Проснулась от того, что кто-то пытался выбить дверь квартиры.

Бам-бам-бам.

Сердце билось о ребра, грозило их выломать. Начала сонно крутить головой по сторонам, что происходит?

— Мне страшно, — заплакала пятилетняя племянница.

Я быстро встала с дивана и взяла ее на руки.

— Все хорошо, кроха, не бойся, — прошептала я.

Я даже боялась голос повысить, чувствовала, что сейчас произойдет что-то плохое. Ощущала, как тело Любы трясется. Шум становился все громче, за дверью слышались ругань и маты. Я закрыла уши малышки, чтобы она не слышала ничего. Где брат?

Словно прочитав мои мысли, Костя вбежал в комнату.

— Быстро, прячьтесь в шкаф, — громким шепотом сказал.

Он был так напуган, мне стало не по себе.

— Что происходит?

— Потом! Времени нет!

Он потащил меня к старому шкафу и грубо запихнул внутрь. Любочка сильнее обняла меня и заплакала навзрыд.

— Замолчи! — прикрикнул Костя на ребенка.

— Ты ее пугаешь.

— Пусть заткнется, иначе нас всех… — он не договорил.

Мурашки страха поползли по спине.

— Что ты наделал? — спросила хрипло.

— Ничего, я просто хотел, чтобы нам было хорошо… — сокрушенно говорит.

Внутри все холодеет от ужаса.

— Костя…

— Ни звука! — говорит и закрывает дверь старого шкафа.

Я вздрагиваю. И пытаюсь успокоить племянницу.

— Тише малышка. Успокойся, — стираю слезы с ее щек и улыбаюсь. — Давай поиграем в игру, как вы в садике играете, когда воспитатель говорит: тишина.

— Не хочу, — капризно отвечает. — Я в туалет хочу.

— Нужно потерпеть, хорошо? А завтра я свожу тебя в парк покататься на каруселях, договорились?

— Хорошо, — доверчиво отвечает Люба.

И в этот момент дверь квартиры открывается, и я через щель вижу, как внутрь вошли пятеро амбалов. У меня перехватывает дыхание и начинает трясти, словно в лихорадке, я сильнее прижимаю девочку к себе. У нас маленькая однокомнатная квартира, и все происходит буквально на моих глазах.

— Костя—Костя, — произносит один из мужчин. — Неужели ты думал, что спрячешься от нас?

— Я не… — мямлит брат.

Ему не дают договорить, бьют в живот, отчего он сгибается пополам. Я вздрагиваю и кусаю губы в кровь. Брата хватают за волосы и заставляют смотреть вверх.

— Ты думал, что можешь кинуть босса на деньги?

— Нет, я не кидал, так получилось…

Последовала новая серия ударов.

— Что с папочкой? — тихо спрашивает Люба и пытается повернуться.

— Ш-ш-ш, — кладу ладонь на ее ротик. — Не слушай, малышка, тихо.

Я закрываю ее уши руками. По моим щекам катятся слезы.

— Заткнись мразь! Будешь говорить, когда я разрешу, — кивает амбалам.

И те начинают избивать Костю. Я закрываю глаза, чтобы не видеть этого ужаса. До меня медленно доходит, что я не взяла с собой телефон, могла бы вызвать полицию…

Но эта мысль осыпается горьким пеплом во рту, когда я слышу следующие слова:

— Ты украл у Алексея Коршунова. Никто у него не крадет.

Я похолодела от дикого ужаса. Каждый в этой части города знал Коршуна. Он местный авторитет, который всем заправляет. Если брат у него украл, то он труп.

— Пожалуйста, — молит Костя окровавленными губами.

— Говорят, у тебя есть сестра. Хорошенькая. Коршун хочет посмотреть на нее. Даже долг спишет, — мерзко ржет.

Липкие щупальца первобытного страха сжимают сердце.

— Нет, — хрипит брат.

— Где она?!

И Константина снова бьют, я не слышу его ответ. Эти ужасные звуки избиения раздирают мне душу, но я ничем не могу ему помочь. Молюсь только о том, чтобы они не начали рыскать по квартире.

Люба снова хнычет, она хочет в туалет, но нельзя… Девочка вскоре засыпает, и я чувствую, как что-то теплое и мокрое льется по моей ночной сорочке. Племянница справила нужду прямо на меня.

Не знаю, сколько прошло времени. У меня затекло все тело. Я постоянно думала о времени, скоро нужно Любе колоть инсулин…

Ад начался полтора года назад, когда наша маленькая принцесса упала в обморок. Мы так с братом испугались, привезли в больницу и узнали, что у девочки сахарный диабет первого типа. Это было словно гром среди ясного неба. Ее еле спасли, еще немного и… Даже думать страшно. С тех пор мы живем только уколами, каждые несколько часов нужно подкалывать инсулин.

А полгода назад у нее стало ухудшаться здоровье. Серьезные проблемы с сердцем. Как объяснил врач, все последствия диабета. Нужна дорогостоящая операция. У нас таких денег просто нет. Даже если мы продадим квартиру, то не насобираем и десятой части. Просить помощи не у кого. Наши с Костиком родители давно умерли, а Жанна, мама Любы, бросила ее после того, как поставили диагноз. С тех пор мы сами. Костя не покладая рук работает. Я берусь за любую подработку, но с маленьким ребенком-инвалидом на руках трудно что-то делать. Видимо, Костя решил, что нашел выход из ситуации, и связался с Коршуновым…

Услышала, как уроды покинули нашу квартиру. Видела, как Костя еле встает и закрывает дверь, точнее, то, что от нее осталось. Я открываю дверцы шкафа и кладу племянницу на ее кроватку, меняю ей пижамные штанишки, протираю салфеткой и укрываю одеялом. Сама иду в ванную и привожу себя в порядок.

Брата нахожу на кухне, он курит в форточку. На него больно смотреть. На нем нет ни одного живого места. Сердце разрывается от жалости к нему.

— Костя, что ты наделал? — спрашиваю я.

Брат поднимает на меня заплывшие глаза и хватается за голову.

— Я облажался, Агата, и я не знаю, что мне делать.