Я тихо сидела в своих апартаментах и зубрила уроки. Пыталась вникнуть в то, что написано в книге, но никак не получалось. Мысли были заняты только одним человеком, который сейчас находился внизу в кабинете моего отца, Бережного Сергея Альбертовича. Некоторое время назад, отец позвонил после обеда и сказал, что за ужином у нас будет гость — его деловой партнёр.

У нас в семье, если её можно так назвать, далеко не тёплые отношения. Я никогда не звала его папой, только отцом. Мама умерла, когда мне было 3 года, а воспитанием занимались гувернантки и учителя.

Не знаю почему, но отец никогда не относился ко мне тепло: не хвалил, не целовал, да что уж там, даже не прикасался ко мне. Это было странно. Мне так отчаянно не хватало ласки и любви. Я всячески пыталась заслужить хоть толику похвалы, но всё заканчивалось его хмурым взглядом. Он поворачивался спиной и уходил в свой кабинет.

Училась я отлично, была послушной и тихой девочкой. Никаких замечаний в мой адрес не поступало, ругать меня было не за что. С раннего детства мне прививали знания нескольких языков, уроки этикета, танцев, музыки и многого другого. Я впитывала всё, как губка. Учёба давалась мне легко — нравилось изучать всё новое.

Дома часто были гости отца, в основном по работе. Иногда он устраивал званые ужины, на которых присутствовали сливки общества. В такие дни я старалась не выходить из комнаты, и всё же иногда отец настаивал на том, чтобы я на них была.

В тот вечер я спустилась вниз немного раньше намеченного времени, чтобы проверить, всё ли готово к ужину. Что-то не давало мне покоя: в душе было неспокойно, и немного дрожали руки. Я старалась успокоиться.

Я погрузилась опять в свои мысли, но тут услышала, как открывается дверь. На пороге возник Сергей Альбертович, а следом за ним очень высокий и крупный мужчина. На его профиль падала тень, и я не могла разглядеть его лица. Сердце отчего-то забилось так сильно, что стало немного жутко.

— О‐о‐о, Полиночка, ты уже нас встречаешь! — громко сказал отец. В его интонации сквозила показная доброта и внимание. Я приказала себе не обольщаться, ведь этот тон, потому что здесь гость, на которого нужно произвести благоприятное впечатление. И только!

— Добрый вечер, отец, — я сухо поздоровалась и подняла на него глаза, но тут же опустила их, ведь в его взгляде увидела лишь одно недовольство.

— Позволь познакомить тебя с моим деловым партнёром, — отец отошёл в сторону, пропуская вперёд незнакомца. — Доминик Адольфович Северн, а это моя дочь — Полина Бережная.

Наконец незнакомец вышел на свет и поднял на меня свой взгляд. Издалека мне показалось, что он какой‐то ледяной, несущий в себе много тайн и опасностей. Надеюсь, что это лишь игра теней.

Отец жестом пригласил его пройти вглубь.

— Здравствуйте, Полина, — подходя ближе, сказал незнакомец. Голос его был сух, безэмоционален и холоден. По спине побежали мурашки. Стало совсем неуютно, и меня слегка зазнобило.

— Здравствуйте, Доминик Адольфович, — чуть ли не шёпотом произнесла я.

— Просто Дом. — Я лишь кивнула и опустила взгляд на его до блеска отполированные туфли.

Мужчина подошёл ближе, взял своей огромной рукой мой подбородок и слегка приподнял. Мои глаза не спеша прогуливались от туфель и выше, пока не добрались до его стальных глаз, пропуская широченную грудь. В них не было абсолютно ничего, одна пустота.

Неожиданно отец кашлянул, и незнакомец убрал руку с моего подбородка. На его лице мелькнул недобрый оскал, будто он был недоволен, что его оторвали от чего‐то важного.

— Давайте поужинаем что ли? — как‐то неуверенно произнёс Сергей Альбертович. — Я жутко голоден.

Мы молча последовали за ним в столовую, где расселись по местам. Напротив меня оказались всё те же стальные глаза, только теперь уже он не смотрел на меня и не касался.

Ужин проходил почти в тишине, лишь изредка отец что-то рассказывал или задавал вопросы. Доминик отвечал кратко — было видно, что с неохотой. Я заметила, что на протяжении всего вечера он был немногословен и отстранён. Отец же чуть ли не лебезил перед ним. Мне было стыдно за его поведение, я не понимала почему он перед ним пресмыкается.

Доминик был привлекательным мужчиной, но что-то в его внешности отталкивало. Наверное, всё же эта холодность. И глаза — в них была скука.

Он казался пресыщенным этой жизнью. На вид ему лет тридцать, волосы короткие и светлые, нос большой, серые глаза и не очень полные губы. Лицо гладко выбрито, на щеке неровный шрам ближе к губам, полученный много лет назад. Одет в фирменный строгий костюм.

После ужина мужчины удалились в кабинет и пробыли там довольно долго. Из-за двери периодически слышался взволнованный голос отца. Разобрать о чём они беседовали я не могла. И тут, наконец, дверь отворилась, на пороге возник спокойный и собранный Доминик Адольфович. Не обращая на меня внимания, он направился к выходу, но резко остановился и произнёс, не оборачиваясь: «До встречи, Лина».