Лев Иванович опаздывал, а опаздывать он ужасно не любил. Вряд ли, конечно, у его ювелирной мастерской собралась толпа желающих срочно отремонтировать цепочку или почистить кольцо, но всё равно — по старой привычке он спешил открыться ровно в восемь утра. Так он сделал в самое первое открытие, когда ему было двадцать восемь, и так он делал все последующие тридцать лет. И не планировал ничего менять.

Быстро шагая, Лев Иванович пытался вспомнить, закрыл ли он на ночь фрамугу в мастерской? Если закрыл, то она, поди, разбухла от ночного ливня. Апрель в своём начале никак не мог определиться — весна он или нет, и уже палил солнцем, но и выпускал погулять пронизывающий ветер, а когда совсем сомневался — заливал округу дождями. Жители южного городка вокруг озера Безымянное к противоречивому апрелю привыкли и всегда носили с собой зонты.

Понтон упруго звенел под новыми кроссовками Льва Ивановича. Дорога от дома до мастерской пролегала вдоль озера, которое благоустроили деревянным реечным настилом для променадов. Лев Иванович очень радовался этому, потому как раньше приходилось идти по протоптанным, но подозрительным тропинкам меж высокой крапивы, или длинно обходить, если тропочки превращались в ручейки.

Вдоль дорожек у озера крепко спали закрытые летние киоски мороженого, ожидая к сезону своих коллег-продавцов. Утреннее солнце игриво бросало блики на водную гладь и искало зеркальные поверхности, чтобы выпустить ярких зайчиков на радость кому-нибудь.

Лев Иванович всего этого не замечал, чувствуя, как от быстрой ходьбы заныли икры и сбилось дыхание. То, что у него ещё и развязался шнурок на левой кроссовке, он тоже не замечал.

Зато это заметил кот и, желая схватить добычу, бросился на белый хвостик, что прыгал и скакал в попытках убежать.

В последнюю секунду Лев Иванович увидел что-то рыжее в ногах, оступился, попятился и схватился за серебристую перилу понтона, чуть не упав. Бурча что-то ругательное, он прижал руку к груди, где в испуге колотилось сердце, и посмотрел вниз. Кот же крепко держал лапами плетёную верёвочку явно довольный собой.

— Ах ты, рыжий чёрт! — вскричал Лев Иванович и дёрнул ногой — отнять у кота шнурок. Но кот, будучи истинным охотником, добычу не отдал и сильнее вцепился в неё острыми когтями, оставляя на память петельки-затяжки.

Почти зарычав, Лев Иванович присел на корточки, отогнал кота рукой и завязал потрёпанный шнурок. Кот не обиделся, а сел неподалёку и внимательно наблюдал за манипуляциями с его добычей.

Лев Иванович метнул грозный взгляд на рыжего бродягу, порывисто встал и снова заспешил на работу, провожаемый прищуром медовых глаз.

До мастерской оставался поворот со светофором. Выскочив из-за угла, Лев Иванович увидел «зелёного человечка» и побежал к перекрёстку Большой и Малой Прямых, но «зелёный» предупреждающе замигал и уступил место «красному». Лев Иванович остановился у перехода, насупился, посмотрел на кроссовки, вспомнил кота и насупился ещё больше.

В утреннюю дрему улицы нагло вторгся нарастающий гул, а следом и дерзкий визг шин об асфальт.

Лев Иванович заозирался, и вдруг откуда-то слева вылетело что-то красное, мощное, быстрое и абсолютно без стеснения ворвалось в ещё закрытую ювелирную мастерскую, разнеся по округе стеклянный звон осыпавшейся витрины.

«Зелёный человечек» объявил, что путь свободен, но Лев Иванович не мог сделать и шага, в ужасе рассматривая красный багажник, нагло торчащий из его дорогой мастерской.

Снова загорелся «красный». У инцидента собирались люди; из машины выбрался шокированный, а может, и ещё какой парень, и, покачиваясь, возможно, что от страха, стал кому-то звонить, тыкая в чёрный телефон.

Льва Ивановича кто-то толкнул, и это вернуло его в реальность. Он на «красный» перебежал дорогу — всё равно машины ждали, пока водители глазели на ситуацию, и подскочил к виновнику гибели его мастерской.

— Уважаемый! — начал Лев Иванович.

— Погоди, дед. Видишь? Засада у меня тут, — ответил ему сначала недвусмысленный запах, а потом и не очень сфокусированный взгляд.

— Вижу! Это моя мастерская! — прошипел Лев Иванович.

— О, ну отлично, — вяло обрадовался парень, — значит, на месте и разберёмся.

— В каком смысле?..

Договорить Льву Ивановичу не дала резко поднятая рука в чёрном рукаве.

— Бать, я тут это… В общем, подскочи или пришли кого на Перпендикуляр. Да тут… Хозяин вон злится, витрина… Ой, ну не ори. Организуешь? Всё.

Виновник ситуации вздохнул, убрал телефон, оглянулся на лавку с торчащей из неё машиной и, наконец, посмотрел на Льва Ивановича:

— Ща подъедут, все сделают. Не бухти только, и так голова трещит.

— Ещё бы, — выдохнул Лев Иванович, оглядывая высокого худого паренька без единой царапины.

По разговору Лев Иванович догадался, что люди к нему в мастерскую «зашли» серьёзные. А потом вдруг разозлился, отошёл, достал старенький телефон, сделал пару снимков и стал набирать короткий номер.

Парень это заметил, ретиво подскочил и попытался выхватить телефон:

— Эй, дед, не звони полицаям. Ща батя подъедет, решите все. И мне втык даст, и тебе бабла на ремонт, — как-то буднично предсказал паренёк, оглядывая, чего натворил.

— Я смотрю, втыки не очень помогают, — отозвался Лев Иванович, пряча телефон за спиной.

Парень на него тоскливо глянул, дёрнул плечами и уточнил:

— У тебя страховка оформлена, всё как надо?

— Угу, — покивал Лев Иванович.

— Ну и гуд. Ща батя разберётся.

И правда, через пару минут к перекрёстку подъехали две чёрные машины, и следом одна полицейская.

— Дед, ну просил же, — разочарованно протянул парень.

— Да я и не успел, — удивлённо отозвался Лев Иванович.

Из первой чёрной машины вышел высокий мужчина в дорогом костюме и с дорогой стрижкой чёрной бороды. Он быстро оценил ситуацию, цыкнул на паренька, как только тот попытался высказаться, выцепил взглядом Льва Ивановича, растянул губы в холодной лучезарной улыбке и протянул ему руку:

— Станислав Сергеевич, отец этого оболтуса.

Лев Иванович неуверенно ответил на знакомство.

К ним подошёл третий с заспанным лицом:

— Старший лейтенант Стурцов, поступил звонок…

— Уважаемый, отойдём? — обратился «батя» к лейтенанту, окончательно взяв ситуацию в свои руки под недоумевающий взгляд Льва Ивановича.

Кто и когда успел позвонить рабочим, Лев Иванович даже не понял, но после отъезда полицейской машины, подъехала «газелька» с группкой людей, которые быстро и аккуратно машину из лавки выкатили, стекло убрали, вместо витрины досками стенку сколотили и даже дверь с навесным замком оставили.

Станислав Сергеевич обещался выплату по страховке организовать, моральный вред и простой оплатить, и новую витрину, лучше прежней, поставить. Всего-то надо было не заявлять на его оболтуса в полицию, тем более что та уже уехала.

Лев Иванович с совестью в смятении кое-как договорился, и с червячком сомнения на условия согласился.

— Вы мне только бумажку дайте какую-то, чтобы я вас мог найти… — бормотал Лев Иванович, наученный телевизором, что всегда на обещания нужно брать расписки.

— Конечно, сейчас всё организуем… — на мгновение сморщился Станислав Сергеевич.

Вечером, готовя себе ужин и пребывая всё ещё в шоке, Лев Иванович прокручивал в голове события дня, цокал, мотал головой мыслям и пытался успокоить недоверие, что он получит свои компенсации. Сейчас же, когда волнение отпускало, он уже жалел, что позволил себе кому-то так довериться. Душу разве что грела спрятанная под замок в секретере дорогая бумага с каким-то вензелем и подписью Станислава Сергеевича, что все «хлопоты будут оплачены».

Достав из холодильника куриное филе, Лев Иванович стал нарезать мясо на небольшие кусочки.

Эпизоды дня возвращали его к утру, как он опаздывал открыть вовремя мастерскую. Он вспоминал, что бритва вдруг оказалась разряженной, кофе «сбежал», а молоко почему-то скисло — и всё это тормозило привычные сборы. А потом он вспомнил и кота, который решил поиграться с его шнурком.

— Ух, рыжий чёрт, — с улыбкой бормотал Лев Иванович. — А ты тоже постарался, чтобы я опоздал. Я бы ровно в те минуты мастерскую открывал…

Лев Иванович отложил несколько кусочков в сторону, как делала его жена, почившая уже как пять лет. Она любила животных и всегда их подкармливала.

Следующим днём, неспешно идя в непривычное время вдоль озера — проверить как дела в мастерской и цела ли деревянная замена витрины, — Лев Иванович высматривал вчерашнего кота с желанием отблагодарить его за спасение.

Кот появился почти там же, вспрыгнув на полочку для сумок у закрытого киоска мороженого. Он что-то муркнул и потянулся мордой к знакомцу.

— Ах ты, рыжий, — улыбнулся Лев Иванович и погладил кота по мягкой шёрстке меж ушей.

Кот муркнул, жмурясь от приветствия. Лев Иванович заметил, как кот выпячивал, будто гордился, пышную белую грудку. Одно ухо где-то потеряло кончик — видимо, порвал в драке, но, несмотря на это, кот выглядел вполне здоровым, сильным, смелым и счастливым на не особо разбирающийся взгляд Льва Ивановича.

— А я тебе вот тут принёс, — вспомнил он и чем-то зашуршал в коричневом стареньком портмоне — подарок жены на юбилей.

Кот навострил уши, стал тыкаться носом и выражать интерес, что же там шуршит и пахнет.

Лев Иванович выудил пакетик, огляделся на пустой понтон, зашёл за киоск и высыпал угощение на упругую весеннюю траву.

Кот спрыгнул, понюхал, попробовал, мявкнул и быстро зачавкал.

Лев Иванович отошёл — не мешать, и успел заметить, что два последних кусочка кот не съел, а куда-то понёс.

Не сдержав любопытства, Лев Иванович тихонько вернулся к углу киоска и увидел, что подальше, у невысокого заборчика, низко жась к земле, ждёт рыжего друга ещё один кот, только серо-полосатый. Увидев напарника, серыш приподнялся; едва перед ним упали кусочки, сразу набросился на них.

Сердце Льва Ивановича вздрогнуло, и он поставил в памяти зарубку купить ещё угощения.

***

Ремонт витрины шёл медленно и тоскливо: то дождь мешал приехать замерщику, а как наконец тот приехал, сказал вызывать инспекцию по внешнему виду улиц, чтобы утвердили разрешённые варианты витрины, намекая, что восстановление фасада может затянуться очень надолго.

Отец виновника как будто самоустранился, телефон не брал, ремонт не контролировал, а его секретарша начинала по мелочи хамить:

— Что вы названиваете всё время! Директора нет. Не знаю, когда будет! Не отвлекайте Станислава Сергеевича такими пустяками. Как только информация появится, с вами свяжутся.

В душе осадком собирались обида и отчаяние. Лев Иванович разочарованно хмыкал, что, как дурак, доверился людям, и, серьёзно обдумав ситуацию, решил брать дело в свои руки. С подписью на дорогой бумажке и двумя фото «в рукаве» он сходил в страховую, где получил сочувственную улыбку и другую бумажку со списком необходимых доказательств, что авария действительно была, и даже сначала растерялся. Выходило так, что подать прошение, чтобы получить положенные выплаты, Лев Иванович мог, только предъявив полицейский протокол об инциденте, фото- и видео доказательства, заключение независимого эксперта, которое тот должен был сделать до начала ремонта…

— Правильно говорят — доверяй, но проверяй, — делился при встречах с рыжим котом своими перипетиями Лев Иванович. — А люди ж хитрые ещё. В глаза улыбаются, а за спиной уже знают, что слова их ничего не стоят. Хорошо вам, котам, по запаху уже знаете — враг или друг перед вами, да?

Кот неопределённо дёргал усами и тёрся об руку, выражая поддержку.

— Сейчас иду на встречу с юристом, посмотрим, что скажет, смогу ли хоть какие-то компенсации получить, чтобы витрину восстановить? Заначку пришлось достать, а всей её не хватит мне на ремонты. А инспекция по внешнему оформлению улиц «добро» на работу без витрины не даёт. Засада прямо какая-то…Так что, пожелай удачи…

— Мрур, — желал кот.

Юрист, взявшийся за дело, оказался молодым и рьяным и быстро разогнал ленивый процесс до независимой экспертизы, свидетелей, кусочка видеозаписи с единственной рабочей камеры на Перпендикуляре и досудебной претензии со списком дальнейших действий, если не…

***

— Лев Иванович? — пробасил юрист в трубку.

— Да, Олег Павлович… Не вышло?

— Почему же не вышло? — удивился юрист. — Всё вышло! Подъезжайте в банк на Озёрной, знаете там отделение?

— Знаю. И что ж, выплатят?

— Конечно! А почему нет, раз должны?

— Как ты прям провернул, — удивлённо цокал Лев Иванович.

— И не такое проворачивали, — довольно протянул юрист. — Жду вас к пяти.

Собираясь на встречу, Лев Иванович старался в волнении не забыть зонт, поглядывая в окна на серые тучи, угрожавшие затяжным дождём — апрель к своему концу снова был не в духе.

Лев Иванович вышел пораньше — хоть и сделать крюк, но повидаться с Рыжим на удачу. Последние два дня он кота не встречал. Он думал, что все коты гуляют сами по себе, и эти двое, видимо, ушли гулять в другое место. Но вдруг уже вернулись? Но кота снова не было. Лев Иванович расстроился и прибавил шаг под первые капли дождя. Слабый «мявк» из-за киоска он не услышал.

Олег Павлович, завидев силуэт клиента, замахал ему через мокрое стекло. Лев Иванович вошёл в предбанник изрядно вымокший.

— Ух, ну зарядил! Поди на все выходные? — весело предположил Олег Павлович, глянув на мокрого клиента.

— Примут в таком-то виде? — волновался Лев Иванович.

— Да вы не переживайте, идёмте. — Юрист без стеснения ухватил Льва Ивановича под локоть и повёл к закутку в конце коридора.

Дождь яро поливал всех, кто не успел спрятаться. Лев Иванович прижимал внутри куртки обёрнутую в пакетик внушительную компенсацию и под прикрытием мокрой стены бежал домой спрятать с трудом добытые средства на ремонт мастерской.

Грязная вода речками разливалась по улицам, доставая почти до рёбер бордюров, ливнёвки захлёбывались; машины сигналили и неистового махали дворниками, стараясь справиться с дождём. Лев Иванович, гонимый фантомными грабителями, почти не замечал дороги, глядя под ноги и только взбрасывая голову посмотреть на светофор.

До дома оставался понтон и пара перекрёстков. У знакомого киоска Лев Иванович замедлил шаг, прекрасно понимая, что коты давно спрятались от дождя. Он поднял плечи, пытаясь плотнее прикрыть шею поднятым воротом куртки.

— Мяу…

Сначала он подумал, что показалось — ветер взвыл или машина затормозила.

— Мяу, — повторилось где-то в траве у выхода с набережной.

Лев Иванович остановился, забыв про дождь, и прислушался, вглядываясь туда, откуда, как ему показалось, был звук. Ветер поутих, слушая вместе с ним.

— Мяу…

Он увидел сначала коробку. А в ней… Это был не Рыжик, а его серый друг. Он сидел под мокрой картонкой, ужасно боялся, но продолжал мявкать.

Лев Иванович медленно пошёл к нему. Кот задрожал, весь сжался.

— Маленький, не бойся, — пробормотал Лев Иванович, садясь на корточки перед коробкой и протягивая коту руку.

Серыш обнюхал мокрую ладонь и немного расслабился. Прижимаясь к земле, с оглядкой на знакомца, он вылез из коробки и потрусил в сторону заборчика, за которым был небольшой пустырь. Площадку все хотели подо что-то применить, но никак не могли придумать подо что, и там то скапливался мусор, то какие-то палатки, то она становилась парковкой. Сейчас у неё снова был «мусорный» этап.

Лев Иванович поспешил за Серым. Кот преодолел ограду, легко прыгнув сквозь железные вензеля в ошмётках краски, и шмыгнул куда-то влево, за кучу разноцветного хлама.

— Мяу, — глухо донеслось оттуда.

Дождь, вторя ветру, тоже поубавил напор, с интересом морося и давая фору двум одиноким душам понять друг друга.

Лев Иванович обошёл кучу и ахнул:

— Это что ж? Рыжий, ты чего? Кто посмел?

У груды грязно-бордовых тряпок, почти сливаясь с ними по цвету, лежал на боку рыжий кот с некогда белой грудкой.

Лев Иванович опустился на колени и никак не мог понять, как потрогать кота, чтобы понять, он жив или… Но кот ему помог, тяжело приоткрыв мутные глаза. Серый рядом вертелся и тыкался в друга носом, оглядываясь на человека.

— Жив, рыжий чёрт, сейчас-сейчас, — забормотал Лев Иванович, снимая куртку. Конверт из кармана он сунул под майку, которую всегда поддевал под свитер. Аккуратно накрыв кота кожанкой, он поднял его и, стараясь не трясти, побежал в ветклинику, что в трёх кварталах от пустыря пряталась во дворах.

— Главное — не опоздать… Держись, Рыжий, держись…

Серый кот не отставал, а иногда и перегонял человека, оглядываясь и дёргая усами: «Куда? Скорее!»

Бледная вывеска подмигивала буквой «К» и вселяла хрупкую надежду.

— Кто-нибудь, помогите, скорее! — Лев Иванович плечом надавил на дверь и влетел в клинику.

У стойки молодой врач шептался с юной администраторшей, но быстро оценил ситуацию и показал Льву Ивановичу куда идти.

— А? — воскликнула девушка на серого кота.

— С нами, — крикнул Лев Иванович на ходу.

Серый успел забежать в процедурную и спрятался под стул

Лев Иванович осторожно положил Рыжего на стол и вытащил из-под него окровавленные руки. Врач убрал с кота куртку.

— Посмотрим… Ваш кот? — спросил ветеринар, светя Рыжему в глаза, ища пульс и рассматривая раны.

— Мой. То есть, я его знаю. Хороший кот, — выдохнул Лев Иванович.

— Хороший, — согласился врач, — и ещё живой. Порвали его знатно… Собаки, наверное. Лечим или…?

— Что? — не понял Лев Иванович. А потом понял. — Конечно, лечим! Можем же вылечить?

— Вроде шансы есть, — пробормотал ветеринар. — Попробуем. Идите, в приёмном подождите, оформитесь. Я закончу, выйду.

— Спасибо, — кивнул Лев Иванович.

— Пока не за что, — пробурчал врач и нажал на кнопку селектора: — Ань, шустро ко мне в первую процедурку, первый набор.

Лев Иванович на выходе обернулся, нашёл взглядом Серого и негромко позвал:

— Кис-кис, пойдём, нам там ждать.

Врач не обратил внимания, а Серый послушался и пошёл за человеком.

Не успел Лев Иванович выйти, как в комнату шмыгнула маленькая медсестра с очень серьёзным лицом, что Лев Иванович совсем испугался.

— Идите ко мне, давайте вас оформим. Как ваша фамилия? — позвала администраторша, беря волнение клиента в свои руки.

— Котиков… — пробормотал Лев Иванович, оглядываясь на процедурную.

— Котиков посмотрят и сделают все, что смогут, — утешающе улыбнулась девушка.

— Нет, фамилия моя — Котиков, — устало повернулся к ней Лев Иванович.

— А-а-а, — смутилась администраторша.

Завели две карты: на рыжего и серого; угостили горячим чаем и даже бесплатно осмотрели Серого, выяснив, что это кошка и ей всего два года. Прописали карантин и вакцины после. Посчитали услуги, которые Лев Иванович сразу же оплатил из компенсации.

Когда его с Серой отпустили из процедурной, измотанный, он сел в приёмной и положил кошку на колени. Та сразу успокаивающе заурчала.

— Мурка ты, оказывается. Я думал, ты его друг, а ты подруга, да? — бормотал Лев Иванович, гладя кошку по влажной шерсти. Она отвечала в руку мягкой вибрацией, баюкая волнующееся сердце.

— Лев Иванович, проснитесь…

Он разлепил глаза и растерянно уставился на врача и медсестру, которая всё ещё хранила строгость на лице.

— Всё плохо? — шёпотом спросил Лев Иванович.

— Шансы неплохие. Мы сделали всё, что нужно с… — ответил ветеринар, сверяясь с картой, — с Рыжиком. Но оставим у нас пока, понаблюдаем. Подрали его, конечно, сильно. Дня через два будет ясно.

— Можно его увидеть? — спросил Лев Иванович, и они вместе с кошкой в надежде посмотрели на врача.

— Конечно, идёмте, — кивнул врач. — Он от наркоза отходит, может быть странным, не волнуйтесь.

Рыжий лежал в тугой перевязке между лап и по груди, почти чистый и живой. Кошка, завидев друга, с мявком дёрнулась с рук Льва Ивановича, но он её удержал:

— Погоди, сейчас вместе посмотрим.

Он опустил Мурку на стол. Она подошла к рыжему другу и ткнулась носом в его нос. Кот подвигал усами, приоткрыл глаза, и они обменялись только им понятными фразами.

***

— Ну вот, теперь это и твой дом. Твоя подружка тут уже освоилась, всё тебе покажет, — бормотал Лев Иванович, аккуратно неся кота к приготовленной лежанке в закутке между стен. Серая нетерпеливо бегала меж ног, мявкала и рвалась к другу.

Забытый включённый телевизор бубнил местные новости и показывал бизнесмена, который растерянно смотрел, как полицейская машина увозит его «оболтуса».

Устроив кота, Лев Иванович выложил на комод рядом назначения ветеринара по перевязкам и реабилитации и пошёл на кухню. Обернувшись, он увидел, как Мурка легла рядом с Рыжиком, завела урчалку и стала вылизывать ему шерсть около тугих бинтов. Льву Ивановичу показалось, что кот умиротворённо вздохнул, а бело-рыжие усы вздрогнули в улыбке.