На похоронах не положено улыбаться... Но ничего не могу с собой поделать, — уголки губ сами собой ползут вверх. Именно поэтому моë лицо скрывает густая вуаль. Что же, как вдова я вполне могу себе позволить этот несколько театральный атрибут.
Тем более, всё происходящее больше похоже на фарс, а не прощание с усопшим. Мой муж Шах, глава одного из самых влиятельных мафиозных кланов, был, мягко говоря, не очень приятным человеком. Хотя нет, не так. Олег был конечным ублюдком, — безжалостным, беспринципным и с садистскими наклонностями.
Мажу взглядом по сторонам сквозь густую вуаль и кривлюсь под ней. Вокруг меня «сливки» мафиозного сообщества. Фактически сейчас нахожусь в бассейне с акулами. Но эти акулы знают правила и чтят традиции, поэтому пока я в безопасности.
Ключевое слово «пока»... Ровно до тех пор, пока тело Олега не предадут земле, а нотариус не зачитает его завещание. Тогда я стану самой богатой вдовой, владелицей элитной недвижимости, целого парка люксовых авто и нескольких корпораций. И это лишь вершина айсберга — основной доход Олега имел криминальное происхождение. Все его подпольные казино, приносящие просто неприличные суммы, тоже перейдут мне.
Вот именно из-за них я тут же превращусь в добычу акул, которые постараются откусить самый жирный и аппетитный кусок. Ну и пусть клацают челюстями. Мне не нужны эти миллиарды. Мой адвокат уже подготовил документы на продажу недвижимости, которая достанется мне, и даже приискал покупателей. Я просто получу деньги, заберу сына, и мы растворимся, уедем как можно дальше отсюда. И пусть эти акулы перегрызут друг друга.
— Здравствуйте, Ярослава! Позвольте выразить вам свои соболезнования... — раздаётся сзади и откуда-то сверху низкий бархатный мужской голос, с лёгким акцентом.
Мне не нужно поворачиваться, чтобы узнать, кто у меня за спиной. Этот низкий, чуть тягучий голос узнаю из тысяч. Дамир Берсиев, чтоб его! На его фоне остальные собравшиеся здесь — пушистые котята рядом с голодным львом.
Тело пронзает миллионом игл, по коже рассыпаются мурашки, добегая до затылка и шевеля волосы. Сейчас я готова оказаться где угодно, лишь бы подальше от этого мужчины.
Я чувствую, как его горячее дыхание обжигает мою макушку и ухо, а запах сандалового парфюма, помноженного на что-то невероятно мужское, волнующее оплетает сознание. Дамир близко, — слишком, опасно, непростительно близко.
Резко разворачиваюсь к нему, почти утыкаясь в мощную грудь, обтянутую чёрной рубашкой. На секунду зависаю оттого, что рассматриваю каждую мышцу на огромном тренированном теле и пускаю слюни, словно глупая девчонка.
«Молодец, самое время пялиться на мужика! Твоего мужа ещё не зарыли, а ты уже представляешь, как выглядит этот чёртов Дамир без рубашки. Хотя чего уж там, он точно выглядит великолепно!» — вступаю во внутренний диалог с собой, на секунду выпадая из реальности.
— Ярослава, с вами всё в порядке? — сдержанно интересуется красавец, наклоняясь ко мне.
Да он издевается, что ли? Тёмно-серые глаза в обрамлении удивительно длинных ресниц смотрят пытливо, густые брови чуть нахмурены, но в уголках губ прячется какая-то недобрая усмешка, словно её обладатель знает нечто важное, недоступное остальным.
— Извините, мне не очень хорошо! — шепчу сдавленно, и это правда.
— Позвольте проводить вас. Скоро начнётся церемония прощания.
Мужчина берёт меня под локоть, и его горячие пальцы обжигают даже сквозь плотную ткань платья. Кажется, у меня на коже останутся волдыри. Все взгляды устремляются на нас, словно по команде. Боже, дай мне сил просто пережить этот день!
— Спасибо, я справлюсь сама! — режу жёстко, вырывая локоть из пальцев мужчины.
Он не прикладывает никакого усилия, чтобы меня удержать, но понимаю, что если бы захотел — я не смогла ничего поделать с его железной хваткой.
Делаю шаг, стараясь забыть ощущение пальцев Дамира на своей руке, а в следующий момент замираю на месте, а затем и вовсе врезаюсь спиной в литую грудь и каменные кубики пресса Берсиева. Его рука вновь ложится на мой локоть, и теперь сомнений нет — там точно останется ожог.
— Никто не смеет отказывать мне, Ярослава! — рычит он.