Год назад

Третий бокал шампанского был лишним. И зараза такая, ведь понимаешь это, когда его выпиваешь! Голова сразу стала легкой, такой же искристо-шипящей, а концентрация уменьшилась. Я рассмеялась, прикрывая глаза, и честно призналась Оле, что следующий будет контрольным в мою скромность — я точно пойду соблазнять одинокого мужчину за барной стойкой.

— Так иди сейчас, — захихикала Оля, не менее пьяная, чем я. — Один уже сидит и периодически сверлит нас взглядом.

Я заинтересовано огляделась и увидела его. Без сомнений одиноким незнакомцем был вер. Только у них вот такая давящая аура, и взгляд при определенном освещении загорается янтарным. Потомки волков, что с них взять. Хотя как раз «взять» было есть чего — любовники из них были невероятные. Так говорили. Может, стоит попробовать?

— Он на медведя похож, а не на волка, — прыснула я и засмеялась вместе с Олей. Мне казалось, что мы тихо говорим и вообще ведем себя прилично в этом пафосном ресторане, но подошедший официант просканировал нас нечитаемым взглядом и предложил кофе, намекая, что нам пора и чести вспомнить. Зачем мы сюда поперлись с Олей?! Захотелось почувствовать себя нищебродками? После третьего бокала самого недорогого шампанского стало веселее и свободнее, по телу разлилось приятное тепло, а на неприятные взгляды стало резко как-то наплевать.

— Лучше еще бокал шампанского и клубнику, — улыбнулась я официанту, он кивнул, принимая заказ, но уходил от нас быстрым шагом.

— Тонь, что ты задумала? — спросила меня Оля. Глаза у нее горели предвкушением незабываемого спектакля.

— Я его соблазню, — улыбнулась я коварно. — Возьму и проведу ночь с вером, как дерзкая девица.

Оля хрюкнула от смеха и сказала шепотом — нам казалось, что шепотом:

— А вдруг у него маленький корнишон? — и еще так пальчиками показала, чтобы я точно не перепутала размер.

— Любой опыт важен, даже с корнишоном, — прыснула я, некрасиво хрюкнув. Если бы я увидела себя тогда со стороны, то пинками бы выкинула из ресторана, а потом зарядив коленом под зад, закинула в такси и на месяц лишила бы себя всех вкусностей в виде жаренной картошечки и сырков под кофе. Мне явно отказал мой прагматичный мозг.

Наши смешки остановил официант, подойдя с бокалами шампанского и шестью клубничками в шоколаде. Он церемонно поставил все на стол и снова предложил кофе. Нам указывали на дверь почти напрямую. В следующий раз он придет со счетом. Не будь я под действием опасных пузырей углекислого газа, то сгорела бы со стыда, но мне было все по колено... по ажурную резинку чулок.

Я встала, слегка качнувшись на шпильках, взяла бокал и выпила залпом, под удивленный и одобряемый вздох Оли, которая откусила половину клубники. Я нагнулась и съела из ее рук второй кусочек, а потом подмигнула, и пошла в сторону вера, покачивая бедрами. Вер не спускал с меня взгляда, зацепив на зрительный крючок, и я шла к нему, наслаждаясь разгорающимся интересом хищника.

Но я себя никакой жертвой не чувствовала, а только такой же хищницей.

Вер сделал рукой своей охране, которая напряженно привстала, видя, как я уверенно иду к их хозяину, а у меня адреналин подскочил еще выше. Кровь забурлила от легкой победы и предвкушения. Я сегодня была неотразима: черное узкое платье, шпильки и красная помада.

Самый удачный наряд, чтобы соблазнить хищного зверя.

Я подошла и замерла, как мне показалось очень грациозно, но сесть на барный табурет не рискнула — шпильки бы не дали удержать нормально равновесие. Поэтому я облокотилась на стойку, сексуально прогнувшись. По крайней мере в моей голове все было как в лучших традициях «Восьми с половиной недель».

— Можно задать вам вопрос? — спросила я томно. Все это время вер не отпускал меня с крючка своего взгляда, сверкая янтарем в карих глазах.

— Слушаю, — насмешливо ответил вер. Я чувствовала, что он похоже не сильно впечатлился моей походкой и формами. Надо было применить еще какой-то арсенал роковой красотки. Теперь устроить собственное грехопадение стало моей самоцелью на эту ночь. А все чертово упрямство!

Я слегка наклонилась, демонстрируя вырез на груди чуть больше, и сладким голоском спросила:

— А это правда, что вер понимает, что нашел свою пару только после первого секса?

Вер сощурился. Янтарь в глазах разгорелся ярче, а черты лица вдруг стали еще более хищными.

— Хочешь проверить? — и голос такой... не обещающий ничего хорошего.

Я хотела ответить как можно сексуальнее, сказать уже прямо, что готова быть сегодня «плохой девочкой», но вместо сексуального шепота икнула, а потом хрюкнула, втянув слишком сильно воздух.

Сбоку завозились два амбала — охрана вера, и, мне кажется, мужчины надо мной потешались. Это добавило мне лишь решимости и безумной отваги.

— Угадали, господин...? — я сделала паузу, намекая, что не прочь обменяться именами, и вер уже в открытую усмехнулся — не поверил, что я не знаю его имени.

— Потап, — сказал он с той самой насмешливой улыбкой.

— ... Нина, — приврала я. В конце концов это вторая часть моего имени.

— Что ж, Нина. Пошли проверим твою совместимость.

Вер встал со стула, и я поняла, что на каблуках почти одного роста с ним. Губы сами собой разъехались в улыбке, а память подкинула картинки корнишонов. Господи, о чем я думаю! Мне надо настроиться на соблазнение, а я о какой-то фигне размышляю.

Потап подставил мне локоть, и я ухватилась за него, потому голова еще немного кружилась. Так странно, буквально  минут пятнадцать назад было легко и весело, а сейчас стало накатывать тяжестью на виски.

Мы почему-то вышли на улицу, хотя я точно помнила, что ресторан находился на первом этаже одноименного бутик-отеля. Ехать куда-то в иное место я не планировала. И сразу же заработала внутренняя сирена. Я уже собралась открыть рот, чтобы прямо сказать, что проверять нашу физиологию буду только здесь, как около нас остановился черный дорогой седан. Водитель проворно выскочил со своего места и открыл заднюю дверь.

— Садись. Тебя отвезут домой, Нина. Адрес свой помнишь?

Я вылупилась на Потапа, приоткрыв от удивления рот. Меня, похоже, сейчас послали прямым текстом! Я попыталась сформулировать ответ, но в голове вдруг бухнуло болью. Накрыло тяжелой плитой, сдавливая до онемения. Я качнулась. Качнулся следом и горизонт. А дальше почувствовала чужие горячие руки и взволнованный хриплый голос, который раздавался над моим ухом, жестко чеканя приказы.

Очнулась я на кровати в большом номере: в комнате был полумрак от ночников, шум воды в ванной и приятный аромат кофе. Голова, несчастная и тяжелая, все еще сигналила болью и каким-то незавершенным делом.

Я повернулась на бок и зажмурилась. Ничего себе у меня похмелье! Не помню, чтобы мне становилось так плохо от шампанского. Может, надо попросить не секс-марафон, а под капельницу меня положить?! Встать удалось с третьей попытки. Ноги приятно утонули в мягком ворсе, платье выглядело еще прилично, а вот все остальное — в зеркало я смотреть боялась, но деваться было некуда, пришлось подойти к нему в прихожей. От пола до потолка зеркальная поверхность немилосердно показало мне растрепанную девицу, у которой намертво прилип макияж. Я сегодня использовала все средства, которые не растворяются даже в кислоте, так что тени, тушь, помада и главное тон сидели идеально, делая из меня совершенно другую Тоню. Уже, правда, не роковую.

— Может, уйти, — сказала я вслух, разглядывая пустой огромный сьют, но тут послышался щелчок замка, и в коридор вышел Потап в белом махровом халате.

— Очнулась? Живая?

Я оглядела его с головы до ног, уже не ощущая такой наглой дерзости без шпилек — все-таки мужчина был повыше меня. И намного массивнее.

— Живая, — хрипотца в голосе была совершенно не сексуальной. — Простите, на меня немного нашло. Не хотела вас...

— Соблазнять? — усмехнулся вер и глубоко вздохнул, сложив руки на груди. — Знаете, так меня еще никто не соблазнял. Впервые пришлось отмываться от блевотины.

У меня дыхание сперло в груди. Боже мой, надо срочно рвать когти.

— Я оплачу химчистку. Простите, — пролепетала я. Дерзость как рукой сняло.

— Нахалкой вы мне нравились больше, — продолжил издеваться над моим нервами Потап. — Ничего не нужно. Оставайтесь в номере. Он оплачен на сутки. А меня сейчас заберут.

Я бы и хотела отказаться, но голова гудела, и спать хотелось просто ужасно.

«Зато какой „сексуальный“ опыт с вером, Тонь! Ты ему такую незабываемую прелюдию в памяти оставишь. Всю жизнь будет вспоминать и ржать».

Я попыталась сдержать вопль отчаяния, но все равно булькнула некрасиво и шмыгнула носом.

— Спасибо, я приму столь щедрое предложение. Сегодняшнее соблазнение вышло не очень удачным, — решила я вернуть немного флирта в беседу, но глядя на то, как кривились от смеха губы Потапа, то вряд ли мои дохлые попытки вернут мне хоть горсть былого запала. И каплю самоуважения.

Вот больше никогда не буду принимать решений на пьяную голову!

— Сходите в душ. Вам станет полегче... Нина.

И как-то он так произнес мое имя, что мне почудилось, будто обман мой уже раскрыли, но из жалости подыгрывают.

Захотелось пойти не в душ, а сразу в лес! И там распугать криком всех животных. Вот же дура!

Но душ был ближе.

Теплая вода действительно помогала. Я надела шапочку, старалась не попадать на лицо, сохраняя эту маску «Нины». Показывать себя без косметики этому веру мне совершенно не хотелось, как будто совершенно голая буду, до души. Так что я привела себя в порядок, завернулась в халат и вышла в коридор, надеясь, что вер уехал. Но Потап сидел в кресле и цедил виски из бокала со льдом, а на столике стоял поздний ужин.

— Я что-то проголодался. Заказал на свой вкус. Садись. — Он то ли не тратил силы на долгие предложения, то ли привык приказывать.

Я медленно подошла ко второму креслу, что стояло напротив панорамного окна с видом на Патриаршие пруды и услышала, как урчит мой предатель-живот. Конечно, Потап тоже слышал. Давил всеми силами улыбку и запивал небольшими глотками смех.

Я сначала занервничала, ну куда еще больше-то можно упасть? Но сразу расслабилась. Мою блевотину на его костюме ничто уже не переплюнет, а лосося под шпинатным соусом поесть очень хотелось.

Ужинали в полной тишине. Потап на меня искоса бросал взгляды, но не изъявлял желания узнать поближе — просто рассматривал, но так аккуратно, чтобы я не смогла спросить напрямую, что ему так во мне нравится, что он тихонько сверлит взглядом. Я же на него смотрела редко. Мне хватало видеть его руки с приборами. Сильные красивые запястья, покрытые темными волосками. Санька надо мной частенько смеялась, что у меня мужской идол — Адриано Челентано — чуть красивее бабуина, но я не обижалась на подругу. Мне ж действительно нравились очень основательные мужчины, не красивые, а маскулинные. Природные, что ли. Но в Потапе была не только энергетика вера, в нем еще сплелось все то, что меня привлекало... заводило. Даже его небольшой рост делал мужчину приземистым и очень сильным. 

— Нож справа, — вдруг сказал мне Потап, а я зависла с куском рыбы на вилке, пытаясь сообразить, про что он. — Для рыбы нож справа.

Я пошла пунцовыми пятнами, осознав, что ела, как привыкла дома и как любила. Без ножа. Не очень любила их использовать, предпочитая разделять еду по-пролетарски — ребром вилки или ложки. А уж этот нежнейший лосось даже нарезать не нужно было, просто бери кусочек, и он сам на вилку запрыгивает.

— Я могу отсесть, если вам некомфортно? — а что еще я могла предложить?!

Потап сжал челюсти — я заметила, как напряглась его челюсть. Видимо, удерживал какую-нибудь фразочку в духе «А можешь уехать подальше от моих глаз?», но воспитание не позволяло грубить девушке.

— Ни-на, я просто информировал, мало ли ты не заметила.

Имя мое он так и проговорил, по слогам, процедил два звука. Я вздохнула, понимая, что почувствовала все правильно — мужчина мечтал побыстрее от меня избавится. Я не стала его разочаровывать, а взбесила еще больше:

— Я видела нож, но я не люблю его использовать для еды, когда в этом нет прямой необходимости. Я же из простой семьи. Мне эти этикеты ни к чему. — И облизала пальцы, которыми подхватила кусочек зернового хлеба в шпинатном соусе с тарелки.

Потап проследил за каждым моим движением с каменным лицом. А меня так и подмывало разозлить его еще больше. — А десерт будет? — спросила я невинным голоском.

Во взгляде вера полыхнуло алым, и я непроизвольно съежилась. Пугал ли меня Потап? Пугал. Только идиот не заметил бы этих звериных вспышек на дне глаз. Похоже я заигралась.

— Я помню, что этот десерт обещала мне ты, — низким вибрирующим в грудине голосом сказал вер. Хищник поймал свою добычу. Я сглотнула, совершенно уже не готовая ни к каким «десертам». От былого флера роковой красавицы не осталось и следа, зато перед Потапом сидела настоящая Тоня — собранная, вечно все анализирующая, не особо умеющая падать в омут с головой.

Нужно было срочно сделать так, чтобы у Потапа все «упало». И я не нашла ничего более умного, чем имитировать рвотные позывы, зажав рукой рот. С выпученными глазами я убежала в ванну, где врубила воду в раковине и уперлась руками о край мраморной столешницы. Из зеркала на меня смотрела умелая «имитация» женщины, который иногда мне хотелось побыть, но которой я совершенно не являлась. А ведь любая на моем месте использовала этот шанс по полной. Это же вер! Веры всегда были щедры со своими любовницами.

— Дура ты, Тоня, — поругала я себя. — Больше не смей так напиваться. Мне за тебя стыдно.

Но я не умела долго рефлексировать. Совершила ошибку, сделала вывод и пошла дальше. Вот и сейчас не стала прятаться в ванной в надежде, что вер уедет.

Но Потап не уехал. Он лежал в постели, накрывшись одеялом и что-то читал на телефоне. Увидев меня, он спокойным тоном пояснил:

— Решил остаться на всякий случай. Мало ли почувствуешь себя хуже.

Я медленно подошла к кровати и села на ее край, пытаясь переварить «ход конем» от Потапа. Да уж, такой свое все равно получит.