- Расскажешь еще? Ну, раскажииииииии… - канючит симпатичный мальчик десяти лет, раскачиваясь на стуле в приемной.

Ему что и правда никогда не читали наших сказок? Слушает меня с открытым ртом, проглатывая одну историю за другой. И про «Гуси-лебеди» рассказала, и про «Морозко», и про «Бычок – черный бочок, белые копытца». А ему все мало.

- Если я не доделаю отчет, твой папа меня уволит, - говорю я, старательно перекладывая бумаги в правильные кучки. – А если твой папа меня уволит, то тете Ане будет нечего кушать. А если ей будет нечего кушать, то…

- Да понял я, понял! – перебивает тот, надувая губы, но интерес сильнее, и потому почти тут же снова спрашивает. – А почему Баба Яга с бычком не справилась?

- Нууууу… - тяну я.

Не хочется выглядеть какой-то непрофессионалкой, умничающей на темы, которые она не понимает. Но кто эти сказки разберет?! Не справилась и все тут!

- Гордей! – из кабинета шефа показывается перегидрольная голова нашего главного бухгалтера Фокиной. – Тебя папа зовет! – а затем смотрит на меня строгим взглядом. – Дочурова, все готово, наконец?!

- Сейчас, Раиса Анатольевна! – подскакиваю я. – Буквально еще одну минуточку!

Где там носит этого курьера, чтоб ему пусто было?! Ну и отчего отчетность вовремя не прислал наш филиал, а получать за это нагоняй должна я? Несправедливо!

Вдруг дверь с размаху открывается и на пороге возникает молодой мужчина. Здоровый – коса и сажень в плечах, размашистый, еле в проем помещается. Голова лохматая, как будто причесывался пятерней, на ногах белые, оть и видавшие виды кроссовки, наверное, пятидесятого размера.

Но даже весь этот растрепанный образ не скрывает – красив, чертяка, и донельзя хорошо сложен. Как будто не курьер, а актер. Прям бери и ставь на обложку.

- Дочурова? – спрашивает он, глядя на меня в упор.

Ну слава тебе, господи, не прошло и года!

- Да, - сглатываю я и зазывно протягиваю ладонь. – Давайте скорее!

Мужчина быстро оказывается рядом с моим столом и вручает какой-то странный конверт. Слишком маленький, чтобы в нем поместились документы за прошедший квартал.

Я растерянно смотрю на надпись. «Нюрочке-дочурочке с собственные руки». И адрес нашего офиса. Это что – шутка такая?! Если да, то что-то ни хрена не смешно!

- Эй! – хмурюсь я, снова поднимая глаза на курьера.

- Бык, - отзывается тот с легким поклоном.

- Что? – морщусь.

- Бык, - повторяет он, указывая на символ на свитере, тоже, кстати, далеко не новом.

Так… странно. Но пофиг, не до этого.

- Что это такое?! – трясу я зажатым в руке конвертом практически у его носа.

- По всему видать приглашение, - пожимает плечами тот.

- Какое еще к черту приглашение? Где документы?!

- Откуда ж мне знать! - говорит он, почесывая репу.

- В смысле, откуда вам знать?! - злобно спрашиваю я. – А кто должен это знать?!

Он снова пожимает плечами, показывая искреннее непонимание ситуации.

Какого черта, хочется спросить?! Это Толька что ли так решил надо мной прикольнуться?! Да меня сейчас Аркадий Петрович вместе с этим приглашением съест. И не подавится.

- Ладно, - возмущенно выдыхаю я, хватая трубку.

Ну все, держите меня семеро! Я сейчас там им такой разнос устрою!

Бык стоит напротив, глядя на меня заинтересованно и, кажется, не собирается никуда уходить.

- Ну, идите, - помахиваю ему я. – Идите!

Не хватало еще, чтобы нашу перепалку с Соколовым слушали посторонние. Я сдерживать свои выражения не собираюсь.

- Я бы на вашем месте не открывал… - говорит мужчина, указывая на конверт.

- Чего? – снова непонимающе морщусь я.

- Приглашение, - уточняет тот. – Не нужно.

- Сама как-нибудь разберусь, что нужно, а что нет, - бурчу, уже набирая номер.

- Ну, - снова пожимает плечами тот, протягивая мне визитку. – Я предупреждал…

- Ага, - вяло соглашаюсь я только, чтобы он поскорее ушел.

И пока слушаю гудки, смотрю на карточку.

«Бык. Межмировые перевозки и доставка. И туда, и обратно в течение одного дня. Быстро, удобно, результативно».

Межмировые перевозки?! Хех! Ну, это ж надо такое придумать!

Соколов не отвечает. Да что ж за невезуха! Зато, когда телефон начинает трезвонить сам, в трубке слышен строгий голос директора.

- Дочурова, где отчет?

- Иду, Аркадий Петрович! – пищу я, и мысленно собираюсь с силами.

Ну все, теперь он точно меня уволит. Эх, а я только-только размечталась о поездке во Флоренцию…

А вот и нетушки! Не стану прикрывать идиота Тольку, вот покажу начальству эту шуточку, пусть сами решают, что с ними делать. Злобно захлопываю папку с недостающей документацией и хватаю злосчастный конверт.

Однако, на полпути замираю… Наверное, все-таки стоит сначала хоть одним глазком глянуть, что там, прежде чем нести шефу и мегере Фокиной, готовой придраться к любой мелочи.

Заглядываю внутрь и удивленно достаю прямоугольную берестяную табличку, на которой словно бы ножиком нацарапано следующее. «Запрос на работницу низшего типа. Одна штука. Оплата – еда и проживание. Для подтверждения – возложить перст на печать.»

Что за бред?! Ну и как я должна объяснять это начальству?

От злости сжимаю губы и топаю ногой. И в эту секунду вижу, что круглая отметка под моим большим пальцем словно начинает шипеть и светиться.

Матерь божья! Вскидываю я руками, и вдруг лампочка надо мной словно бы взрывается и гаснет, а когда вновь включается, я понимаю, что стою вовсе не в своем офисе, а на улице. И мало того, на улице - в лесу, в незнакомом дворе перед какой-то убогой, занесенной снегом хижиной с покосившемся от времени окном.

Дверь дома со скрипом открывается и на пороге появляется весьма неприятная на вид старуха с седой косматой головой. Она встает руки в боки, подпирая видавшую виды юбку, словно сшитую из лоскутов и недовольно кряхтит, пристально глядя на меня.

- Таки прибыла, наконец?