отец.
