Я неслась к воротам академии, словно за мной гнались все демоны Нижнего мира. Впрочем, разъяренный отец был ничуть не лучше. Утреннее солнце било в глаза, подол платья путался в ногах, но я продолжала бежать, проклиная неудобную «приличную» одежду.— Марита! Немедленно остановись! — хриплый голос отца догонял меня вместе с тяжелым дыханием. — Ты позоришь наш род!Ни за что! Лучше умру, чем выйду замуж за старого хрыча Фердеса!

При одном воспоминании о его масляных глазках и потных ладонях меня передергивало от отвращения. Ноги гудели от бега, в боку нещадно кололо, но я продолжала мчаться вперед. Потертый саквояж — единственное, что успела схватить, сбегая из дома, нещадно оттягивал руку.

Кованые ворота академии Лавиморт казались спасительным маяком.

Еще немного!

Стоит только пересечь эту черту, и я окажусь под защитой надежных стен. Даже отец не посмеет нарушить право убежища — законы магического мира нерушимы!— Да чтоб тебя! — мясистые пальцы вцепились в ручку саквояжа. — Ты опозоришь весь род! Подумай о матери!Обычно аккуратно уложенные волосы на голове отца растрепались, а на щеках играл нездоровый румянец. — Пустите! — я дернула сумку на себя. — Я не выйду за него! Не заставите! Мама бы меня поняла!— Глупая, неблагодарная девчонка! — задыхаясь прорычал отец. — Я потратил состояние на твое обучение! Фердес — единственный шанс поправить наше положение! Он готов закрыть глаза на твою... неспособность к стихийной магии.— Плевать! — саквояж затрещал по швам. — Лучше буду полировать котлы в академии, чем греть постель этому старику!Краем глаза я заметила какое-то движение слева. Повернула голову и застыла от ужаса — к нам пошатываясь, медленно приближались три полуразложившихся тела. Мертвецы!

Настоящие ходячие мертвецы!

Их серая плоть свисала клочьями, обнажая потемневшие кости, а пустые глазницы испускали зеленоватый свет.— Папа... — пискнула я, отшатываясь.

Одна царапина — и мы оба трупы!Но отец, увлеченный попыткой отобрать сумку, не замечал опасности. А нежить была уже совсем близко — я слышала тошнотворный запах тлена и влажное чавканье их шагов по раскисшей после дождя земле.Внутри что-то щелкнуло. Темная сила, которую я старательно прятала последние месяцы, вырвалась наружу помимо воли. Едва заметная глазу волна ударила в мертвецов, разрывая их на куски. Меня окатило чем-то склизким и отвратительно вонючим.— Мерзость какая! — выругалась я, отплевываясь.Саквояж не выдержал борьбы и раскрылся, разбрасывая мои вещи по земле. Пара платьев, белье, книги — все вывалилось в грязь. Среди них мелькнул медальон матери — единственная ценная вещь, которую я прихватила с собой.— Ты... ты... — отец попятился, глядя на меня расширенными глазами. Процедил сквозь зубы, потрясая скрюченным пальцем, — А-а-а! Темная?! Моя дочь — темная! Теперь все встало на свои места! Твоя неспособность к стихиям...

И тут же рявкнул, нависнув надо мной:

— Думаешь, сбежав в академию, ты от меня избавилась?! Я не позволю такому дару опозорить наш род! Либо ты добровольно возвращаешься домой, запечатываешься и выходишь за Фердеса, либо я использую все свои связи, чтобы тебя отчислили. Посмотрим, как ты запоешь, когда окажешься на улице без гроша в кармане! Я торопливо подбирала разлетевшиеся вещи, пытаясь запихнуть их обратно в порванную сумку. Руки дрожали.

Проклятье! Теперь он знает. Хотя какая разница? Все равно я домой больше не вернусь! Лучше быть изгоем-некромантом, чем игрушкой в руках старого извращенца.

— Хотя... — он больно впился пальцами в мой локоть. Я дернулась, пытаясь освободиться, но хватка только усилилась. — Уверен, после беседы ректор меня поймет, как отца.

— Прошу прощения, — раздался позади холодный голос. — Но в стенах академии не приветствуется подобное обращение со студентами.

Я подняла глаза. Рядом стоял молодой мужчина — высокий, широкоплечий, с идеально уложенными темными волосами. Его безупречный кожаный черный пиджак был забрызган останками нежити, а в серых глазах плескалось раздражение. Он смерил презрительным взглядом мою потрепанную одежду, свою, поморщился, стряхивая с рукава какой-то особенно мерзкий кусок и, с легким ругательством, запустил очищающее заклинание.

Судя по нашивкам — боевик-старшекурсник. Он появился словно из ниоткуда, но его присутствие мгновенно изменило атмосферу. Даже отец немного растерялся, ослабив хватку.— Это семейное дело, — прошипел папа.— В таком случае, — мужчина чуть склонил голову, — Позвольте мне, как представителю академии, сопроводить вас обоих к ректору. Уверен, лорд Патчис сможет помочь разрешить... недопонимание.

Последнее слово он произнес, бросив на меня насмешливый взгляд. Он прошел немного вперед, заложив руки за спину:

— Это были учебные пособия, между прочим. Первое испытание для абитуриентов. Проверка на храбрость и находчивость. А ты их просто уничтожила. Знаешь, сколько стоит создание одного такого?— Ты не только опозорила меня своим побегом, но еще и уничтожила академическое имущество! — возмущенно взвизгнул отец.— Которое, к слову, весьма дорого обошлось казне.— Я... я не знала, — пробормотала я, чувствуя, как щеки опалило жаром. — Они выглядели как настоящие... И вообще, кто додумался устраивать такие проверки? А если бы кто-то умер от страха?

— В этом и был смысл. Эштон Ладибрио, старший курс факультета боевой магии к вашим услугам. И мне очень интересно, как вы собираетесь компенсировать ущерб? Три боевых голема — это не шутка.