«Ух-ты, ух-ты» -- немного смешной и почти уже забытый, специфический выдох любимого мужа, означающий его скорый финал, сбивает с толку. Замираю на мгновение, прислушиваясь к звукам, доносящимся с кухни: ритмичные, быстрые, характерные. Звуки, которые невозможно не узнать или перепутать. Пульс моментально ускоряется.

Неуклюже покачиваюсь на своих копытцах профессиональной стриптизёрши, надетых по особому случаю…

-- Давай котик, давай…быстрее…я сейчас кончу…, -- добивает меня  женское бормотание, обладательница которого кажется мне до боли знакомой.

Тело сковывает холод…

Делаю шаг, ноги заплетаются и под громкие стоны сладкой парочки, я лечу, в полёте хватаясь  за шмотки, висящие на вешалке,-- та не выдерживает моего невеликого веса, и я с грохотом падаю на пол, утаскивая за собой всё, что на ней висело, вместе с незамысловатой конструкцией, прихлопывающей   меня сверху.

«Вот сколько раз, я просила его закрепить эту чёртову вешалку!»– успеваю подумать и начинаю жалостливо поскуливать. То ли от боли, то ли от осознания происходящего. Судя по стонам, они тут совсем неплохо время проводят, а для меня он уже давно: то устал, то дела у него, то голова болит.

Так жалко себя вдруг стало. Сжимаюсь  в маленький комочек на полу. Потряхивать начинает от злости и обиды.

Ссора наша сразу вспоминается, как плакала от возмущения, высказывая ему претензии. Сначала в лицо, потом в закрытую дверь, которую он демонстративно захлопнул перед моим носом. А я стояла перед ней, как ненормальная,  и пыталась до него достучаться. Кричала, что перестала чувствовать его любовь. Что ревную его, кричала. А он просто молчал, оставляя мои претензии без ответа…

Больно невероятно…

-- Павла!? – вскидываю голову на крик, выбежавшего на шум мужа, которому я сегодня хотела сделать сюрприз. Не такой, конечно, но и этот вроде ничего получился, судя по его выпученным глазам. – Что ты здесь делаешь? – удивлённо спрашивает, с недовольной гримасой на лице, как  будто разъяснений от меня ожидает. Будто это я сейчас здесь сладко стонала на кухне с другим, а не он.

Не отвечаю…

Стряхиваю с себя всё, что на меня попадало сверху и повиляв задом, быстро проползаю  мимо него, пока он не очухался, и путь мне не перекрыл, -- так хочу увидеть обладательницу этих сладких стонов своими глазами, что забываю о коленках. И о платье, которое задралось сейчас почти до самой макушки, тоже забываю.

Так я и знала! – сдуваю волосы с глаз, чтобы лучше рассмотреть эту гадину.

Она стоит, одной рукой всё ещё  опираясь на стол,  в другой держит свои красные трусы,  действующие на меня сейчас, как красная тряпка на быка.

Не понимаю, как подскакиваю на ноги,  с большим желанием вцепиться в её белобрысую шевелюру, но взгляд мой, вдруг,  падает на тарелки, стоящие на столе…

Охренеть просто! – эти котятки лопают мои любимые варенички с вишней, которые делала для нас моя  мама... 

Вообще-то я вполне вменяемая: умею себя контролировать, с детьми как-никак работаю, но в этот момент,  от возмущения,  перестаю соображать. И это точно не я сейчас хватаю тарелку со стола и переворачиваю её на ненавистную голову секретутки любимого мужа.

Кайф!

Как давно я об этом мечтала…

Прости меня мама…