1965 год.

Августа крепко держалась за Машину руку и прыгала на одной ножке, пытаясь попасть в кривоватые, начерченные мелом квадраты. Стоило тротуарам немного подсохнуть, как дети разрисовали их мелками. Сейчас Августа прыгала в клетках классиков.

- Ап, ап, раз-два, - помогала она сама себе словами, старательно ставя ножки в пронумерованные ячейки.

- Упадёшь, - заметила Маша и взяла дочь за руку.

- Папа сегодня придёт? – спросила Августа.

- Нет. Разве он обещал тебе сегодня? – удивилась Маша.

Леонид приходил один-два раза в месяц. Исключения составляли праздничные дни, когда он мог заглянуть на несколько минут, принести гостинцы, поиграть с Августой.

Назвать девочку необычным именем Августа была его идея. Тогда, в сорок пятом, Маше и в голову не пришло спросить откуда такое желание. В честь кого Леонид хочет назвать их дочь?

Он вернулся в конце лета. Усталый, хмурый, весь какой-то выгоревший после войны. Два года понадобилось им обоим, чтобы Леонид стал тем прежним, живым и весёлым Леонидом, который собирал для Маши ромашки в поле.

Если бы не дочь, наверное, времени понадобилось бы больше. Но девочка лечила отца, как всесильный бальзам. От её смеха, от её словечек и шалостей Леонид менялся на глазах. Улыбался, оживал, становился активным и деятельным.

- Гутя, куда полезла? Нельзя! – строгим голосом кричал он.

И сам доставал ей большую ложку, чтобы дочке было удобнее вылавливать ягоды из вазочки с вареньем.

Всё было прекрасно. Пока не встретил Леонид другую Гутю, ту, в честь которой назвал свою единственную дочь.

Моложе Леонида на целых пятнадцать лет, она была из той, счастливой довоенной жизни. Дочерью его любимого профессора физики, преподавателя квантовой статистики и теории поля. Маша даже не знала, что это такое – теория поля. Зато Гутя знала.

Они с Леонидом могли часами говорить о родном институте, спорить. Что-то друг другу доказывать и ругаться. Ругались они не всерьёз: сначала доказывали друг другу неправоту, а потом горячо обсуждали статью нового выскочки-аспиранта или тематическую лекцию пожилого солидного преподавателя.

Маше Гутя тогда понравилась: милая девушка, красивая. Хоть и без кисти на левой руке. Кисть Гутя потеряла в тылу, когда тушила зажигательную бомбу. Ещё легко отделалась, руки-ноги целы и лицо не пострадало. Девушка смотрела на мир широко открытыми голубыми глазами, искренне радовалась институтским успехам Леонида и пророчила ему кандидатскую, а потом и профессорскую карьеру.

Когда Леонид сказал, что уходит к Августе, Маша не поняла. Куда уходит, к кому? Вот же она, их Августа, тихо спит в своей кроватке, посапывает носиком и улыбается во сне.

Маша отпустила мужа. Разве можно удержать мужчину, который встретил свою первую, самую счастливую в жизни влюблённость? Который готов поменять одну Гутю на другую, хотя и обе дороги его сердцу. С ней он словно вернулся назад во времени – такого Леонида Маша не видела даже в самые лучшие их времена.

Леонид ушёл, но семью не бросил. Он помогал им деньгами и продуктами, иногда гулял с маленькой Августой, водил её в парк и на качели. Маша подозревала, что всё закончится, как только у новой, взрослой Августы родится ребёнок. Но оказалось, что нет. Августа-первая любовь, родила через год, а Леонид так и продолжал навещать бывшую семью.

- Папа придёт, он мне куклу обещал, - уверенно заявила дочь.

Маша не стала спорить: раз обещал, купит, конечно. Только зря Гутя ждёт куклу уже сегодня, институтские работники получают зарплату в начале месяца, а ещё только конец.

Вечером каждый занялся своими делами: Маша на кухне готовила ужин, Гутя укладывала спать непослушного длиннолапого зайца, которого подарил ей Леонид, Санька за столом делал уроки.

Учился Санька хорошо, Маша нарадоваться не могла на сына. В кого такой головастый и сознательный? Был бы Леонид ему родным отцом, тогда понятно, так ведь чужой по крови, хоть и называет его Санька папой. Лучший футболист в школе, один из первых учеников – на родительские собрания Маша ходила, как на праздник.

Приятно было слушать похвалу учителей. Конечно, бывали и казусы. Редко какой подросток обходится без драк и выяснений отношений. Санька, с его обострённым чувством справедливости, не мог пройти мимо возмущающих его ситуаций. Но Маша точно знала – если её сын машет кулаками, то за дело.

- Мама, помоги мне реферат написать, - попросил Санька.

- Нашёл кого просить, - улыбнулась Маша. – Папу проси, он у вас физик.

- Так папа когда теперь придёт, а мне к пятнице надо.

Августа отвлеклась от зайца:

- Папа скоро придёт! Он мне обещал, - сообщила она.

- Раз обещал – придёт, - кивнула Маша.

В дверь тихо постучали.

- Папа! – обрадовалась Августа и побежала открывать.

В комнату вошли двое мужчин. Хмурые, землистого цвета лица, бегающие цепкие глаза, руки в карманах. Один высокий, худой, сутулый. Второй со шрамом на правой щеке.

Маша почувствовала, как по шее и лопаткам побежали колючие мурашки. Оставалась надежда, что неприятные гости зашли случайно, просто перепутали адрес. Но интуиция подсказывала, что надеяться не стоит.

- Здорово, хозяйка, - негромко, вполголоса сказал Сутулый.

Второй, со шрамом, заглянул за шкаф, за занавеску, разделяющую комнату и кухню – убедился. что больше никого нет. Повернул ключ в замке – закрыл дверь изнутри. Маша молчала. Ждала.

Зачем пожаловали незваные гости? С криминальным миром Маша не имела никаких дел, что их привело? Ограбят? Заберут вещи и деньги? У Маши в доме всего такая малость, что на одного грабителя не хватит, не то, что на двоих. Тогда зачем они пришли?

Оставался единственный вариант, и Маша боялась о нём думать.

- Чё молчишь, язык проглотила? – спросил Машу второй.

- Что вам надо? – хрипло спросила она.

Санька встал:

- Вы кто такие? Убирайтесь!

Сутулый резко выдохнул, Маша едва успела заметить, как сверкнула серебристая молния. Над головой Саньки в стену впился нож.

- Саша! – она бросилась к сыну. – Саша!

Августа испуганно заплакала, подбежала к Саньке, ухватила его за ногу.

- Уймитесь! – рявкнул Сутулый. – Щенков в угол, сама иди сюда, поговорить надо.

Санька схватил Машу за руку, попытался прикрыть собой. Смелый, решительный её мальчик! Маша приобняла сына за плечи, зашептала.

- Санечка, не надо. Делай, что они говорят. Саня, послушай меня, пожалуйста.

- Чего там пыхтишь? – спросил Шрам. – Сюда топай, кому сказано.

Маша вложила ручонку Августы в Сашину ладонь, кивнула сыну на угол. Тот подхватил на руки сестрёнку, отошёл в сторону.

Бандиты расположились за столом. Одним движением Сутулый скинул на пол Санькины тетради и учебники.

- Ты в пятницу работаешь? – спросил Машу Сутулый.

Значит, она не ошиблась. Господи, что же теперь делать?

В сберкассу Маша устроилась несколько лет назад. После войны она с подачи Насти и Марфы поступила в техникум. Сама бы никогда не собралась, но обе женщины упорно толкали Машу к этому шагу. Мол, голова у тебя светлая, иди, учись. Тем более муж, Леонид, такой умный, как он с тобой, с неучем, жить будет? Ведь и поговорить не о чем, кроме детей.

Образование не спасло Машину семью, но в жизни очень пригодилось. Работа старшего кассира ей нравилась, да и что ни говори, сидеть в платье и туфельках в чистой светлой сберкассе намного приятнее, чем ходить по цеху в робе и резиновых сапогах.

- Я каждый день работаю, кроме субботы и воскресенья.

- Деньги в среду привезут? Под вечер? – уточнил Шрам.

- Не обязательно. Могут и раньше, - неуверенно сказала Маша. – А могут и в другой день. У инкассаторов свой график, мы его не знаем.

- Так узнай! – рявкнул Сутулый. – И давай не юли тут, не мути воду. Ты должна знать заранее, не с бухты-барахты они приезжают. Ну? Выяснишь, или помочь?

Деньги привезут в среду. С четверга на многих предприятиях начнётся выдача зарплаты, поэтому максимальная сумма в сберкассе соберётся в среду. Значит, вот чего они хотят – ограбить сберкассу.

- Вы работаете до шести, - начал Сутулый.

- Я до пяти, - перебила Маша.

- Заткнись и слушай. Завтра выяснишь, в какое время привезут деньги. Сообщишь нам. Пока инкассаторы выгружаются, сигнализация отключена, да?

Маша кивнула. Какой смысл врать, что нет, если бандиты и так знают.

- Как только они начнут заносить упаковки, ты откроешь нам заднюю дверь. Откроешь и иди в кабинет, туда, где приём. Мы берём деньги и быстро уходим. Тебе, если не напортачишь, тоже отсыплем. Не слишком много, чтобы не вызывать подозрений, но не обидим, свою долю получишь.

- Какие подозрения, и так будет понятно, что я вас впустила, - заметила Маша.

- Мы на вторую кассиршу всё спихнём, или на заведующую, кто там под рукой будет, - успокоил её Шрам. – Ты не бойся, если будешь себя правильно вести – всё чисто сделаем.

- А сколько вы мне дадите? Там много денег соберётся, - начала торговаться Маша.

Краем глаза заметила, как у Саньки вытянулось лицо. Молчи, сын, только молчи! Сейчас нельзя быть честным, надо, чтобы они поверили в Машину жадность. Иначе никак, иначе ни Маша, ни Санька, ни даже маленькая Августа не доживут до утра. Слишком много бандиты поставили на кон, не будут они рисковать.