— Проходи, мудрейший, — милостиво разрешил князь.
Он сидел возле маленького деревянного столика, заставленного едой. Аппетита у князя не было.
Склонившийся в дверях старик прошёл в комнату и сел на пол, устланный красным ковром замечательной работы, на большую подушку. Никто не смел сидеть вровень с господином. Князь сделал приглашающий жест рукой, разрешая гостю угоститься обедом. Старик поклонился, выражая благодарность, и взял со стола кусок лепёшки.
— Я позвал тебя, мудрейший, чтобы спросить совета. Моя Амина вот-вот подарит мне ребёнка. Я ждал наследника. Но звездочёт Али сказал, что у меня родится дочь. Он как-то прочитал это среди звёзд, — в голосе князя отчётливо слышалось разочарование. — Если такова воля Аллаха, я не смею роптать. Но моё сердце вдруг охватило беспокойство. Вот вырастет моя дочь, станет невестой. Надо будет выгодно отдать её замуж. А что, если она не полюбит жениха, которого я ей выберу? Будет несчастной. Разве я хочу, чтобы моя дочь была несчастной? Нет, мудрейший. Это лишило меня сна и аппетита. Видишь эти румяные лепёшки, этот шашлык и рахат-лукум? Ничего этого я не хочу, — князь отодвинул от себя серебряное блюдо, чтобы показать, как сильно он не хочет есть всё перечисленное. Мудрейший сглотнул, шашлык расточал головокружительный аромат. — Как мне поступить? Надо ли позволить ей выбрать себе мужа и выйти замуж по любви? Или решить всё за неё и пусть будет счастлива моей заботой?
— Только выдающийся ум может планировать так далеко, — почтительно сказал старик. — О, величайший из правителей, хранитель мудрости, повелитель звёзд и морских волн, владыка мира и князь над всеми земными князьями, свет мудрости и образец для подражания…
— Короче, мудрейший. Ты же знаешь, я не люблю лесть в таких количествах. Можешь называть меня просто повелитель, — наигранно раздражаясь сказал князь.
— О, повелитель вселенной, всех небес и подземных миров! Позвольте, я расскажу историю, которая приключилась с одним князем много лет назад, — сказал старик. — Жил этот князь в прекрасном месте, в зелёной долине среди вершин пяти гор. Владел этот князь множеством садов и тучными стадами. Были у него покорные слуги. Были годы его правления урожайными. Благословил Аллах того князя тремя сыновьями — славными джигитами. И была у него красавица-дочь. Луноликая, стройная, с глазами ясными, словно зимние звёзды. Две чёрные косы змеились по её спине почти до самой земли. Девушка была так прекрасна, что женихи приезжали свататься к ней даже из очень далёких мест. Слава о её красоте разнеслась по всему миру…
— Что-то я не слышал про такую красавицу, —сказал князь. Был он человеком ещё не старым, и разговоры о женской красоте вызывали в нём живой интерес.
— Давно это было, повелитель мира и окрестностей! Ваш дедушка ещё не родился в те времена. Солнце тогда не иссушало летом землю, дожди шли в соответствии с приметами, скот обильно плодился, а девушки были значительно красивее, чем сейчас, — старик вздохнул по своей утраченной молодости, когда всё было именно так, как он рассказывал.
— Ну ладно, давай дальше, — согласился князь, разламывая лепёшку и макая её краешек в жгучую ароматную аджику.
Старик снова склонил голову в великом почтении. За окном яблоня роняла лепестки, и они кружились, подхваченные тёплым весенним ветром. О чём-то залаяла собака. Солнечный луч упал на ковёр, и пылинки выплясывали в нём лезгинку. Выдержав паузу, старик продолжил:
— Девушку звали Амира. Она была скромна и послушна, как и полагается хорошей дочери. Целыми днями сидела юная княжна дома, и люди не могли сказать про неё ничего плохого. Иногда спускалась Амира к реке, чтобы набрать цветов и украсить ими комнаты в доме. Аллаху было угодно, чтобы однажды княжна повстречала молодого пастуха и полюбила его. Пастух, конечно, тоже полюбил прекрасную Амиру. Но отец не хотел отдавать свою дочь за пастуха. Ведь тогда ей придётся жить в лачуге и прислуживать его матери и жёнам его старших братьев. Будет красавица Амира стирать им одежду в холодном ручье и готовить еду. Княжна не привыкла к такой трудной работе. Её руки огрубеют от тяжёлого труда и будет она несчастна.
— Что ж, отец верно рассудил. Не подобает княжеской дочери жить в лачуге, — согласился князь с повествованием и принялся за шашлык. История брала за живое и воскрешала к жизни утраченный аппетит. — И он отдал её замуж за другого?
— Как верно вы говорите, о, повелитель вселенной и её окраин! — старик поднял руки в благоговейном жесте, призывая вселенную восхититься мудростью князя. — Не подобает княжне жить в нищете. Какой отец допустит, чтобы его дочь — нежный цветок, выросший в неге и обожании, вдруг оказался в холоде и голоде? Амира долго плакала и уговаривала отца не разлучать её с любимым. Но князь был непреклонен. Княжна так страдала, что заболела и слегла. И отцовское сердце дрогнуло. Он согласился выдать её замуж за пастуха, если тот победит в состязании.
— Верное решение, — обрадовался князь. — Это древний и справедливый обычай. Красавицу должен получить самый лучший! Я бы тоже так поступил.
— Так и рассуждал отец Амиры, о, повелитель справедливости! — старик пригладил седую жидкую бородёнку и продолжил. — Женихи должны были состязаться в борьбе и скачках. Но самым трудным было последнее испытание. Надо было подарить невесте самое необычное обручальное кольцо. Князь думал, что бедному пастуху неоткуда взять деньги на украшение. Значит, как бы силён и скор он ни был, а победить в состязании не сможет. Амира вынуждена будет выйти замуж за другого. А отец её ни в чём не будет виноват, ведь он всем дал равные шансы на руку своей дочери. В день состязания на большом поле собрались претенденты в зятья. Были там заморские королевичи, сыновья соседских князей, благородные и сильные джигиты из разных уголков мира. Каждый из них готов был бросить к ногам прекрасной Амиры всё своё состояние и собственное сердце. Но её сердце было занято лишь бедным пастухом. Сначала женихи состязались в борьбе. И самым сильным оказался пастух. Он быстро покидал своих противников на зелёную травку и даже не запыхался. Наверное, любовь сделала его таким сильным. Князь опечалился, но не терял надежды, что во втором состязании неугодный жених проиграет.
— И он проиграл? — с надеждой спросил князь.
Ему казалось, что это судьба его ещё не рождённой дочери решается в старой сказке. Князю совсем не хотелось брать в зятья бедного пастуха. Как же глупы эти красавицы! Могла бы полюбить сразу падишаха или королевича заморского.
— О, повелитель всего живого и не очень! — сказал старик улыбаясь. —Аллаху было угодно в тот день посмеяться над князем. Пастух выиграл и во втором состязании. Он обогнал всех джигитов. Его конь был словно северный ветер, который сносит крыши с домов. Он не скакал, а низко летел, почти не касаясь копытами травы. И соперники его остались далеко позади. Верная служанка рассказала об этом Амире, и княжна стала молить Всевышнего о помощи. Ведь осталось третье испытание. А князь просил Аллаха, чтобы на третьем испытании пастух не смог выполнить задание.
— Но разве пастух смог подарить кольцо? Он же беден. Зачем князь переживал? — усомнился князь в правдивости истории.
— Так рассуждал и отец Амиры, о, величайший повелитель повелителей! — покачал головой старик. — Стали женихи показывать кольца, которые они привезли для Амиры. Были тут огромные бриллианты и рубины, были изумруды и сапфиры, золото сплеталось в тонкие кружева. Никогда ещё не видел князь столько удивительных украшений. Только пастух не принёс кольцо для невесты. «Показывай теперь ты кольцо», — насмешливо сказал князь. Бедный пастух натянул тетиву своего лука и пустил стрелу в высокую гору. И стрела пробила в горе огромную круглую словно кольцо дыру. Вот такой силы была его любовь. «О, благородный князь, — сказал пастух, — моя любовь к твоей дочери так же велика и прочна, как это кольцо!». И князю ничего не оставалось, как отдать свою Амиру пастуху, ведь его кольцо было самым необычным.
— И княжна отправилась жить в лачугу и прислуживать старшим невесткам? — возмутился князь, заедая разочарование рахат-лукумом.
— О, прозорливейший повелитель разума! Князь был добрым человеком. Он дал за Амирой такое приданое, что пастух перестал быть бедным и зажил как князь, — ответил старик, успокаивая повелителя. Его не зря называли мудрейшим.
— Ну если так, то стоило ли вообще затевать состязание? Отдал бы сразу дочь пастуху, и дело с концом. Хотя ведь тот мог и проиграть. Я бы не хотел, чтобы моя дочь досталась бедняку, пусть и по большой любви. Ох, как же не просто с красивыми дочерями. Пусть рождается не красавицей, пусть лучше будет умной, — сказал князь.
— О, повелитель великодушных отцов! Есть у меня история и про умную княжну, — сказал старик, наливая себе и князю тёмно-красное вино. — Много лет назад, когда мой прадед был маленьким ребёнком, жил в наших краях князь. Был он сказочно богат. Самые лучшие плодородные земли принадлежали ему. Его жилище было устлано дорогими коврами, кинжал его украшали рубины размером с это яблоко, — старик взял со стола яблоко и хрустко откусил кусочек, — а черкеску он носил из лучшего шёлка. И была у него дочь Даута. Послушная и добрая девушка. А ещё славилась Даута своим умом. Говорят, она даже научилась читать.
— Не может быть, мудрейший! Разве женщина может быть такой умной? — рассмеялся князь.
— В том-то и дело, о, повелитель всех знаний на земле, что Даута была необыкновенной девушкой. Она могла быть хорошим наследником своему отцу, если бы Аллах позволил ей родиться в мужском теле. Когда пришло время ей выходить замуж, стали свататься к ней достойные женихи.
– И она согласилась выйти замуж за того, кого выбрал отец? — спросил князь, уверенный в правоте своего предположения.
— О, не торопитесь, повелитель. Разве надо много ума, чтобы согласиться с отцовской волей? Оказалось, что сердце Дауты давно занято. Девушка полюбила пастуха…
— Опять пастуха? Им больше некого любить? Я изведу всех пастухов! Моя дочь никогда не увидит пастуха! — воскликнул князь. Все беды в этом мире от пастухов, так пусть сидит себе в горах и не приближается к долине, где высится княжеский дом.
— О, величайший повелитель гнева! Так было угодно Аллаху. А если ему что-то угодно, этого никак не изменить. Наверное, он послал Дауте эту любовь как испытание. Узнал об этой любви князь. Позвал он к себе дочь и сказал ей, что не будет возражать, если она станет женой пастуха. Пусть Даута переезжает в его лачугу и всю жизнь доит коров. Раз её любовь так велика, то придётся смириться с трудностями. Но если бы Даута передумала, то к ней посватался величайший падишах, и хочет взять её в свой дворец. Там Даута будет жить словно в раю.
— Как же так, мудрейший? Разве князь не любил свою дочь? Разве он не мог заставить её выйти замуж за падишаха? Правильно, что мнение невесты обычно не спрашивают. Как я мог подумать, что буду спрашивать об этом свою дочь? Разрешить своей нежной дочери жить в лачуге в бедности и постоянном труде? Да было ли сердце у её отца? — расстроился князь.
— Князь верил, что девушка умна, и сама сделает правильный выбор, о, повелитель добросердечия! Даута тёмной ночью поспешила к своему возлюбленному. Он ждал её на вершине горы, где они тайно встречались вдалеке от чужих глаз.
«О, любимый! — воскликнула она. — Отец хочет выдать меня замуж. Он ничего не хочет слышать о нашей любви. Я не могу принадлежать другому, ведь ты моя судьба. Давай вместе уйдём из жизни и останемся вдвоём в вечности!»
И пастух согласился. Ради Дауты он готов был на любой поступок.
«Дай же мне руку, — сказал он. — Мы вместе прыгнем в пропасть, и нас никто больше не сможет разлучить».
Даута посмотрела вниз, туда где в ущелье тонкой лентой текла горная река.
«Нет, мне страшно! Давай ты прыгнешь первым, а я последую за тобой», — сказала она.
И влюблённый пастух прыгнул в пропасть.
— Как прыгнул? Он же разобьётся! А княжна? — испугался князь.
— А Даута вернулась домой к отцу и вышла замуж за того жениха, что выбрал для неё князь. Потому что девушка была умна и не хотела всю жизнь доить коров, — закончил сказку старик.
— Какая коварная! Нет, моя дочь будет доброй девушкой. Но как же мне всё-таки поступить, мудрейший? Ты так и не ответил на мой вопрос. Может быть, мне совсем не отдавать её замуж?
— О, повелитель! Женщина создана Аллахом для услады своего мужа и рождения детей. Ей обязательно нужно выходить замуж. Иначе сердце её становится каменным. Мой прапрапра… — старик принялся загибать пальцы, чтобы не сбиться, — прадед рассказывал, что…
— Прапрапрапрадед? — удивлённо уточнил князь.
— Да, повелитель, — скромно склонил голову старик. — В нашем роду все долгожители. Я уже был юношей, а он всё ещё был в здравом уме, — соврал мудрейший. — Так вот, в далёкой стране, откуда когда-то было вывезено золотое руно, жил-был царь. Сыновей у него не было. Единственная его дочь была очень красивой и умной девочкой, но выдавать замуж её было рано. А отец её был уже стар и болен. Чтобы после его смерти никто не причинил его маленькой Тамаре вреда, он объявил её царицей. Дочь его росла и проявляла себя как достойный правитель. Она так привыкла к самостоятельности, что отказывалась выходить замуж, когда пришло время. Отец её умер так и не сыграв свадьбы дочери. И тогда в прекрасную девушку вселился шайтан. Ведь некому было защитить её. И стала прекрасная царица каждую ночь брать к себе молодого джигита. Всю ночь придавалась она любовным утехам, а утром тело несчастного находили в реке.
— Предавалась утехам? Незамужняя? — заинтересовался захмелевший князь. Перед глазами его поплыли картинки безобразий, которые творила бесстыжая Тамара. Это было любопытно.
— Да, повелитель скромности и целомудрия! Нельзя оставлять девушку без мужа. Шайтан так и ждёт, чтобы завладеть ею. Кто-то должен защитить хрупкий цветок от порока, — качал головой старик.
— Что же делать? Отдать её за того, кого выберу сам и не спрашивать? Так делали все мои предки, видимо, в этом есть зерно мудрости.
— Это не выход, — сказал старик, загоняя себя в ловушку. Он только что отверг последний возможный вариант с замужеством княжеской дочери. Красное вино сделало его ум мягким и текучим словно воск, расплавленный июльским солнцем. — Вот послушайте, какую историю рассказал мне один путешественник, который останавливался в моём доме, когда ваш дедушка только учился ходить...
В дверь тихо постучали.
— Войди, — разрешил князь.
— Господин, — сказала почтительно склонившаяся в дверях женщина. — Ваша жена только что родила мальчика. У вас сын, повелитель! Пусть подарит ему Аллах долгую и счастливую жизнь!
— Слава Аллаху! — воскликнул князь, воздевая руки к небу. — С дочерями столько мороки.
— Слава Аллаху, — эхом отозвался мудрейший, радуясь, что вопрос с замужеством дочери князя будет отложен как минимум на год. А там, как будет угодно Аллаху. Стоит ли занимать свою голову тем, что может вообще никогда не произойти?
