Лариса широко улыбалась, хотя до смерти хотела только одного — остаться одной. Пугающее состояние, если честно, ведь она всегда отличалась дружелюбием, любила общаться с другими людьми. Стандартный экстраверт. Вот только жизнь всё развернула так, что в огромной толпе Лара чувствовала себя абсолютно одинокой, никому ненужной и глубоко несчастной. Из веселой, красивой и цветущей девушки она превратилась в измученную женщину с кучей комплексов.

Когда это произошло? И главное, как?

Уж явно не за один день. Из него будто кто-то день за днем, год за годом выпивал силы и жизнелюбие, оставляя лишь пустую оболочку. И ладно бы Лариса могла пожаловаться на что-то конкретное, что отравляет ей жизнь, но нет. Дом полная чаша. Муж успешный бизнесмен и красавец. Сын прекрасно учится, занимается спортом, приносит награды. Подруга есть. Да, со свекровью у нее не слишком душевные отношения, но бывают ситуации и хуже. В общем, по большому счету жаловаться не на что, но в душе пылала обжигающая пустота, будь она не ладна.

Взгляд Ларисы скользнул к мужу. Он всё также красив, привлекателен и статен. К внешней красоте примешивалась чисто мужская харизма, аура власти и денег. Бронебойная смесь, заставляющая сходить женскую половину с ума. Многие женщины до сих пор бросают на него призывные взгляды, несмотря на его статус глубоко женатого человека.

Сегодня годовщина их свадьбы. Ровно пятнадцать лет, как они женаты. Пятнадцать лет назад юная и не имеющая опыта отношений восемнадцатилетняя девчонка влюбилась без оглядки в прекрасного мужчину, который был старше ее на семь лет. Когда Петя ответил на ее чувства, Лариса была безумно счастлива и думала, что так будет всегда. Но увы, жизнь все расставляет по своим местам, а в жизни Мелехова место жены оказалось далеко не на первом месте. Бизнес, семья, друзья, даже сын, все это всегда занимало время Петра, и на Лару его практически не оставалось. Ей иногда казалось, что исчезни она, и Мелехов заметит её исчезновение лишь тогда, когда решит ночью исполнить супружеский долг. С сексом, как ни странно, у них все было замечательно, даже лучше, чем замечательно, но вот с человеческими отношениями и чувствами складывалось не очень.

Даже сегодня Лара снова оказалась на вторых ролях.

Блистает великолепная Татьяна, которая с интересом обсуждает с ее мужем очередной бизнес-проект. Таня Аверина была дочерью близких друзей Мелеховых и бизнес-партнёром мужа. Старшее поколение двух семей десятилетия назад основали совместный бизнес, и теперь передали управление своим детям. У Авериных была лишь дочь, но это не мешало той демонстрировать потрясающую деловую хватку. Лариса не раз и не два выслушивала восторженные оды в ее адрес от мужа. Они были отличной командой в бизнесе, но Лара подозревала, что их сотрудничество Татьяна с удовольствием перенесла бы и в более интимную сферу. Впрочем, смысла высказывать свои наблюдения нет, потому что муж скажет, что она все придумывает и на пустом месте устраивает сцену ревности.

Взгляд скользнул дальше и нашёл мать Петра. Антонину Петровну. Именно она являлась полноправной хозяйкой вечера. Так получилось, что после сердечного приступа свекровь переехала к ним, да так и осталась, подмяв под себя все домашнее хозяйство. Весь этот вечер планировала она от списка приглашенных до салфеток на столиках. По началу Лара сопротивлялась этому нашествию, но Петя мягко напомнил, что его мама находилась между жизнью и смертью и ей нужно чем-то заняться. Лара отошла в сторону и теперь её дом перестал быть таковым. Антонина Петровна полностью переделала его под себя, не особо интересуясь мнением невестки.

Вот так находясь в собственном доме на празднике, посвященном годовщине ее свадьбе с мужем, Лариса чувствовала себя неприкаянной и одинокой. Лишней на этом празднике жизни. Даже муж про нее забыл, хотя по идее это их день. Петя был полностью поглощен разговором с Таней, а та только и рада. Ларе даже казалось, что она замечала пару ехидных взглядов в свой адрес.

— Мам, пошли потанцуем, — неожиданно раздался голос ее сына рядом, — а то стоишь как неприкаянная.

Таня повернулась к сыну и устало улыбнулась своему четырнадцатилетнему сыну, который уже был на голову выше ее самой. Совсем взрослый стал. Красавец растет. Весь в отца.

— Давай, — кивнула она. Хотя бы с Никитой потанцует, раз муж родной про нее забыл.

Они некоторое время танцевали, не разговаривали. Ей казалось, что сын набирается смелости, чтобы что-то сказать и не мешала. Лара всегда тонко чувствовала настроение Никиты.

— Почему ты терпишь такое отношение? — озвучил он наконец свои мысли. — Почему не уйдешь от отца?

Лара запнулась и чуть не упала, но сын держал ее крепко. Она посмотрела ему в лицо, пытаясь найти что-то указывающее на то, что Ник пошутил, но нет. Подросток был абсолютно серьезен.

— А почему я должна от него уходить? — осторожно поинтересовалась Лариса, прекрасно понимая, что Никита не стал бы на пустом месте выдавать подобные заявления. — Мы любим друг друга, у нас крепкая семья…

— А если я скажу, что отец спит с Татьяной? — добил он ее, и у Ларисы все потемнело перед глазами. — Я видел все своими глазами. Пару недель назад заскочил в офис после тренировки, а там… В общем, он взял с меня слово, чтобы я молчал, ничего тебе об увиденном не говорил, а я не могу. Это неправильно. Ты должна знать…

В конце его голос звучал жалобно. Лара бы обязательно обняла его и попыталась успокоить, но у нее внутри у самой бушевала кровавая буря, оставляющая от ее внутренностей лишь месиво. Лара несмотря ни на что была уверена, в том что муж ей не изменяет, верила в его принципиальность и верность, но оказалось, что и в этом вопросе она ошиблась.

— Мама, — позвал ее сын, — мама, прости, я не должен был… Давай я тебя выведу отсюда, ты бледная совсем…

Еще бы. У нее сердце стучало так сильно, будто она несколько километров пробежала на максимально возможной скорости в сорок градусов жары. Руки дрожали, голова кружилась, и почему-то очень хотелось пить. Лара постаралась сфокусировать взгляд на Никитке, который здорово струхнул. Видно совсем скверно выглядит, раз он так перепугался. Материнские чувства врубились, как по команде, но не сразу, потрясение слишком сильным было. Она коротко выдохнула и приказала себе держать себя в руках. Не время и не место раскисать. Ребенка пугать ни к чему, и окружающим показывать, что тебе плохо, тоже не стоит.

— Ты их застал в кабинете? — непривычно низким голосом спросила она. Голос был такой, будто она курильщик со стажем. Долгим и непрерывным.

— Мам, я зря это начал, — сын опустил глаза, устыдившись своего порыва, — не нужно было это говорить…

Лариса мысленно отвесила мужу кучу нелицеприятных нецензурных определений. Это насколько нужно быть циничным, чтобы втянуть в свою ложь собственного ребенка. Пусть Ник и был взрослым не по годам, но по факту он подросток. У него пубертат в самом разгаре, становление личности, а дорогой папочка устраивает ему такой треш.

Женщина почувствовала, что на нее накатывает злость. Она дала необходимую встряску и заряд бодрости, прогнав первичные слабость и растерянность.

— Раз начал говорить «а», то говори «б», — уже более осмысленно произнесла Лара, глядя сыну в глаза. — Просто в точности расскажи, как все было. Я должна понимать, как именно выстраивать диалог с твоим отцом и какие претензии ему предъявлять.

Лара решила узнать подробности дела, прежде чем делать какие-то выводы. Ну мало ли… Ник мог неправильно понять или… Тут ее фантазия дала сбой. Она просто не могла представить, что должно было произойти, чтобы Никитка неправильно все понял. Он современный подросток с доступом в интернет. Она давно не строила глупых домыслы на счет его невинности и неосведомленности, да ей как матери и не следует знать столь интимные подробности. Главное, что Петр в десять лет серьезно поговорил с сыном, все предельно ясно объяснил и попросил не делать их бабушкой и дедушкой в столь раннем возрасте. Ник все понял и принял близко к сердцу. И тем не менее, оставался небольшой шанс на то, что он что-то не так понял. Да, надежда та еще трудно убиваемая сука…

— В общем, когда я без стука вошел, то увидел, как Таня и отец целуются, — выдохнул он тяжело, избегая смотреть матери в глаза. — Она сидела на столе с задранной юбкой… Мам, не заставляй меня пожалуйста все это описывать. Важно лишь то, что приди я минут через пять, то застал бы сам процесс.

Он брезгливо поморщился. Да уж, нет ничего приятного в том, чтобы стать свидетелем личной жизни родителя, причем отдельной от второго родителя. Лара прикрыла глаза, стараясь подавить внутреннюю боль и злость. Ей безумно хотелось кричать, буквально заорать от внутреннего накала эмоций, но это было бы уж совсем ни кстати. Поэтому она сосредоточилась на дыхании. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

— И что сказал твой отец? — ее голос звучал холодно, как неживой. Какой-то металлический, будто роботизированный.

— Он… — Никита поджал губы. — Он сказал, что между ним и Татьяной это больше никогда не повторится, и до этого они никогда не… Но я не верю, мам. Не верю. Ни в то, что он до этого не спал с ней, ни в то, что после они не повторят. Вон как они мило болтают… Аж смотреть тошно.

Лара автоматически нашла глазами мужа. Петр что-то говорил Тане и широко улыбался, а она прямо извивалась перед ним змейкой. Даже платье выбрала соответственной со змеиным принтом, обтягивающее и откровенным декольте, которое демонстрировало ее природный третий размер груди. Аверина рукой постоянно трогала свои огненно-рыжие волосы, а буквально в рот Пете заглядывала, словно пытаясь предугадать его следующее желание, чтобы тут же его исполнить. Красивая, яркая, уверенная в себе и безумно влюбленная в Петра. Естественно, что она попыталась его заманить в свои сети, и те отговорки мужа, что они всего лишь друзья детства, являлись глупыми и нелепыми.

— Мам, что ты будешь делать? — неуверенно спросил сын.

Лара посмотрела на него и слабо улыбнулась. Она уже примерно набросала план действий. Осталось самое сложное — привести его в действие и не струсить в последний момент.