Свет фар выхватывает в тёмной подворотне силуэт ребёнка.

Ребёнка?

Я же не обознался?

Что за чёрт?

Резко торможу, моргаю, переключаю дальний свет на ближний и обратно. Кажется, снова что-то мелькает перед машиной.

Точно… мальчик четырёх-пяти лет жмётся к чёрной решетки между дворами. Затем поднимается и шагает вдоль к калитке. Дёргает за ручку, но она закрыта. Но дело даже не в этом.

Что малолетний ребёнок делает в третьем часу ночи здесь один?

- Малыш? – зову я, выходя из машины. – Эй малыш?

Ребёнок застывает, заслышав мой окрик.

- Погоди, - спешу к нему. – Что ты тут делаешь? Где мама? Папа где? Где ты живёшь? Где-то здесь? Ты заблудился? Потерялся? Стой, погоди. Я хороший добрый дядя. Почти доктор Айболит. Знаешь про такого?

Очень боюсь, что он испугается и убежит, но он наоборот замирает и стоит, смотрит на меня огромными глазами… полными слёз.

- Там! – указывает он куда-то вправо. – Там мама. Помогите, пожалуйста.

На малыше красная курточка со светоотражающими вставками, именно их блеск и привлёк моё внимание в первую секунду.

- Да-да, сейчас.

Я беру ребёнка за прохладную ладошку, надеясь, что он не станет вырываться. И он этого не делает.

Доверчивость, конечно, это очень плохо, но сейчас я рад, что малыш не так осторожен, как ему следовало бы.

А если б не я к нему подошёл?

Страшно представить, что могло бы случиться, напорись он не на таких честных и в общем-то безобидных людей, как я.

Он подводит меня к своей маме.

Присев на корточки, смотрю на девушку, сидящую у стены. Её глаза закрыты, лицо опущено к плечу, капюшон натянут на голову, но не глубоко. Вижу мокрую чёлку, прилипающую ко лбу, как если б девушка попала под дождь. На вид ей не больше двадцати трёх. Худенькая, невысокая. В тёмном дождевике и драных на коленках джинсах. Это точно его мама? Может, сестра?

- Эй, - зову, но девушка молчит. – Эй, вы меня слышите?

- Мама спит. Я не могу её разбудить, - сообщает, вцепившийся мне в руку пацан.

- Тебя как зовут? – спрашиваю, а сам протягиваю ладонь и накрываю лоб девушки. Он горячий, словно печка.

- Максим.

- А маму?

- Мама, - уверенно отвечает он.

- Ну… логично, в общем-то. Вы тут живёте? – киваю на двор.

Максим активно мотает головой.

- Нет. Мы далеко живём.

- Где? Адрес знаешь?

Он снова отрицательно мотает головой.

- Насколько далеко?

- Далеко.

- На машине доедем? Или на поезде ехать надо? Или лететь на самолёте?

- Не знаю. Далеко где-то, - отвечает. – А что с мамой? Она так долго спит.

Я легонько встряхиваю девушку за плечо, та что-то бормочет, но глаз не открывает.

У неё сильный жар. Наверное, под сорок температура. И что с ней делать?

Отвезти в больницу? – это кажется мне самым логичным.

Может, я бы так и сделал, если б в этот момент она не вскрикнула.

- Нет, батя, нет! – а затем снова бормотание. - Не трогай его… не трогай. Я не буду. Нет…

- Вы можете подняться? – беру её за руку и тонкие пальцы неожиданно крепко вцепляются в меня.

- Помогите… помогите… - бормочет девушка.

- Чтобы я помог вам, вы должны помочь мне, - говорю я.

Приходится отпустить пацана, чтобы освободить обе руки.

- Никуда не убегай, - предупреждаю. – Сейчас мы сядем в машину, и я отвезу вас… в безопасное место. Кто такой батя?

- Батя, - пожимает парень плечами.

- Яс-с-но-о… - тяну, взваливая внезапно тяжелую девушку на себя.

Подставляю плечо под её подмышку, но ноги незнакомку совсем не держат. Плюю и просто подхватываю на руки. Вот так гораздо удобнее!

За годы в медицине, в хирургии, если точно, я уже привык, что бессознательные люди обычно тяжелее тех, кто в себе. Но эта девушка горит и, кажется, весит, как мешок с кирпичами. Или я такой чувствительный стал? Или ночь так на нас влияет.

- Вот там за ручку потяни, дверца и откроется, - командую мальцу, когда походим к машине.

- Ага, сейчас, - кивает тот и следует моим указаниям.

Кое-как усаживаю девушку на заднее сиденье, пристёгиваю ремнём и прошу не съезжать в лежачее положение.

Думаю, она меня не слышит, но совсем внезапно открывает глаза. Смотрит на меня абсолютно больным горящим взглядом ярко-синих глаза.

- Да, - слетает с её сухих губ.

- Воды?

- Да, - отвечает кратко и снова вырубается. Морщится, бормочет. – Тошнит.

- Нет, ты уж постарайся не заблевать мне машину, пожалуйста.

Тянусь за бутылкой воды, которая брошена на пассажирское сиденье и отпаиваю девушку. Но её хватает буквально на пару глотков.

Затем усаживаю пацана, пристёгиваю, морщась, когда замечаю, что ремень безопасности торчит над его плечом в натянутом положении. Но в моей тачке нет никаких приблуд для перевозки детей. Так что это всё, что я могу – пристегнуть его кое-как.

Мальчишка берёт маму за руку и серьёзно смотрит на меня.

- Спасибо.

- Пока не за что.

Я сажусь за руль и вижу, как на экране мелькает сообщение от Василины.

«Кантемиров, вернись. Или можешь больше не приходить!»

А я больше и не приду, - мелькает в голове, прежде чем трогаюсь с места.

Достала уже… и сегодня была последняя капля.