Четвёртое сентабреля. На рассвете

Принцесса Валерианелла Лоарельская

Мелен вытащил из кармана странную штуку, сделанную из лезвия, проволоки и необработанного эвклаза-накопителя, а потом ударил лучом в пространство перед нами.

Это же концентратор! Он сделал концентратор! Но они же взрываются!

По нам с трёх сторон ударили заклинания, но Мелен уже швырнул вспыхнувший концентратор в воздух, и он бабахнул ровнёхонько над пустотой, где кончались следы шин на снегу. Грохнуло так, что снова заложило уши, а над пустым местом в воздухе поднялись дым и горячее зарево. Мелен в это время выстрелил ещё дважды: по тем точкам, откуда прилетели заклинания. И попал. Часть следов на снегу стала кровавой, кого-то поволокли в сторону, а я успела зарядить одно ружье, пока он заряжал второе.

Мелен потянул меня за собой, уводя с линии огня. Мы бежали между деревьями, и я дважды почувствовала толчки в спину. Вокруг сиял световой щит, и хотя он не закрывал от пуль целиком, зато встречной волной силы тормозил их и сбивал с траектории.

Мы забирали в сторону, дальше от входа в шахту, где горел мобиль, чадя чёрным дымом. В какой-то момент грохот выстрелов стал таким частым, что в нём потерялись все мысли. При этом звучал он всё дальше, свиста вокруг стало меньше, а арбалетные болты долетали куда реже.

— Или они дебилы, или нас кто-то прикрывает, — оскалился Мелен, втягивая меня в узкое пространство между трёх широких стволов.

— Почему?

— Рисунок боя изменился. Либо на нас охотятся две разные стороны, либо эти идиоты не распознали друг друга, либо вмешалась третья сторона. Но проверять мы не станем! Идём, осталось немного.

— Но вход перекрыт!

— Так он нам и не нужен! — хмыкнул Мелен и потянул за руку с новой силой. — Марш-бросок на треть лиги. Давай, напрягись, малышка. Мы близко.

И мы побежали снова. Под градом пуль и арбалетных болтов, под прикрытием стволов деревьев и брони, под лучами Солара, слепящими глаза. Огненными метеорами в воздухе мелькали горящие болты, искрами разбивались о стволы или втыкались в землю прямо у ног.

Не иначе нас берегли боги. Я бежала из последних сил, держась за руку Мелена, как за спасательный круг в бушующем шторме. В ушах звенело, в боку кололо, в глазах темнело от страха, но я бежала следом за своим героем по одному ему известному пути прочь из ада.

Вырываясь из пролеска на полянку, мы влетели в засаду. Трое агентов ждали нас под прикрытием заклинания, и оно прятало их до последних мгновений.

Сверкнула магия, Мелен отшвырнул рюкзаки, отвлекая внимание, и разрядил оба ружья. Ранил одного, а с другим сшибся в рукопашную. Раненый наставил ствол на дерущихся и ждал момента, чтобы выстрелить. Я успела первой. Приложила его заклинанием паралича, а потом кинулась к телу и вырвала из руки странный длинный пистолет. Выстрелила в третьего, но не попала, отдача больно ударила по рукам, и я от неожиданности с криком выронила оружие.

Противник швырнул в меня комком льда, я едва успела отскочить в сторону и случайно наткнулась на свой рюкзак, брошенный Меленом. Вырвала из него сковородку и прикрылась ею, как щитом. По дну звякнуло, сковородку дёрнуло у меня в руках, и от ужаса я едва не выронила её тоже, но удержала и швырнула параличом ещё раз. Враг увернулся, перекатился через голову и ринулся на меня. Мелен перехватил его и получил удар, снова сверкнуло, что-то громыхнуло совсем рядом, я метнула в нападающих искры магии — даже не заклинание, просто концентрат отчаяния.

На Мелена накинулись двое. Он перехватил одного и выломал тому руку, а потом прикрылся его телом от второго нападающего. Но они добились своего — задержали нас! Я оглянулась. Совсем рядом слышались звуки погони. Я швырнула в противника сковородку, а потом заклинания с двух рук, но добил его Мелен — выжег глаза вспышкой, от которой я сама едва не ослепла. Отбросил тело, которым прикрывался, и оно безвольно рухнуло на снег лицом вниз.

Я подхватила рюкзаки, он — сковородку и ружье, и в этот момент из леса выступил тот самый агент с залысинами. Округлый высокий лоб блестел от пота, глаза сияли злым торжеством, он молча наставил на нас ружьё и выстрелил. Мелен лишь успел шагнуть в сторону, прикрывая меня.

Мы оба рухнули в снег, я закричала от ужаса, что всё же потеряла Мелена, а потом с земли ударил ослепительный луч и белым лазером прошёлся по врагу — от правого колена и до левого уха. Тот не успел увернуться — не ожидал ответной атаки. Думал, всё кончено?

Луч прошил его одежду насквозь и вскипятил плоть, вспарывая её раскалённым кипенным лезвием.

Кто сказал, что свет — слабый дар? Пусть подавится своими словами!

Вражеский агент несколько раз дёрнулся, инстинктивно хватаясь за живот и шею, а потом повалился назад.

С земли рывком поднялся злой Мелен с ожесточённой улыбкой на губах. Он держал в руке грубо сделанный концентратор, а потом дёрнул меня и скомандовал:

— Бежим!

Одной рукой подхватив наши рюкзаки, сунул мне сковородку, уцепил за ладонь, и мы рванули дальше — запетляли между деревьев, как дичь, загоняемая псами.

Бешеная гонка закончилась внезапно: мы продрались сквозь особенно плотные кусты и влетели в образованный двумя скалами тупик.

— Запутай следы! — приказал Мелен, и я послушно принялась носиться из стороны в сторону, вытаптывая снег и не понимая, что он делает. Бегала от камня к камню и ждала, когда из-за деревьев по нам ударят снова.

Что задумал Мелен? Почему тянет время?! Мы в этом каменном мешке как на ладони!

Добрую минуту провозившись у скалы, Мелен скомандовал:

— Отходи сюда. Только спиной!

Чувствуя себя принцессой в Зазеркалье, я задом двинулась в указанное место, впечатывая пятки в смешанную со снегом и пожухлыми листьями грязь.

Когда я упёрлась спиной в камень, остановилась в непонимании.

Мелен двигался в противоположную сторону — дошёл до центра тупика, а затем спиной вернулся ко мне. Когда оказался рядом, подхватил на руки, подсадил и втиснул в щель, на которую я даже не обратила внимания.

Втолкнув меня внутрь узкого прохода и загородив спиной, он что-то сделал с концентратором и швырнул в центр поляны, где тот взорвался фейерверком. Мелен протиснулся следом за мной, и мы оказались в кромешной темноте.

— Свет! — скомандовал он, упираясь в массивный камень у прохода.

Пока я дрожащими, отбитыми пистолетом пальцами зажигала светлячка, он сдвинул этот даже не камень, а валун. Тот, сопротивляясь, норовил откатиться назад и раздавить посмевшего его тронуть мага, но наконец Мелен пересилил, и камень встал на место, полностью загородив узкий выход.

Стало оглушительно тихо. Мелен не подарил преследователям ни секунды — снова схватил меня за руку и потащил в недра пещеры. Я послушно следовала, игнорируя усилившуюся из-за веса доспеха боль в щиколотке.

Остановились мы, только когда вышли на развилку. Узкий проход разделялся на три рукава, и у каждого на стене крепилась верёвка, ведущая в темноту и выполняющая роль и перил, и ориентира. Мелен уверенно свернул в ответвление, куда уходила белая, но я его остановила:

— Подожди! У меня было видение! Нам нужна синяя верёвка!

Я заозиралась. Такая вела в самый правый тоннель, и Мелен нахмурился:

— Нам нужно не туда! Этого прохода здесь раньше вообще не было.

— Но в видении...

Он внимательно на меня посмотрел и сказал:

— Нет. Твои видения неточны, и я не знаю, куда ведёт тот рукав. А в этом я был. И не раз.

Он стянул броню сначала с себя, потом с меня. Кинул у стены груду металла, а мне стало так легко, словно я могла воспарить в небеса. Хотя какие тут небеса? Свод пещеры сходился над головой, Мелен мог достать до него рукой, а в некоторых местах пригибался, чтобы не удариться лбом о свисающий сталактит.

— Ты не ранен? — задала я наконец вопрос, который был бы уместнее раньше.

Просто Мелен двигался настолько уверенно и решительно, что было сложно даже предположить…

— Немного. Кажется, несколько рёбер сломано. И в ногу что-то прилетело. Но сначала давай отойдём подальше. Если за нами последуют…

— Мы их услышим и заметим свет, — не согласилась я и насильно усадила его на погнутый нагрудник.

Непослушными руками помогла Мелену оголить торс и положила ладони на наливающиеся синевой кровоподтёки на груди и животе. Сначала — диагностика, а потом известные мне заклинания одно за другим. Рёбра действительно сломаны, но сил у меня теперь много.

— Вдохни поглубже, — ласково попросила я, напитывая Мелена энергией и целительской магией.

Когда рёбра встали на места, я, как сумела, срастила кости, а затем занялась ушибами мягких тканей и органов. Сильнее всего пострадала селезёнка, но, к счастью, её не разорвало.

Меня потряхивало от пережитого, и Мелен это заметил. Когда я заживила рану на его ноге, притянул меня к себе, усадил на колено, а потом обнял:

— Ты не представляешь, какая ты умница. Не растерялась, не впала в ступор, атаковала, слушала команды. Настоящий боевой товарищ.

Он сказал это с такой теплотой, с такой искренней заботой, что я мгновенно растаяла, а потом начала шмыгать носом, едва сдерживая слезы облегчения. Меня затрясло ещё сильнее, я уткнулась Мелену в грудь и всё-таки разревелась:

— Он в тебя выстрелил! В упор! Как нагрудник выдержал такой удар?

— Я примерно знал, чего ждать, и сделал два слоя металла, два слоя глины и прослойку из дерева. Уверяю тебя: это лучший в истории человечества доспех из дерьма и палок. Я был обречён на то, чтобы выжить и рассказать о нём коллегам.

Я всхлипнула, пытаясь взять себя в руки, но откат был слишком сильным:

— А если бы он стрелял в голову?!

— Сразу чувствуется, что ты новичок. Ну как бы он потом доказал королю Эстрены, что голова именно моя, если бы стрелял в неё разрывными? Нет, голова ему нужна была целая, на то и был весь расчёт. И спасибо за видение, оно здорово помогло. И забавно, что будущее так легко менять.

— Что? — нахмурилась я.

— В видении у тебя была другая коса. Я начал с того, что заплёл тебя иначе и решил вести себя иначе.

Я уставилась на него во все глаза. О косе я даже не подумала. Так вот откуда растут ноги у всей этой заботы. Стало немного обидно и почему-то смешно.

— Как твоя щиколотка? — спросил Мелен, сбивая с мысли.

— С ней всё будет нормально, теперь у меня много магии, я смогу обезболить. Поделиться с тобой силой?

— Не нужно, у меня ещё осталось. Приятно быть таким могущественным, — весело улыбнулся он и подмигнул мне. — Тебе уже легче? Давай отойдём подальше от входа и тогда передохнём? Мне будет спокойнее.

— Конечно, — согласилась я. — Только осмотрю ногу.

Боль в ней то утихала, то снова усиливалась. Села на свой наспинник, краем сознания отметив несколько вмятин на его внешней части, разулась и осмотрела голеностоп. Он выглядел слегка опухшим, и даже магия помогла не сразу. Щиколотка мягко светилась, но при ходьбе боль всё равно накатывала волнами. Я вырисовала на коже заклинание, натянула носок повыше и обулась. Лучше потерплю боль в ноге, чем окажусь в эстренском плену.

Пока я возилась, Мелен перепроверил и перепаковал вещи, а когда закончил, повесил мне на плечи почти лёгкий рюкзак — там оставались лишь дневники, электроника, сковородка и часть моей одежды. Всё тяжёлое он переложил к себе и даже сшитую из платьев подстилку свернул тугим валиком, перевязал верёвкой и закрепил над верхним клапаном. Кожаные лямки рюкзака жалобно затрещали от нагрузки, когда он надел его на спину.

— Мелен, в видении чётко фигурировала синяя верёвка. Ещё не поздно вернуться… — снова попыталась уговорить его я.

— Доверься мне, — протянул он руку, и я вложила в неё ладонь.

А что мне оставалось? Я пересказала видение, но Мелен был неумолим. Путь вдоль белой верёвки он знал, и тот вёл именно туда, куда нам было нужно. Другое ответвление, видимо, прорыли недавно — ведущая в него часть пещеры выглядела рукотворной, на стенах остались следы от кирок и лопат.

Настаивать дальше я не стала — молча пошла следом за Меленом, оглушённая погоней, стрельбой и накопившейся усталостью. Сколько дней и ночей мы уже в бегах? Я сбилась со счёта.

— А если нас обнаружат?

— Вход хорошо замаскирован. Нужно сдвинуть камень, а чтобы это сделать, необходимо знать секрет. Там есть рычаг, но так просто его не обнаружить. Нужно знать, где искать. А ты отлично потопталась, пусть гадают, куда мы испарились.

— Взрывом концентратора ты запутал следы! Словно мы ушли порталом, — догадалась я.

— Да. Для преследователей это будет правдоподобная версия. Тем более что путь к шахтам нам отрезали и наверняка их обыщут. Пусть. Эта пещера пересекалась с ними лишь в одном месте, и его много лет назад заложили каторжане. Я был в шахте с той стороны, но проход найти так и не смог, хотя примерно знал, где искать. Когда часть каторжников сбежала, их прикрыли товарищи, которым осталось мотать короткий срок. А пещеру они открыли случайно — проломили одну из стен.

— Надеюсь, каторжники здесь больше не прячутся?

— Нет, конечно, это было уже очень давно, лет двадцать назад, да и шахту уже закрыли. Хотя, судя по верёвкам и новому проходу, люди тут всё же бывают, так что будем осторожны.

Мелен неожиданно шагнул ко мне и обнял ещё раз:

— Сильно испугалась? Теперь всё хорошо. Самое страшное уже позади. А ты нереальная умница, это правда. Особенно мне понравилось, как ты швырнула сковородку. Действовала очень разумно и ловко. Горжусь тобой.

— Спасибо, — засмущалась я, млея от неожиданной похвалы. — Что это вообще за пещера?

— О, это потрясающее место, здесь когда-то была большая река, но потом со стороны Нортбранны в одной из шахт случился взрыв, вода устремилась туда и вымыла себе новый путь наружу, а старое русло обмелело. По другую сторону горы образовался водопад, а здесь остался лишь небольшой источник. Горячий, между прочим, поэтому скоро ты согреешься. А потом проклянёшь эту жару, но зато мы здесь не замёрзнем и не умрём от жажды. Заодно искупаемся. Идём, принцесса, я покажу тебе подземное чудо.

По мере погружения в недра пещеры проход расширялся. Сталактиты становились крупнее, но и висели выше, а некоторые были отбиты для удобства ходьбы, даже Мелену больше почти не приходилось пригибаться. Дно, по которому мы шли, было удобным, чувствовалось, что по нему некогда бежал водный поток — никаких сталагмитов под ногами, лишь округлые, обточенные временем камни. Кое-где даже попадалась галька, ею были засыпаны крупные щели. Вообще проход был вполне ухоженным, и это явно напрягало моего спутника.

Несмотря на относительную лёгкость пути, щиколотка продолжала о себе напоминать, и каждый неловкий шаг простреливал болью аж до колена, но я терпела и не жаловалась. Что мог сделать Мелен? Понести меня? Так у него самого в ноге свежая рана, о которой он даже не счёл нужным упомянуть, пока я не спросила. Да, пуля прошла сквозь мягкие ткани и сильного вреда не причинила, а я заживила ранение и наложила обезболивающее заклинание, однако лишняя нагрузка сейчас ни к чему.

Так как в Доваре моих способностей хватало на несоизмеримо большее, я уже поняла, что у меня неправильно срослись порванные связки, вот только исправить ситуацию одним прикосновением было невозможно. Требовалась операция, и сама я на подобный шаг не решилась бы, особенно в текущих условиях, поэтому приходилось стискивать зубы и терпеть, тем более что обезболивание всё же помогало, я просто боялась переборщить с ним и убрать чувствительность до полного онемения. Иначе недолго сломать ногу снова.

Мелен остановился в относительно сухом месте и встревоженно посмотрел на меня:

— Насколько всё плохо?

— Нормально. Терпимо.

— Я должен хорошо понимать, как в реальности обстоят дела, чтобы планировать наши дальнейшие действия. Если ты сейчас убьёшь ногу, то завтра не встанешь, а нам это не нужно.

— Ну... болит. Но эту проблему решит только хирург, поэтому сейчас особых вариантов нет. Я понемногу обезболиваю и берегу ногу, чтобы не порвать связки снова. Если мы не будем торопиться, то ничего критичного со мной не случится, — вымученно улыбнулась я.

— Ладно, будем считать, что я поверил. Если станет хуже — скажи. Где-то в полутора или двух часах ходьбы отсюда неплохое место для привала. Там и вода есть.

— Полтора часа я продержусь, — пообещала я.

И продержалась целых три! Видимо, Мелен измерял расстояния, исходя из своего привычного темпа, а из-за меня мы тащились со скоростью раненых черепах.

Иногда из-под ног со стрекотанием выбегали какие-то насекомые, но я настолько устала, что даже не реагировала. Да и что я могла сделать? Визжать от испуга? Опасно — мало ли кто услышит. Ныть и жаловаться на судьбу? Бесполезно. Мелен и так делал всё возможное: освещал путь и громко топал впереди, чтобы распугать всех нежеланных обитателей пещеры. Тратить магию на борьбу с местными перетараканами и недоскорпионами было бы слишком расточительно, она тут с потолка не льётся. Вот я и шла молча, обещая себе, что как только окажусь дома, залягу в горячую ванну на неделю — отмокать и отмываться, отъедаться сладостями и предаваться блаженному безделью до тех пор, пока скука из ушей не полезет.

Место для стоянки оказалось небольшим каменным альковом, по дальней стене которого сочилась вода. В свете крошечных магических сфер помещение казалось естественным храмом поклонения природе, а в складках породы угадывались лица непризнанных горных богов.

Пещера дышала теплом. Стены сочились влагой, серебристые струйки конденсата собирались в робкие ручейки и уходили сквозь щели в земле. Я сняла рюкзак и поставила на самое сухое место, а Мелен наполнил сковородку водой, а затем грел металл, пока она не закипела. Мне дал попить из фляжки — из старых запасов.

— Здесь вода с известковым привкусом, пей другую, пока не кончилась, — пояснил он, дуя на кипяток.

Я молча бросила в сковородку немного сушёных ягод и чая — для вкуса. Расстелила грубо сшитую лежанку и наконец разулась, едва не постанывая от облегчения. Мелен подошёл ближе и цокнул при виде моей припухшей лодыжки. Оторвал кусок ткани от лежанки, намочил и наложил влажный компресс, хотя я не просила.

— Отдыхай, а я пока приготовлю еду.

Благодарно кивнув, прилегла на подстилку, потом достала из-под неё несколько особо острых камешков и прикрыла глаза. Вскоре запахло едой, но мне было так лень вставать… Мелен принёс её сам:

— Поешь, оставлять нельзя, иначе приползут насекомые. А тебе нужна энергия.

Я подчинилась и через силу разлепила глаза, заставила себя сжевать несколько ложек сытной каши с консервированной рыбой и снова провалилась в обессиленную дрёму. Мелен некоторое время возился, ходил вокруг, зачаровывая камни.

Когда он лёг рядом, удивился:

— Ты чего ещё не спишь?

— Тут слишком тихо, — шёпотом ответила я.

— И это плохо?

— Да. Такое ощущение, что генератор сломался. Тревожно.

— Вот как… А я наоборот терпеть не мог этот звук. Словно в улье прилёг. Но тишина лучше, чем гул. Гул можно сымитировать, а тишину — нет.

Он крепко обнял и тихим басом погудел на ухо, подражая звуку генератора, отчего мне стало ужасно уютно.

Я уснула.

Спокойствие и ленивая нега обволокли меня настолько плотно, что проснуться казалось преступлением против здравого смысла. Даже когда Мелен потряс меня за плечо и что-то проорал в ухо. Даже когда послышались глухие удары и тяжёлое дыхание. Даже когда раздался влажный хруст и протяжный, полный боли стон.

Напитанный тяжёлым, горячим дурманом сон никак не отпускал, пока не грянул выстрел. Я поморщилась и разлепила веки, ощущая себя пьяной и… отравленной. Эта мысль придала смысла происходящему, а вместе с разумом проснулся и дар.

Но слишком поздно. Меня уже схватили чьи-то руки, вздёрнули вверх, локти обожгло нестерпимой болью, а в горло болезненно ткнулось остриё кинжала.

— Сдавайся, иначе девчонка умрёт!

Света было мало, но я отчётливо видела лицо Мелена. Он коленом прижимал к полу чью-то шею.

— Отпусти её, и твой приятель выживет, — спокойно предложил он, хотя в его глазах бушевало звериное бешенство.

— Понимаешь, какое дело, — снова раздался незнакомый голос возле уха. — Мне на его жизнь по большому счёту насрать, а вот насрать ли тебе на жизнь твоей девахи?

Остриё упёрлось в горло сильнее, кончиком вспарывая нежную кожу на шее, я инстинктивно попыталась отклониться, но из захвата вывернуться не смогла, хотела коснуться обидчика и парализовать, но с ужасом поняла, что не чувствую обеих рук.

Выражение лица Мелен в этот момент… Я слишком хорошо его знала и могла поклясться, что понимаю его мысли. Он скользнул взглядом по нескольким тёмным фигурам, оценил расстояния и расстановку сил, а потом посмотрел на лезвие, упирающееся мне в горло… и опустил оружие, а затем и вовсе бросил его на пол.

Поднялся с колен и замер:

— Отпусти девчонку, мы вам не враги. Мы просто идём в Нортбранну.

— Для начала ты должен быть наказан за то, что убил Шустрого, — ответил голос главаря, которого я так и не могла видеть.

Удары полетели в Мелена один за другим. Он не отвечал и не атаковал в ответ, лишь прикрывал руками голову и корпус, и это настолько выворачивало изнутри и выводило меня из себя, словно нарушались законы природы.

— Подождите! Вы не поднимаете… не понимаете, кто он! — заплетающимся языком проговорила я. — За Мелена Ро…длека в Эстрене назначена ограда… …награда, жилой он вам нужнее.

— Вообще я слышал, что эстренцы ищут какого-то Роделька, — подал голос один из нападавших.

— Ладно, тогда пока не добивайте его, закуйте в наручники, — хмыкнул главарь, и лезвие принялось скользить по моему горлу. — Только посмей сопротивляться, и она подохнет.

Мелен позволил нацепить на себя наручники, после чего щуплый чернявый мужичок нанёс ему несколько ударов, а другой взял на прицел, держа тёмный пистолет почти у самого лица.

— А с девкой мы поближе познакомимся. Вон какая аппетитная… Можно прямо на твоих глазах, чтобы тебе тоже было весело.

Взгляд Мелена, сосредоточенный на кинжале у моего горла, люто потемнел.

— Я — принцесса Лореанелла Валерийская… Валерелла Лоарэнельская… — язык так и не подчинялся, однако я продолжила настаивать: — Я — принцесса. За мою жизнь отец осыплет вас заказами… то есть эвклазами. Не делайте глупостей. Оставьте нас в живых и поторгуйтесь с нами... с ними… Отец заплатит!

— Правда, шоль, принцесса? — один из напавших подошёл ко мне и посветил на висок. — Ни дракона не понятно…

— Да бгешет она всё. Эти бабы — те ещё мгази лживые, — прокартавил новый голос.

— А ты глянь на косу… — тот, что светил в висок, больно дёрнул за неё и показал остальным. — Коса-то вон какая.

— А печать? Чёт, по-мойму, не та, — без особой уверенности проговорил главарь.

— Я могу принести клятву, что я принцесса. Только рук не чувствую.

— Ага, как же, так мы тебе и повегили!

— Да не, Шмыга, тут, по ходу пьесы, и правда принцесса, — главарь обслюнявленным пальцем потёр мой висок, вызывая приступ глубочайшего отвращения. — А печать-то дорисованная. Как вам не стыдно, Ваше Высочество, подделка печати — это ж государственное, мать его, преступление! — сказал он, и остальные громогласно заржали.

— Ладно, отведите этих двоих в опочивальню. И вещи их захватите, осмотрим. Покумекаем, что с нежданными гостями делать… — распорядился главарь. — Эй ты, как тебя? Мелен? Сделаешь глупость — девку я таки прирежу. Не в тех я отношениях с императором Лоарели, шоб не хотеть его расстраивать.

Снова раздались смешки. Мелену нанесли несколько жестоких ударов, на которые он не стал отвечать. Нас повели по каменному рукаву куда-то вглубь пещеры. Мелкие камешки кололи босые ноги, но моя обувь осталась в алькове, где мы спали.

Наконец нас втолкнули в небольшое искусственно облагороженное помещение с обшитой железом дверью. Главарь зажёг чадящий факел у стены — видимо, экономил магию.

В неровном желтоватом свете камера выглядела удручающе. Напротив друг друга располагались нары, а над ними — металлические ошейники на толстенных вбитых в стену цепях.

— Знаешь, что это? — ткнули Мелен в сломанные рёбра.

— Арем, — отозвался он.

— Арем, — согласился главарь. — Если посмеешь рыпнуться, то девка твоя — труп. Я не шучу.

— Я вижу, — спокойно ответил Мелен и позволил себя пристегнуть.

Его руки так и остались в наручниках, и на прощание тот мужик, которого он прижимал коленом к земле, нанёс несколько подлых ударов ему в корпус и голову. Хрустнул нос, а у меня запекло лицо так, будто били не Мелена, а меня саму.

Меня тоже усадили на нары и пристегнули ошейником. Руки оставили свисать — я их всё равно не чувствовала ниже локтей. Видимо, главарь успел их как-то отключить, пока я не могла сопротивляться.

— Посидите тут, никуда не уходите, — хохотнул главарь, и только теперь я смогла нормально его разглядеть.

Типичный полукровка — слишком смуглый для мага, хотя височная печать пусть слабенько, но мерцает. Значит, способности не выдающиеся. Хотя такие, как он, обычно берут не силой, а подлостью и хитростью.

Остальная банда собралась под стать: одетые в дорогие, но грязные и местами рваные вещи, почти все — полукровки, только одного я бы назвала полуденником, самого юного из собравшихся.

— Шкет, останешься дежурить. К норту близко не подходи, он опасен. У двери покарауль. Если что — свисти, — приказал главарь, и они ушли, оставив парнишку наблюдать за нами.

Воцарилась тишина. Мелен внимательно осматривал пространство, явно пытаясь придумать, как высвободиться.

И откуда в этой дыре арем? Он же дорогой! Редкий сплав, известный тем, что не поддаётся воздействию магии. Любой полуночник в таком — как полуденник в металлических кандалах. Да, магические силы никуда не деваются, но какой от них толк?

Ошейник из арема просто так не снять, а ключ унёс главарь.