Прохожу по улице мимо местных кумушек, провожают меня сочувствующими взглядами.

Невольно замедляю шаг, прислушиваюсь, о чём они треплют.

- … проститутка… с мужем сестры спит. Ах шальная…

Спотыкаюсь. Собрав остатки самообладания в кулак. Знаю, о ком они. Об Алёнке. О моей сестре. Уже не первый раз слышу, что она и Ромка, мой муж, мне рога наставляют.

Но это же враньё! Я сразу и с сестрой, и с мужем поговорила. Оба совершенно искренне меня уверили, что всё поклёп.

- Ты же знаешь, это потому, что мы вместе живём! Как только я к вам переехала, так и понеслось, - утирала слёзы Алёнка. – Курицы местные завидуют!

Ей всего двадцать, она приехала поступать в институт и временно поселилась у нас. Мы живём в области, в небольшой военной части, а тут, как говорят, гарнизон спит под одним одеялом. Вот и про нас стали сразу придумывать.

Пару раз мне добрые люди в лицо говорили, чтоб за сестрой и мужем следила, но я вежливо дала понять, что это не их дело.

Я Ромке доверяю. Мы три года женаты и всё это время он был идеальный. Цветы дарит, комплименты говорит, по дому помогает, выходные вместе проводим. Когда ему налево то ходить! Да и не может он… не может!

Сегодня короткий день. Теперь три выходных. Настроение у меня отличное. Ещё и потому, что задержка! Боже… как я счастлива… Надо удостоверится. Купить тест, сходить к врачу, а потом уже мужу и сестре славную новость сообщать.

Но ведь тортиком можно отпраздновать?

Что-то на сладкое меня потянуло. А раньше – никогда не тянуло. Знак? Возможно.

Поэтому я ещё в городке закончила в кондитерский магазин, и теперь, шагая по части к нашей трёхэтажке, думаю, как быстро поставлю чайник, сварганю что-нибудь вкусное на ужин к приходу мужа.

Алёнка вот-вот должна из города вернуться. Документы отвозила. Что ж, надеюсь, она поступит, куда мечтала!

Дверь в подъезд всегда открыта. Тут же все свои.

- Тёть, Валя, здрасьте, - машу рукой соседке, сидящей на скамейке возле площадки.

Присматривает за внуком, гладит большого пушистого рыжего кота.

- Здравствуй, Настён, здравствуй, - как-то медленно качает головой.

Она была одной из тех, кто желал меня просветить насчёт мужа, но я ей сразу сказала, что не стоит высматривать то, чего нет.

В подъезде темно, поднимаюсь по покатым, стёртым ступенькам на третий этаж. Лифта тут нет. Сам дом старый, лет семьдесят ему, крыша подтекает, но я уже привыкла. Хотя мне, городской девчонке, сначала было сложно привыкнуть в жизни в военной части.

Отпираю дверь и, толкнув её плечом, вхожу в квартиру. Сначала не понимаю, что меня смущает, а потом замечаю ботинки мужа, наспех скинутые возле двери. Рома ужасный аккуратист и ненавидит беспорядок. Дома у нас идеальная чистота моими усилиями. Хотя я тоже люблю, чтоб всё блестело.

От ботинок мужа меня отвлекают громкие звуки, на которые я сразу и не обратила внимания. Стоны, которые сложно с чем-либо перепутать, врываются в голову, где пара ехидных голосков подпевает.

Правы были кумушки! А ты, дурочка, не верила!

Становится больно и противно. Неужели это происходит со мной!

К стонам прибавляет скрип кровати.

В нашей спальне что-то происходит.

- Давай, шлюшка, покажи мне.

Голос мужа я с ни с кем не перепутаю.

- Да-да… давай, Ромочка. Да-да, ещё, - чуть ли не визжит Алёнка.

Как так можно! Мы же сёстры!

Я делаю шаг к спальне, отставляю коробку с тортиком на тумбочку, сама сажусь на танкетку, складывая руки на коленях.

И что делать?

К горлу подступает тошнота.

Сделать вид, что не заметила? Уйти… а потом? Да я им в глаза смотреть не смогу!

Дверь спальни совсем рядом. Громкие ритмичные удары и скрип кровати заставляют вздрогнуть.

Алёнка стонет и начинает умолять.

- В меня… кончи в меня… в меня… Ах, пожалуйста. Мне так нравится, когда ты кончаешь в меня.

Приходится накрыть горло рукой. Чёрт… сейчас реально стошнит!

Медленно встаю и делаю шаг к двери спальни. Мне кажется, что меня шибанёт током, когда дотрагиваюсь до руки, но она довольно легко поддаётся. Дверь открывается. И я вижу Ромку, лежащего на спине. И свою сестру, резво скачущую на нём.

Оба не понимают, что уже не одни в комнате. Оба слишком увлечены друг другом.

- Давай… давай… выдои меня… Ах, дрянь, ах хороша.

Меня передёргивает. Со мной Рома никогда так не разговаривал. Может, этого ему и не хватало? И он искал на стороне и нашёл.

Что ж… мерзавец, далеко идти искать не пришлось. Под боком всё было!

Сдёргиваю банное полотенце, небрежно брошенное на стул. Оно влажное, тяжёлое. Скручиваю его и замахиваюсь на парочку предателей, оскверняющих нашу семейную кровать.

- Ах ты сука! – ору в сердцах.

Алёнка замирает и оборачивается, в тот же миг получая полотенцем по лицу.