Дорогие читатели! 💞

Вы когда-нибудь задумывались, что в сказках не хватает девушек с пышными формами и отменным аппетитом? Я — да! Так и родилась идея для цикла ретеллингов, где главные героини — милые, умные и очаровательные пышки, которые сами творят свою судьбу.

На историческую и мифологическую достоверность не претендую — только на ваши улыбки, искренние эмоции и веру в простое волшебство.

Надеюсь, вам будет здесь уютно! 💞

Глава 1

Всё началось с того, что я решила проспать сто лет.

Когда все подружки посиделки устраивали, да от женихов отбивались, я, умная, легла в потайной комнате в глухой пещере и отключилась с мыслью о тои, что проснусь — а он тут как тут, мой суженый-ряженый, с букетом цветов и с серьёзными намерениями.

Советчица у меня была, знаете ли, с репутацией — сама Баба Яга. Она то мне и присоветовала: «Хочешь избавиться от девичьей тоски да найти жениха без хлопот? Ложись спать! Проснёшься — и всё у тебя сложится». Ну, я и поверила. Глупая, наивная. Теперь-то я понимаю, что старуха просто пошутить надо мной захотела, а может, и всерьёз считала, что её методы рабочие. В общем, легла я на резную дубовую кровать, подушку из пуха лебединого под щёку подложила, вздохнула о своей невесёлой девичьей доле — двадцать лет уж девке, а так никто и не сосватал! — и уснула.

Снились мне, признаться, совсем не суженые. Снились пироги с вишней, да бесконечные поля, по которым я брожу одна-одинёшенька в поисках хоть кого-нибудь. Весёлое занятие, ничего не скажешь…

В итоге проснулась я от того, что на меня свалился потолок. Нет, не потолок. Нечто гораздо более твёрдое, тяжёлое, дымом пахнущее, кровью и лесом, и при этом — живое.

Я лежала, не в силах пошевелиться, придавленная этим грузом, и пыталась понять, жива ли ещё. Сердце колотилось где-то в горле, в ушах звенело, а по щеке что-то тёплое и липкое текло. И тут до меня дошло… На мне лежит мужчина.

Первая мысль была глупой: «Баба Яга, конечно, советчица, но чтоб так сразу...» Я зажмурилась, потом снова открыла глаза, надеясь, что это дикий сон. Но нет. Тяжесть никуда не делась. А потом я почувствовала на своих губах — его губы. Тёплые, чуть шершавые, с привкусом железа и чего-то дикого, горького как полынь.

Мы лежали нос к носу, он был без сознания, а я — в полном оцепенении. Так вот она как, судьба-злодейка работает…

Я лежала и разглядывала то, что могла разглядеть в полумраке. Тёмные, длинные волосы, которые пахли дымом и хвоей. Скуластое, с резкими чертами лицо, только больно уж бледное. Длинные тёмные ресницы. Хорош. Очень даже ничего. Но весь в крови. И на мне. Непорядок.

— Эй, — хрипло прошептала я, пытаясь сглотнуть ком в горле. — Эй, ты! Ты кто такой?

Ответом был лишь тяжёлый, прерывистый выдох. Его дыхание обжигало мою кожу. Он был ранен, и серьёзно. Постель уже стала липкой и тёплой. Меня охватила паника. Что делать? Лежать и ждать, пока он испустит дух прямо на мне? Или попытаться вылезти из-под этого богатырского тела?

Я собралась с духом и попробовала пошевелиться, подтолкнуть его плечо. Результат был никаким. Он был как каменная глыба.

— Слушай, — снова заговорила я, уже настойчивее. — Так нельзя. Ты меня сейчас в лепёшку превратишь. Да и сам, я смотрю, не в лучшей форме. Давай как-нибудь договоримся.

В ответ он лишь глухо застонал, и его тело на мгновение обмякло, стало ещё тяжелее. Ёлки-палки! Ладно. Видно, судьба мне не только жениха в готовом виде преподносит, но и испытание на сообразительность устраивает.

С огромным трудом, используя все силы, которые у меня остались после столетнего лежания, я смогла просунуть руку между нашими телами и упереться ладонью в его грудь. Она была мокрой от крови, а под тонкой тканью рубахи я чувствовала жар, исходящий от него. Я толкнула изо всех сил. Сначала ничего, а потом он с тихим стоном завалился на бок, освобождая меня. Я чуть не заплакала от облегчения, выдернула из-под него ногу, которая уже затекла, и отползла на край кровати.

Теперь, когда он лежал на спине, я могла разглядеть его получше. Высокий, плечистый, одетый в дорогую, но изодранную в клочья одежду, похожую на одежду княжеского дружинника. Из-под разорванной на груди рубахи виднелась глубокая рана. Руки, большие, с длинными пальцами и сбитыми костяшками, были исцарапаны. Да его же всего избили, бедолагу!

Вся моя предыдущая досада куда-то испарилась, сменившись чисто хозяйственной тревогой. Нельзя же человека так оставлять! Умрёт у меня в спальне, потом не вынести. Да и совесть не позволит.

С трудом встала с кровати. Ноги дрожали и плохо слушались, будто ватными стали. Сто лет не ходила, чего уж тут. Добралась до стоявшего в углу ларя, где когда-то хранила свои нехитрые пожитки. Слава всем богам, заветный узелок с чистыми тряпицами да сушёными травами лежал на месте, будто вчера его туда положила. Взяла также кувшин с водой, что стоял на полу — вода за столетие, конечно, испортилась, но я её всё равно для ран собиралась использовать, а не пить.

Вернулась к ложу и опустилась на колени рядом. Теперь, при свете, что пробивался сквозь щели в каменной стене, он казался ещё более... внушительным. И опасным. Лицо, даже в беспамятстве, хранило отпечаток суровой решимости. Брови тёмные, губы плотно сжаты. Красивый. Жутко красивый. И оттого ещё более чужой.

— Ну, — сказала я, смачивая тряпицу в воде. — Дорогой мой нежданный гость, сейчас будет больно. Но терпеть надо. Я, конечно, не лекарь, но кое-что в целебных травах понимаю.

Я начала осторожно промывать рану на его груди. Он вздрогнул, даже без сознания, и из его горла вырвался низкий, хриплый звук. Я продолжала, приговаривая что-то успокаивающее, будто пугливому жеребёнку.

— Ничего, ничего... Сейчас всё будет хорошо. Вот я тебя почищу, перевяжу, и ты как новенький станешь. Жить будешь. А то я сто лет проспала ради тебя, представляешь? Сто лет! А проснуться, чтобы на мёртвого жениха смотреть — это уж слишком даже для моей незадачливой судьбы.

Он не отвечал, разумеется. Я вымыла кровь, посыпала рану растёртыми листьями подорожника и тысячелистника, которые заботливо заготовила в прошлой жизни, и принялась отрывать полосу от чистой простыни для повязки. Работала я сосредоточенно, не думая о том кто он и откуда взялся. Это был просто раненый, которому нужна была помощь.

И вот, когда я уже почти закончила с повязкой, его веки дрогнули. Длинные ресницы поднялись, и я увидела его глаза. Они были цвета золота. Яркие, горящие, как у хищной птицы. Он смотрел на меня, не понимая, где он и кто я.

Потом взгляд его прояснился. В нём вспыхнула паника, ярость и боль. Он попытался резко сесть, но я удержала его за плечо.

— Лежи! — скомандовала я строго. — Куда ты собрался в таком-то виде?

Он отшатнулся от моего прикосновения, будто оно жгло его, и откинулся на подушки, лицо его исказила гримаса боли.

— Кто ты? — просипел он, и голос был низким, хриплым, как скрежет камня о камень. — Где я?

— Я  Груня, — ответила я, складывая оставшиеся тряпицы. — А ты в моей спальне. И судя по тому, что ты здесь очутился, ты — мой желанный суженый. Приятно познакомиться. А тебя как звать-величать, богатырь?