Пролог
В руках у меня вибрирует телефон.
Входящее сообщение от Риты. Неожиданно.
Наверное поздравление с днем свадьбы.
Включаю видео и тут же разворачиваю телефон так, чтобы никто не мог подсмотреть что там. На первых же секундах просмотра выключаю звук.
Потому что там…
А там Саша. Мой Саша! С моей сестрой…
Съемка четкая и подделкой быть не может.
Саша и Рита. Рита и Саша.
В квартире Саши. В той, где мы будем с ним жить после бракосочетания. На той кровати, которая будет служить нам брачным ложем.
Сестра смотрит четко в камеру. Мой жених, скорее всего, не знает, что идет запись.
К горлу подступает тошнота.
Видео заканчивается яркой надписью во весь экран:
«С днем свадьбы, сестренка! Это тебе мой подарок, живи теперь с ним!»
1. Ника. День свадьбы
– Офигенно красивая! – восхищается Анютка, моя школьная подружка, медленно вышагивая по краю длинного шлейфа, что воздушным облаком лежит вокруг моих ног. И у меня тревожно дергается внутри от мысли, что она наступит и запачкает. Полы чистые, Анюта босая, но опасения, что может остаться пятно, не отступают. – Платье Сашка купил?
– Нет, папа, – подтягиваю шлейф ближе к ногам. На всякий случай.
– Папа тоже молодец!
Я хотела платье поскромнее, отец настоял на этом – с пышными юбками, открытыми плечами, перламутровым стеклярусом на тугом корсете. Сзади мелкие пуговки, штук тридцать, не меньше. А декольте у этого платья такое, что сама себя хочу. Не вульгарное, нет. Просто красивое и интригующее.
Уверена, Саша оценит.
Папа на это платье все свои сбережения потратил, хоть и уверял меня, что у него еще в загашнике есть. Но я знаю, сколько он получает и сколько тратит. В загашнике от силы пара тысяч осталась.
– Для родной дочери никаких денег не жалко, – признался он растрогано, когда я вышла из примерочной.
Неродная дочь, которая увязалась с нами в салон, фыркнула, но промолчала.
– Суперское платье, – резюмирует Машка, еще одна школьная подруга, возвращая меня со дня покупки свадебного наряда в сегодняшний день. – Прям на тебя пошито. Черт, даже прикасаться боязно, замараю еще, – смеется.
– Счастливая ты, Ника, – это снова Анюта. В ее голосе слышу неприкрытую зависть.
С моим Сашей Анюта первая познакомилась, но отношения завязались у нас с ним, а Аня переключилась на его друга – Антона. Правда, встречались они недолго, всего пару месяцев, сейчас они друг друга на дух не выносят. Даже не здороваются.
Но Анюта уверяет, что Саша ей безразличен и у меня нет повода ревновать. А я и не ревную! Любимый с меня глаз не сводит. Меня любит, на руках носит. А какие слова говорит!..
Вот, стоит вспомнить его горящий взгляд, обращенный на меня, или жаркое дыхание в моих волосах, словечки с недвусмысленными намеками, от которых я не знаю куда деться от смущения… как внизу живота бабочки порхают и ноги слабеют.
– Ой, девочки, – прикладываю ладони к горящим щекам, глядя на себя в зеркало, – я и правда счастливая! Сама себе завидую.
И глядя на свое отражение в зеркале, сама себя не узнаю! Там – незнакомая мне принцесса. Тоненькая, хрупкая, очень красивая. С черными, как смоль, волосами. Со счастливой улыбкой на пол лица. С огромными сияющими глазами. И это не от того, что на веках серебристые тени. Это внутреннее сияние, рожденное любовью к самому невероятному мужчине на земле.
Я не верю, что сегодня выхожу замуж! Сон какой–то! Фантастический, красочный, волшебный.
В потрясающе красивом свадебном платье, посреди скромной трехкомнатной квартиры, где комнаты такие маленькие, что особо не развернуться, стою я, Вероника Сомова. Невеста. И всего через какие–то два с половиной часа стану законной супругой самого классного парня на свете – Александра Новикова.
Вероника Новикова – два месяца примеряю себе новую фамилию. Она мне нравится с каждым днем все больше. Ее с гордостью будут носить наши будущие дети – девочка и мальчик. Или два мальчика. В общем, как получится.
– Сюда бы серьги такие… цепочкой, длинные, чтоб прям до плеч, – Маша пальцами рисует от мочки уха до ключицы. – Но эти тоже ничего.
В ушах у меня гвоздики из натурального жемчуга – от мамы остались. Память.
– И колье бы еще… чтоб ослепли все. Но обязательно в тон колечку.
Колечко у меня серебряное с дорожкой фианитов. Саша его надел мне на безымянный, когда предложение делал. На набережной. Так волновался, до сих пор с улыбкой вспоминаю.
– Не надо ничего. Я же не за олигарха выхожу. У нас все скромно.
Только наши с Сашей родные, мои близкие подруги, его друзья. Всего двенадцать человек. В кафе стол заказан, торт двухярусный с розочками.
Только на платье папа настоял самом лучшем. Очень дорогом. Он так растрогался, когда меня в нем увидел, что язык не повернулся отказаться.
– Слушай, а вы правда до свадьбы ни–ни? – шепотом спросила Марья.
А ведь кроме нас троих в квартире никого нет. Отец и его жена рано утром уехали в кафе, оттуда в загс. Риты сутки дома нет.
Прикусив нижнюю губу, чуть заметно качаю головой.
– И не хотелось? – ахает Анютка.
– Честно? – две головы синхронно кивают и, кажется, не дышат. – Очень хотелось. Но мы оба так решили. После свадьбы. Старомодно, да? – ищу поддержку в глазах подруг.
– Я вами горжусь, честно, – прикладывает к груди ладонь Мария. – Сашка твой хоть понимает, КАК ему повезло? Такое сокровище, еще и невинная.
Еще как понимает. И не представляю, как он держится.
– А зря ты от выкупа отказалась. Мы б за тебя и твой цветочек такой калым выторговали!
– Маша! – щеки горят. – Мы вместе так решили. Встретимся в загсе.
– Романтично…
– Но! – оборачиваюсь к погрустневшим подружкам. – Вместо выкупа будет… лимузин! – визжа, подпрыгиваю на высоких каблуках.
Девчонки визжат и подпрыгивают вслед за мной.
– Круто!
– Лимузин!
– Ни разу в лимузине не ездила!
– Я тоже!
– Так, – бросаю взгляд на время, – ускоряемся!
Расправив платье, аккуратно сажусь на стул перед зеркалом.
В две пары рук девочки укладывают мои волосы в высокую прическу. Выпускают волнистые прядки по краям лица. Накрыв плечи палантином, осторожно заливают укладку лаком. Последний штрих – фата. Невесомая, белоснежная паутина.
– Вау!.. – одобряют образ девочки. – Красотка!
– Мы все красотки! – обнимаю подружек за талии, глядя на наше отражение в зеркале.
Маша в ярко–оранжевом платье–футляре, этакая апельсинка. Анюта в голубом с квадратным вырезом и расклешенном от талии. Незабудка.
С улицы доносится гудок. Машка выглядывает в окно.
– Ааа! – восторженно верещит. – Там лимузин приехал. Белый!
– Все. Нам пора! Выходим, девочки.
Берут свои клатчи – новенькие, специально к нарядам покупали, обувают туфли.
Мне нужен только телефон, остальные мелочи в виде зеркальца, пуховки или влажных салфеток есть у подружек.
В последний раз оглядываю свою комнату. Сюда после свадьбы я не вернусь – останусь у мужа. Рита наконец–то станет полноправной хозяйкой этой комнаты. Мы друг другу мешали с первого дня ее появления здесь.
– Минуту!
Не удержавшись, фотографирую себя в зеркале. Отправляю фото Саше.
– Ты что, Ник! – Маша заметив сие действие, в ужасе округлила красиво подведенные синие–синие глаза. – Зачем?
– А что? – не понимаю.
– Нельзя, чтобы жених тебя в свадебном платье раньше времени видел.
– Чепуха какая. Меньше часа осталось до регистрации. Уже можно.
Подруга неодобрительно покачала головой.
От Саши прилетела ответная смс, от которой бабочки в животе запорхали с новой силой.
«Красавица. Жду не дождусь, когда буду снимать с тебя это платье. А как тебе я?»
И свое фото. Он в темно–синем костюме, в белой рубашке, с бабочкой на шее. Темно–русые волосы красиво уложены набок, гладко–выбритое лицо, белоснежная улыбка. Ему бы в журнал или на телевидение, рекламировать туалетную воду или дорогие часы.
«Ты самый красивый мужчина на всей планете! Сама себе завидую!» – улыбаясь во весь рот, отправляю ответ.
– Ника, ну ты где? Опаздываем!
– Иду!